Кукловод - Шведов Сергей Владимирович - Страница 34

• Предыдущая
• 34/37
• Следующая

– Скажите, Сергей Васильевич, – подозрительно покосился на собеседника вице-премьер, – А это не вы случайно всё это организовали?

– Увы, – развёл руками Дальский – и рад бы приписать себе заслуги, но на подобное гениальное в своей глупости представление у меня бы не хватило природного простодушия.

То ли аргументы Филиппа Петровича подействовали на Москву, то ли по какой-то другой недоступной пониманию простых провинциальных смертных причине, но добро на проведение референдума столица дала, объявив амнистию мятежной провинции. Сергею Васильевичу было доверено донести сию радостную весть до митингующей общественности.

Дальский, в сопровождении Брылина, Попрыщенко и Сократова, отправился ублажать разгулявшуюся молодёжь. Надо сказать, что организованное чье-то неопытной, но явно талантливой рукой действо поражало воображение своим размахом. Те, кто говорил о ста тысячах митингующих, скорее занижал, чем завышал их количество. Люди были, правда, по преимуществу молодые и несолидные, а потому весёлые. К тому же не каждый же день у нас на площади выбирают монархов, и каждому жующему жвачку обормоту хотелось поучаствовать в эпохальном событии. Местами народ уже танцевал – то ли праздновали победу, то ли просто подустали слушать ораторов. С трудом, но удалось в этой безумной толчее отыскать главарей мятежа, которые по застарелой монархической традиции праздновали мероприятие вместе с народом.

– А почему референдум? – подозрительно посмотрел на Дальского полковник Марков. – Почему сразу не объявили.

– Ну, извини, – развёл руками Сергей. – Без народного согласия ни президент, ни парламент подобного вопроса решить не вправе. Даже Михаила Романова народ на царство сам сажал.

Говорил всё это Дальский даже не для лихого полковника, а для притихшей Катюши, которая слушала его с большим вниманием.

– Это ведь даже не губернатор, – вдохновенно вещал Дальский. – Речь идёт о целой династии.

– Может, на тысячу лет выбираем, – поддержал товарища по партии Попрыщенко. – Как же тут без народа. Без народа получается профанация монархической идеи в чистом виде.

– Заурядная диктатура, – согласился с прорабом Брылин. – Чистая уголовщина. – Амнистию вам уже объявили, – сказал Сократов. – Так что солдаты могут безбоязненно возвращаться в части.

– Амнистию у нас всем объявляют, – хмыкнул десантник с орденом святой Екатерины на груди. – Мы-то чем хуже других.

Десантник был прав: эка невидаль, совершили государственный переворот в захудалой губернии, но так ведь и годы их небольшие, вся жизнь ещё впереди. – Бога ради, Сергей Васильевич, – прошептал на ухо Дальскому Сократов. – Оставьте вы свою иронию. Они ведь всерьёз всё принимают.

– Хорошо, – сказала Катюша. – Пусть будет референдум, но вы уж помогите нам, Сергей Васильевич, его выиграть, а я не забуду вашей услуги.

Сказано это было по державному и с большим чувством собственного достоинства. Похоже, Катюша уже настолько вошла в роль княгини, что собиралась играть её всю оставшуюся жизнь. Дальскому ничего не оставалось делать, как отвесить ёё сиятельству поклон и заверить в своей глубочайшёй преданности, как монархической идее вообще, так и будущей Великой княгине в частности.

После этих заверений потенциального подданного Великая княгиня полезла на танк, в сопровождении гвардейца и десантника, говорить с народом. Смотрелось это со стороны очень даже внушительно, хотя сам Дальский непременно бы подсветил эту великолепную по фактуре группу снизу и тем самым придал бы ей необходимую скульптурную величавость. К сожалению, некого было послать к осветителям, да и поздно было ставить свет, поскольку занавес уже поднялся.

Весть о своей победе народ принял с достоинством, то есть взревел как безумный. Катюша выразила надежду, что так же дружно народ поддержит её и на референдуме. Потом публике явили наследного принца. Очень милого, на взгляд Дальского, малыша, который выразил своё расположение будущим подданным тем, что расписался на гвардейском мундире полковника Маркова. Народу этот царственный жест понравился – хохотали все до упаду.

На следующее утро «Губернские вести» вышли под заголовком: «Остановить безумие». Мятеж гвардейцев был назван тщательно организованной акцией, истоки которой следует искать в министерстве обороны и генеральном штабе. А главным организатором безобразий несколько нелогично в этой связи назвали Сергея Васильевича Дальского, который рехнулся уже совершенно окончательно и бесповоротно, либо очень умело разыгрывал роль безумца. Что же касается претендентки на престол, то ничего хорошего о ней сказать просто нельзя, а говорить то, что есть, не позволяет воспитание. Совершенно очевидно, что Федеральные власти просто недопоняли и недоучли как всегда всех особенностей провинциально жизни и не просчитали всех последствий, которые неизбежно последуют после воплощения в жизнь подобных идиотских решений. Ведь это же чистая азиатчина, не имеющая ничего общего с цивилизованным западным монархизмом. Впрочем, в успех референдума «Губернские вести» не верили. Возможно, у нашего электората и есть некоторые искривления сознания, но не до такой же степени.

Крячкинское «Знамя» очень дальновидно молодежь не осуждала, а бесповоротно перекладывала вину за случившееся на федеральные власти, которые неспособны решить ни одну из стоящих перед обществом задач. И можно только посочувствовать вступающему в жизнь поколению, которое, не имея высоких целей и идеалов, вдохновляющих их дедов на великие свершения, ни даже моральных устоев, ибо какая же может быть мораль в нашем торгашеском обществе, становится игрушкой безответственных сил как внутри России, так и за рубежом.

Сытинская «Вперёд» намекала и довольно прозрачно, что за всем этим безумием монархической молодёжи стоит группа лиц, имеющих в этом деле свой коммерческий интерес. Это те самые люди с сомнительной репутацией и ещё более сомнительными капиталами, которые пытаются прибрать к рукам город и область, и весь их монархизм не более чем дымовая завеса для крупных финансовых махинаций:

• Предыдущая
• 34/37
• Следующая