Операция C-L - Фикер Эдуард - Страница 56

• Предыдущая
• 56/80
• Следующая

Осторожно вхожу в дом. Если можно еще исправить то, что мы испортили своим шумным прибытием, мы исправим.

Карличек видит мой силуэт на фоне открытых дверей и в темноте пробирается ко мне. Он останавливается рядом. У него хватает ума не задавать лишних вопросов. А я шепчу ему:

- Стойте на страже у задних дверей. Если что-то случится, действуйте по собственному разумению. Если ничего не произойдет, оставайтесь здесь до утра. Группа приедет на рассвете.

Я вытаскиваю из кобуры пистолет и сую в руки Карличеку.

- Он с полной обоймой и на взводе. Достаточно нажать. Ваша забота - дом и мусорная свалка. Я буду в конце липовой аллеи. Нас здесь нет. Мы уехали.

- Хорошо.

Я ухожу. Глаза начинают привыкать к темноте. Я без труда добираюсь до ворот, выхожу из них. Дальше тьма становится плотнее, но, когда я попадаю на поляну, куда приводит меня дорога, сразу светлеет. Стараюсь держаться края поляны, где тьма гуще. Липовую аллею я нахожу легко. Изо всех сил напрягаю зрение. Тихие кроны деревьев кажутся еще темнее на фоне безлунного неба, они вырисовываются на нем, словно тучи. Самая плотная тьма - под липами. Осторожно ступая, я схожу с тропинки. Иначе с аллеи меня увидят раньше, чем я сам замечу на ней кого-нибудь.

Минуту стою неподвижно. Тишина такая глубокая, что звенит в ушах. Крадусь дальше. Нащупываю толстый ствол дерева и прячусь за ним. Сейчас самая удобная минута для того, кто скрылся от нас в аллее, выбраться отсюда и уехать.

Теперь я почти уверен, что жертву привезли на машине. Судя по всему, мы вспугнули преступника… Вряд ли бы он решился просто бросить мертвую здесь… Наверняка собирался ее зарыть.

Фонариком пользоваться я не могу. Вокруг меня по-прежнему стоит непроницаемая тьма. Направление аллеи я угадываю, взглянув на небо, звезды на нем так же плотно, как и раньше, закрыты неподвижными облаками. Осторожно присаживаюсь на землю, повернувшись лицом к аллее и опираясь спиной о пень. Не слишком-то удобно. И все же ничего не различаю, кроме тьмы. Даже крохотный огонек сигареты выдал бы меня за сто шагов. Поэтому курить нельзя, а это хуже всего. Стоит гнетущая тишина. Какие-то еле слышные шорохи, наверное, ночное зверье. Но возможно и что-то другое. Я едва удерживаюсь от искушения осветить то место, откуда слышится этот шорох. За последним домиком на дороге, ведущей к вилле, уже стоит пост, который остановит всякого, кто бы ни шел или ни ехал сюда.

Ночь тянется страшно медленно. Тело у меня затекло. Неслышно меняю положение, чуть привстаю. Я не в силах больше напрягать зрение, в глазах начинают мелькать светлые точки. Время идет, но все еще ничего не происходит. И я начинаю думать, что наша западня останется пустой. Но нужно набраться терпения.

Мне кажется, что прошла уже целая вечность. И вот наконец появляются первые признаки серого рассвета. Все вокруг незаметно и таинственно начинает выплывать из тьмы. Тьма остается только под липами, словно и не собираясь отступать оттуда. Я сажусь по другую сторону пня. Еще не видно циферблата часов, когда раздается первый птичий щебет. Делается прохладно. На фоне светлеющего горизонта отчетливее проступают кроны деревьев. Но пока еще они не обрели своего зеленого цвета. На небе мерцают две-три звезды. Наконец свет подкрадывается и ко мне. Вот и в липовой аллее несмело защебетали птицы. Слышится шорох крыльев, шелест листвы и веток. Липы пока не благоухают. Воздух свежий, еще не выпала роса.

Примерно через полчаса рассветает и в аллее. Насколько я могу разглядеть, в ней нет ничего подозрительного. Покидаю свое убежище и неторопливо иду по аллее. Смотрю вперед, не забывая при этом внимательно разглядывать почву. Она твердая, ухабистая, кое-где поросшая беловатыми цветами. Но вот нахожу место, где цветы словно примяты какой-то тяжестью. Аллея, казавшаяся ночью бесконечной, тянется всего на сто пятьдесят метров. Где-то на полпути она поворачивает влево. Там, где она обрывается, - заброшенный ухабистый пустырь, поросший чахлой травой, весь в рытвинах. Далеко на горизонте виднеются обработанные поля. Еще дальше в легкой дымке вырисовывается окраина города. Несколько заводских труб и городских строений.

Налево, тоже почти у самого горизонта, редкая шеренга деревьев обрамляет, по-видимому, малооживленную дорогу, одну из тех, которыми так богаты окрестности Праги. В такую темь машина могла легко скрыться по этой дороге, правда, если водитель хорошо знает местность. Возможно, что этой ночью все так и произошло. Из аллеи можно выбраться только на эту дорогу. В другом направлении машине просто не проехать.

В глиняной рытвине, еще полной дождевой воды, я нахожу отчетливые следы шин. При нормальных обстоятельствах тут никто не решился бы проехать на машине. Но там, где глина уже затвердела, следы исчезают. Дальше машина двигалась по ухабистой, утоптанной в грязи дороге, усыпанной серым щебнем. Следы появляются вновь. Теперь можно уже не волноваться. Отпечатки шин великолепные. Они, пожалуй, могут нам помочь нащупать след. Шины, по-видимому, стандартный образец нашего производства, и все же нужно определить их размер и состояние. Длину и ширину автомобиля я измеряю сам.

Показывается солнце. Я быстро иду по аллее к дому. Я доволен, хотя и не подтвердилась версия Карличека и мы не поймали преступника.

Трепинский неплохо выполнил свою задачу. На поляне перед воротами уже стоят три машины. Две легковые и одна для перевозки тела. Кроме Трепинского, здесь Лоубал, лейтенант Скала и две опергруппы с врачом.

Работа идет полным ходом. Карличек возвращает мне непонадобившийся пистолет. Докладывать мне ему не о чем. Вид у него бледный и усталый. Эта ночь не прошла бесследно ни для него, ни для меня, да и ели мы с ним уже давно. А у тех, кто приехал, есть все, что угодно, только не еда. Мне очень хочется пить, Карличеку наверняка тоже. Я закуриваю сигарету, но не чувствую ее вкуса, во рту только горечь.

Скала приказывает двум сотрудникам тщательно изучить следы шин. Они садятся в машину. В эту шестиместную машину вполне поместились бы, кроме шофера, Скала, я и Карличек, но Карличек отказывается ехать. Ему не хочется осматривать следы. Он явно разочарован, что машина смогла там проехать. И, не выдержав, говорит:

• Предыдущая
• 56/80
• Следующая