Иосиф Сталин - Рыбас Святослав Юрьевич - Страница 18

• Предыдущая
• 18/25
• Следующая

Поэтому Москва одной рукой воевала с Англией в Персии, а вторую протягивала Лондону. И это сработало.

20 сентября 1920 г. на пленуме ЦК РКП(б) было решено не устанавливать в Персии советское правительство, а наоборот, вывести войска, оставив за собой только порт Энзели, и заключить дружественный договор с шахом.

Такова была обстановка на Кавказе, когда Сталин выехал в длительную командировку. Ее продолжительность можно объяснить только стратегической важности вопросами, которые безотлагательно требовалось решить.

Кавказ был геополитическим мостом к Средней Азии и Ближнему Востоку. После ликвидации Врангеля и занятия Крымского полуострова задача закрепления российских позиций на Кавказе выдвинулась на первый план.

Маршрут движения Сталина: Ростов, Владикавказ, Баку, Дагестан.

Политическая задача поездки понятна и выражена в его выступлениях перед местным активом. Кроме того, он объявил об автономии Дагестана, что должно было успокоить сложную обстановку в крае, где не прекращались восстания чеченцев.

Но была еще одна задача: провести рекогносцировку перед грядущим присоединением Грузии, где правили враждебно настроенные к Москве меньшевики, старые недруги Сталина.

В сентябре 1920 г. в Грузию приезжала делегация II Интернационала, который большевики считали соглашательским и предательским. В приезде западноевропейских социалистов Москва наверняка усматривала геополитические претензии Запада.

Вопрос, который стоял перед Политбюро: "Каковы шансы Антанты и каковы шансы революции на Кавказе? " - Именно так сказал Сталин в беседе с корреспондентом "Правды", когда вернулся в Москву.

В этой беседе много интересного. Во-первых, точная геополитическая оценка региона, что свидетельствует о полном понимании Сталиным вовсе не революционных, а стратегических задач, стоявших перед страной.

Во-вторых, анализировалось положение всех кавказских стран.

Вот что говорилось о Грузии:

"Я помню годы 1905-1917, когда среди рабочих и вообще трудящихся национальностей Закавказья наблюдалась полная братская солидарность, когда узы братства связывали армянских, грузинских, азербайджанских и русских рабочих в одну социалистическую семью. Теперь, по приезде в Тифлис, я был поражён отсутствием былой солидарности между рабочими национальностей Закавказья. Среди рабочих и крестьян развился национализм, усилилось чувство недоверия к своим инонациональным товарищам: антиармянского, антитатарского, антигрузинского, антирусского и всякого другого национализма теперь хоть отбавляй. Старые узы братского доверия порваны, или, по крайней мере, сильно ослабли. Очевидно, три года существования националистических правительств в Грузии (меньшевики), в Азербайджане (муссаватисты), в Армении (дашнаки) не прошли даром. Эти националистические правительства, ведя свою националистическую политику, работая среди трудящихся в духе агрессивного национализма, доработались, наконец, до того, что каждая из этих маленьких стран оказалась окружённой кольцом враждебной националистической атмосферы, лишившим Грузию и Армению русского хлеба и азербайджанской нефти, а Азербайджан и Россию - товаров, идущих через Батум. Я уже не говорю о вооружённых столкновениях (грузино-армянская война) и резне (армяно-татарская), как естественных результатах националистической политики. Неудивительно, что в этой ядовитой националистической обстановке старые интернациональные узы порвались, а сознание рабочих оказалось отравленным ядом национализма. И поскольку пережитки этого национализма еще не изжиты среди рабочих, это обстоятельство (национализм) является величайшей помехой делу объединения хозяйственных (и военных) усилий закавказских советских республик. Ну, а я уже говорил, что без такого объединения немыслимо хозяйственное преуспеяние закавказских советских республик, особенно Советской Грузии. Поэтому очередной задачей коммунистов Грузии является беспощадная борьба с национализмом, восстановление старых братских интернациональных уз, существовавших до появления националистического меньшевистского правительства, и создание, таким образом, здоровой атмосферы взаимного доверия, необходимой для объединения хозяйственных усилий закавказских советских республик и для хозяйственного возрождения Грузии". (И.В. Сталин. Сочинения. Т.5. С. 95-97).

