Допрос безутешной вдовы - Каминаси Кунио - Страница 42

• Предыдущая
• 42/81
• Следующая

– Вызовите нам его! – приказал я.

– Опять? – недовольным тоном хмыкнула Аяко и взялась за трубку телефона.

Мурата подлетел к стойке, едва его хамоватая подчиненная положила трубку на место.

– Что-то еще? – сладко поинтересовался он.

– Да, еще! – Я потряс перед ним распечаткой. – Здесь нет данных о том, кому Катаяма-сан перевела свои деньги. А мы пришли именно за этой информацией!

– Простите, Минамото-сан, – Мурата мягко поклонился, – но, как следует из ордера, который вы мне любезно предъявили, наш банк обязан представить вам финансовую информацию об Ирине Катаяме. У вас в руках сейчас справка о ее текущих операциях за эту неделю, если вы будете продолжать настаивать, мы согласны сообщить вам сведения обо всех движениях средств на ее счетах за последние двенадцать месяцев, но не более того.

– Что значит «не более того»?! – Этот сусальный толстяк окончательно выбил меня из рабочей колеи. – Мы и без вас знали, какими суммами Катаяма-сан оперировала вчера и сегодня! Нам нужна информация, куда она перевела эти суммы. Куда и кому, понимаете?

– Понимаю, хорошо понимаю. – Мурата опять поклонился. – Но только таких сведений наш банк вам передать не может.

– Почему это? А как же ордер? – опешил я.

– Как я уже вам сказал, Минамото-сан, ваш ордер содержит приказ раскрыть сведения, касающиеся только Ирины Катаямы. Мы их вам раскрыли. А если мы дадим вам имя получателя переведенных ею денежных средств и укажем номер его банковского счета, то это будет уже предоставлением информации по совсем другому человеку.

– Мы расследуем дело об убийстве, – я постарался взять себя в руки, – и между Ириной Катаямой и этим человеком, возможно, существует связь, установление которой должно ускорить поиски преступника. Понимаете?

– Понимаю-понимаю, хорошо понимаю, – пропел Мурата. – Но только помочь ничем не могу. Если бы у вас был ордер на раскрытие информации о получателе денег Катаямы-сан, тогда не было бы никаких проблем, а пока такого ордера у вас нет.

– Будет вам ордер! – перебил я его.

Мы с Мураками двинулись к выходу, ощущая одновременно на своих спинах морозный взгляд опустошенных безвкусной поп-музыкой и пошлыми комиксами глазищ индифферентной Аяко, и, уже когда перед нами бесшумно разъехались автоматические стеклянные двери, услышали позади себя сладенькое посапывание.

– Извините, – прошептал у нас за спиной ласковый Мурата. – Всего лишь один момент!…

– Что еще? – без излишней нежности поинтересовался я.

– Если это вам поможет, пока – без ордера, я могу сказать вам только одну вещь…

– Какую вещь?

– Но только я вам ее не говорил, хорошо?

– Хорошо, – согласился я, вспомнив поговорку о дефиците рыбы и ее вынужденной замене на рака. – Что у вас?

– Если это вам поможет, то я хочу сказать, что этот получатель… То есть человек, которому Катаяма-сан перевела сегодня деньги, – он тоже клиент нашего банка.

– Значит, перевод был внутрибанковским? – встряла с умным вопросом в наш мужской разговор с мягкотелым менеджером Мураками.

– Совершенно верно! – заулыбался Мурата.

– Получатель – клиент вашего отделения? – Я поспешил вернуть инициативу себе.

– Нет, головного офиса, – завертел своей большой головой Мурата. – Центрального то есть…

– Все? – спросил я с надеждой услышать от него еще хотя бы пару таких вот ценных слов.

– Все, – кивнул Мурата, развернулся и шустро засеменил на свое рабочее место.

В машине, едва я повернул ключ в замке зажигания, Мураками заразительно захихикала.

– Чему радуетесь, капитан? – Я попытался заставить свой голос звучать как можно суше и горче.

– Здорово он нас с вами отшил! – продолжала хихикать она.

– Ага, – согласился я, – а заодно и прокурора.

– Вообще-то их понять можно. – Она перестала смеяться и несколько посерьезнела.

– Всех, Мураками-сан, если постараться, можно понять… – Я пытался выбраться из толкотни и давки на узких улочках центра Саппоро, чтобы поскорее взять курс на район Ацубецу, где дислоцирован оплот нашей хоккайдской педагогической науки.

