Всадник на спине ветра или О чём умолчал «Алхимик» - Медведева Ирина Борисовна - Страница 46
- Предыдущая
- 46/49
- Следующая
— День и ночь оттачиваю я свое искусство, — начал самый свирепый на вид боец. — Не дожидаясь, пока лучи восходящего солнца коснутся горных вершин, я выбегаю из своей хижины и сокрушаю ударами рук и ног все, что встречается на моем пути. На расстоянии трех полетов стрелы от моего жилья все камни обращены в пыль, а деревья изрублены в щепки. Теперь я решил голыми руками выдолбить в скале пещеру. Не пройдет и года, как я поселюсь в ней.
Настал черед другого бойца рассказать о себе. Был он серьезным и суровым и имел вид аскета.
— Долгие часы я провожу в размышлениях и медитации, — заговорил он. — С их помощью я научил дух управлять телом, и оно, повинуясь приказу мысли, может стать стремительнее стрелы, летящей в цель, сильнее самого могучего зверя и податливее воды. Долгие годы я укрощал свою плоть болью и лишениями, чтобы заставить ее подчиняться духу. Этот тяжкий бой я веду каждодневно, ибо знаю, что, дав себе передышку, позволю телу взять верх над разумом…
Третий боец ничем не отличался от обычных людей, и если бы мудрец собственными глазами не видел, сколь искусен он в бою, то по облику и поведению никогда не заподозрил бы в этом человеке великого воина.
— Стыдно мне перед своими соперниками, — начал свою речь третий боец. — Волею судеб вот уже более пяти лет я не могу оттачивать свое мастерство так, как делают это они. Мне пришлось отправиться в путешествие по просьбе моего наставника, и лишь недавно я нашел то, что искал для него. Все это время, как только выпадал случай, я ел побольше и спал подольше, потому что не знал, что ожидает меня завтра. Прежде чем отправиться странствовать, я несколько лет работал по дому у своего Учителя, лишь изредка получая его уроки. Я и сам не могу понять, как мне удалось научиться стольким вещам. Как-то само собой происходит, что я проникаю разумом в суть вещей.
Настал черед мудреца сказать свое слово и решить, кто же из троих обладает наиболее ценным знанием.
Немного подумав, старец изрек:
— Разумный предпочтет достижение цели меньшим потом, так как труд нам дарован для созидания…
— А бессмертие? — нетерпеливо спросил Саша. — В этой притче ничего говорится о бессмертии.
— В ней идет речь об энергии, — сказал Даос. — Энергия — это жизнь. Энергия и Внутренняя Сила — это источники, питающие бессмертие. У «Спокойных» есть изречение:
«Каждый день по капле наполняется чаша жизни. Каждый день по глотку выпивает ее смерть. Если капля будет весомее глотка, разве сможет смерть выпить чашу жизни?»
Не растрачивая свои силы на жажды, восстанавливая их через гармоничное удовлетворение естественных потребностей, накапливая их и получая энергию извне с помощью специальных знаний, человек имеет шанс сделать каплю столь же весомой, как и глоток. Именно такой путь выбирают «Бессмертные».
Я рассказал тебе эту притчу, потому что ты спросил меня, как я действую. Можно сказать, что я действую так же, как третий боец.
Первые два воина являются заложниками своих жажд. Следуя своей мечте, в попытке стать непобедимыми, они необдуманно расходуют бесценную жизненную силу на каторжный труд по преодолению самих себя. Они могут одолеть многих противников, но, опустошая чашу жизни, неизменно проигрывают битву наиболее беспощадным врагам — старости и немощности.
Несмотря на то, что эти бойцы достигли столь же высокого уровня воинского искусства, что и третий ученик, они лишили себя самого главного, ибо «вкус жизни», наслаждение жизнью, обучение жизнью прошли мимо них.
Искусство третьего бойца было более универсальным. Наверное, он не смог бы выдолбить руками пещеру в скале, как сильный воин, или контролировать свое тело волевым усилием, как аскетичный боец, но это ему и не требовалось.
Пребывая в гармонии с самим собой и с окружающим миром, он научился сохранять и накапливать энергию, развивая на ее основе Внутреннюю Силу, которая и стала источником его мастерства. Это и есть Путь Шоу-Дао, путь Всадника на спине ветра. Он прекрасен сам по себе, вне зависимости от того, достигнут следующие по этому Пути физического бессмертия или нет.
Держа на плече кувшин, Фатима стояла у колодца. Она была одета в точности так же, как в тот раз, когда Сантьяго впервые увидел ее.
Увидев Сашу, она уронила сосуд, и вода разлилась.
— Здравствуй, — сказал юноша.
— Каждый день я всматривалась в пустыню, мечтая о тебе и гадая, на какую звезду держишь ты свой путь, — дрогнувшим голосом произнесла женщина пустыни. — Мои молитвы были услышаны. Пустыня вернула мне тебя. Тебе удалось найти сокровище?
— Удалось, — кивнул Саша и, почувствовав, как закружилась голова, провел ладонью по лбу.
Увидев девушку, он словно раскололся пополам под напором противоборствующих желаний. Душа Сантьяго стремилась приблизиться к Фатиме и заключить ее в объятия, но Сашина душа протестовала, убеждая его, что, уступив порыву, он никогда не вернется назад.
«Что это со мной? — подумал юноша. — Куда мне возвращаться? И зачем?»
Саша перевел взгляд на щенка, примостившегося в тени колодца. Против обыкновения, пес молчал, предоставив хозяину самому решать свою судьбу.
«Что мне делать? — мысленно обратился юноша к Мелхиседеку. — Что вообще со мной происходит?»
«Вспомни. Ты должен вспомнить», — безмолвно ответил ему щенок.
«Что вспомнить?»
«То, что было. То, что сдерживает тебя. То, что боль стерла из твоей памяти.»
— Что с тобой? Тебе плохо? — бросилась к юноше встревоженная Фатима, но Саша не услышал ее.
На ряды финиковых пальм, вздымающих веера крон над выцветшими от зноя шатрами, наслоилось изображение лиственного леса. Стройная черноволосая девушка, наклонившись над гладью лесного ручья, улыбалась своему отражению. У ног ее лежали кожаная куртка и черный мотоциклетный шлем.
Девушка выпрямилась, рукой откинув волосы назад, и Саша вспомнил ее. Она тоже носила имя дочери Пророка. Именно эта Фатима, а не женщина у колодца была его первой и единственной любовью.
Лес и ручей исчезли. Теперь перед глазами юноши разворачивалась серая лента шоссе, стрелой вонзающаяся в горизонт. Туда же, к горизонту, обняв за талию черноволосую красавицу, летел Саша на мощном «Харлее». Любовь и счастье переполняли его, создавая волшебную иллюзию проникновения в Душу Мира.
- Предыдущая
- 46/49
- Следующая