Конечно, из сталинской беседы напрямую не следовало, что вскоре Грузия станет советской республикой, но понимающих читателей эта мысль должна была возникнуть.

Грузия - ключ к Кавказу со стороны Черного моря. Пользуясь ослабленным положением Турции, которая как союзник Германии была доведена согласно Севрскому мирному договору до роли мирового пария и, наперекор Западу, поддержана Россией, Сталин имел все основания считать, что в черноморско-кавказском регионе нет реальной силы, способной помочь меньшевистскому правительству Грузии.

Вскоре в Грузии началось восстание, организовался ревком. 16 февраля 1921 г. Сталин в письме Орджоникидзе уже указывал, чтобы "русские командармы, начдивы и комбриги не допускали толкования о нашем походе на Грузию и об открытии военных действий со стороны Российской Советской Социалистической Федеративной Республики". (И.В. Сталин. Сочинения. Т.17. С.139).

Дело в том, что 26 января 1921 г. вопрос о Грузии обсуждался в Политбюро, была дана директива готовиться к войне с Грузией, т.к. Грузия вела себя по отношению к России крайне недружественно, в частности, поддерживала антисоветские восстания в Чечне и Дагестане.

В телеграмме от 6 февраля Орджоникидзе говорилось об угрозе Бакинскому району в связи с положением в Грузии, а также:

"Грузия окончательно превратилась в штаб мировой контрреволюции на ближнем востоке. Здесь орудуют французы (см. письмо Шейнмана), здесь орудуют англичане, здесь орудует Казим-бей - представитель Ангорского правительства. В горы бросаются миллионы золота, создаются в пограничной полосе с нами грабительские банды, нападающие на наши пограничные посты, были случаи снятия постов...". (В.Краснов. В. Дайнес. "Неизвестный Троцкий. Красный Бонапарт". М., 2000. С. 384).

Утром 16 февраля части 11 армии перешли в наступление и 25 февраля вступили в Тифлис.

Несколько ранее советская власть была установлена в Армении. Теперь границы РСФСР на Кавказе почти совпадали с границами Российской империи.

Сталин мог испытывать удовлетворение: те, кто когда-то изгоняли его из Тбилиси, исключали из партии, теперь сами были изгнаны.

В Грузии жили его мать и сын. Это была его родина, и он был связан с этой землей мистической связью. Возвращении Грузии в лоно единого государства, где он, Коба, бывший тифлисский семинарист, достиг могущественного положения, какого не добивался ни один грузин, возможно, вызывали у него в памяти образы прошлого. Бедный странник, как в притче о блудном сыне, возвращался домой.

Именно через Грузию и через Кавказ, в советизации которых была велика роль 11-й армии, Сталин испытывал к члену Реввоенсовета армии С.М. Кирову теплые чувства.

С Орджоникидзе он был знаком давно, но события 1920-21 годов сделали их отношения еще ближе.

Как Царицын в истории союза Сталина с Ворошиловым и Буденным, Пермь - с Дзержинским. Кавказ дал ему новых союзников.

Но говоря о его родине, подчеркнем, что он еще остается во власти идеи мировой революции, о чем свидетельствуют его документы. Так, в письме Троцкому 2 декабря 1921 г. о поддержке афганских повстанцев он говорит как о важной задаче о прямом воздействии на повстанческое движение в Индии.

Родина родиной, а в его голове мир уже предстал, как шахматная доска, на которой он рассчитывает положение противостоящих друг другу сил.

• Предыдущая
• 18/25
• Следующая