– Да вы сами посудите, Минамото-сан, – всплеснула она своими крошечными ручками, – сейчас в банках в наших кошмар один, правда ведь? Вся ведь система банковская умерла…

– Ну, Мураками-сан, нас с вами в данный момент это не касается. Если мы сейчас начнем в нашей экономике копаться, убийцу Селиванова мы вряд ли сыщем…

– Да нет, я не о глобальном. – Она сузила до предела свои и без того малюсенькие глазки.

– А о каком же вы тогда? – Мне наконец-то удалось вырулить на проспект Сосей, ведущий на север города, здесь было три полосы в каждую сторону, так что теперь можно было идти, по крайней мере, пятьдесят – шестьдесят.

– О частном, – вздохнула Аюми. – О конкретном этом самом Мурате. Он же понимает прекрасно, что если он сдаст нам с вами клиента, который получил сегодня больше миллиона долларов, а мы этого клиента арестуем, то его родимый «Мичиноку» этого миллиона лишится.

– Вы хотите сказать, что он из патриотических соображений стал наш с вами ордер буква в букву выполнять?

– Именно. – Она потрясла своими лохмами, ко второй половине долгого дня вконец потерявшими всякую форму. – Я уверена, что, если бы Ирина Катаяма сделала перевод в другой банк, он бы нам с вами об этом сообщил.

– Логично, – согласился я. – Ему бы небось даже премию дали, если бы он у конкурента миллиончик оттяпал.

– Вот-вот, – закачала она свой бесформенной головой. – Но хорошо хоть, что он про Аомори сказал…

– При чем здесь Аомори? – Я был занят поисками кратчайших путей на северо-восток, и до меня не сразу дошел смыл ее слов.

– Ну как же, это же «Мичиноку», у них главный офис в Аомори, это же региональный банк. У вас, кстати, там знакомых нет?

– Где? В главном офисе? – удивился я.

– Да нет, в тамошнем управлении полиции, – улыбнулась Аюми. – Может, есть кто?

– Кто-то точно есть, только раз уж тут дело пошло на принцип, главный офис придется с новым ордером брать лобовой атакой, а не с тыла заходить, второй раз на такой отпор нарываться как-то не хочется. Вы, к слову сказать, Мураками-сан, пока ордерок на «прослушку» перечитайте. А то и с ним еще в лужу сядем: окажется, что номера, с которыми наша красавица связывается, тоже какие-нибудь страшно засекреченные.

– Да вроде нет. – Мураками послушно зашелестела бумагами. – Здесь предписано все входящие, все исходящие и все номера до единого считывать и фиксировать. Кстати, хорошо, что здесь и ее номер есть, надо его себе переписать.

Она ловко заскрипела большим пальцем правой руки по клавиатуре своего сотового, вводя номер Ирины Катаямы в его память, и я в очередной раз восхитился этой удивительной способности нашей молодежи без видимых усилий перенимать такие вот заморские привычки, о существовании которых мы в их двадцати-тридцатилетнем возрасте даже и не думали.

Педагогический университет Саппоро оказался огромным комплексом зданий, выполненных в духе традиционной для Японии эклектики: некогда белые бетонные коробки старых корпусов соединялись крытыми надземными переходами с дорогим модерном из стекла и бетона, с несуразными колоннами и портиками, и ото всего этого веяло жуткой тоской и безмерной скукой. Единственным элементом, вносившим некий жизнетворный диссонанс в местный хронотоп, была забитая под завязку – очевидно, в связи с конференцией – автомобильная стоянка. Разглядеть на ней мой отарский «краун», катаямовский «диаманте», а заодно и обещанные два экипажа «наружки» возможным не представлялось, как, собственно, и зарулить на площадку. Вежливый дежурный на входе отвесил нам глубокий земной и оранжевым пластиковым жезлом указал на соседнюю березовую аллею, на обочине которой уже притулилось полдесятка машин таких же, как мы, опоздавших к началу великого научного форума.

В фойе три солидные дамы, восседавшие за столом регистрации, попытались в обмен на врученные нам большие толстые конверты с программой и материалами конференции содрать с нас регистрационный взнос – по три тысячи иен с носа, и в этом своем коммерческом экстазе настроены они были так решительно, что даже наши полицейские удостоверения подействовали на них далеко не сразу.

• Предыдущая
• 42/81
• Следующая