Жена напрокат - Санжаровский Анатолий Никифорович - Страница 37

• Предыдущая
• 37/40
• Следующая

Теперь часами себя волтузит, как какая тиранозавриха. Волтузит-волтузит, волтузит-волтузит… Отдохнёт да примахнёт…

Отделочные работы в полном разгаре!

Быстренько заштукатурит избитые места и отбывает королева наша служить. Отечеству… Государю-с…

Ну, служит месяц.

Служит целых два…

Стала задерживаться.

Сначала на час.

Потом на два…

Подъехали и три…

А ретивое подёргивает у меня. Шепчет:

«Спроси у неё чё-нибудь… Патрон у неё не холостой ли? А вдруг этот бабтист уже подговаривается к ней с сексболом?… Да что подговаривается!? А ну она там нижней губкой уже шлёпает с этим слоном в маринаде!»

Не могу. Не могу подозревать жену в чём-то, не доверять… Это не по мне. Если что такое – разве она сама не скажет? Мы ж вроде культурные люди?

А между тем…

Как-то подлетела полночь. Ни Германа, ни моей паранджи…

Наконец…

Открываю ей дверь, пальтецо её пристраиваю на вешалку и вежливо так вхожу в вопрос:

– На метро успела?

– Да уж не опоздала.

И в голосе вроде досада. Рано, мол, прискакала.

И поясняет:

– Ты в свой рюкзачок, – по-хозяйски, как дятел, простучала крашеным коготочком мой висок, – ничего такого не запихивай. Работуня новая. Всё запущено, но растащено. Надо всё сгрести. По последнему слову техники. Надо не на счётах пришлёпывать, а на компьютере. Осваиваем новейшую программу. 1С! Понял?

– Допустим…

Божественным трепетом проникся я к Одному. Да ещё с С.

И закрыл зубы.

Не лезу в её сальто-мортале, кредиты с дебетами…

Решил так. До полуночи 1С! А уж дальше – всё моё!

Но вот стало её зашкаливать.

Может, уже и пушкинский Герман приплавился на ночёвку, а моей всё нет. Дело к часу ночи – нет!

Звоню:

– Ты извини… Я с напоминанием… На метро не опоздаешь? Без тебя не закроют?

– Пусть только попробуют!

И так дышит, и так дышит!

Проклятый 1С, поди, допекает…

Жалко мне стало мою.

Глухая ночь. В домах напротив редкие огонёшки.

Надо пойти встретить в метро. А то как бы кто чего…

Спустился в метро. Стал у турникетов за столб. Смотрю, кто выходит. Глазами ищу своё сокровище.

Смотрю, смотрю…

Присмотрелся нечаянно к столбу.

На нём красной пастой старательно выведено:

«Здесь была я».

И ниже зелёной уточнено:

«Поносная струя!»

А через мгновение что я вижу?

Фенькин номер!

Идёт-бежит моя паранджа весёлая-весёлая! Аж пританцовывает. Будто только что с трахтодрома спрыгнула!

И на бедре у неё лохматая рука. Владелец лохматки – предводитель всех квазимод мира! Нет-нет трахтор и пришатнёт её за бедрышко к себе. Она в безотказной радости прильнёт. Бабай не теряется. Лизнёт её то в щёчку, то в ухабик под ушком…

Какой любвезадиристый квазимодка!

Поцелуйчики – это вам не шуточки! Поцелуй – это ответственный звонок вниз! За день не назвонился. Ну!

Меня как-то разом подсекла гордость за мой безупречный выбор. Она нравится не только мне, но и… Значит, есть у меня вкус! Однако я ни с кем не собираюсь делиться своим пускай и щербатым сокровищем, и я вызывающе вышагнул из-за столба им навстречу.

Он в прошлом военный спецок. Изобрёл туман для шпионского самолёта. Вот летит самолёт. Его не видно. Видно лишь кучку тумана. А какой бдительный будет палить по туману? Поди сообрази, что в туманчик-то завёрнут целый самолётища!

Квазимодка думает, что сейчас и он, и она в его родном тумане, и никто их не видит.

Это ему так кажется.

А я-то вижу всё!

От столба я твёрдо иду к ним на таран!

Теперь настал черёд их шока.

Моя пробляндинка, увидев меня, в панике дёрнула его волосатую лапу книзу, что-то ему сказала. Он готовно рожу тяпкой,[88] отмежёвывается от неё примерно на полметра и уже без аппетита шлёпает на таковецкой пионерской дистанции от неё в мою сторону.

Я стою, торжественно жду их подхода.

В башку лезет какая-то школьная глупь с уроков географии:

Моя натуралка знакомит нас.

Я подаю руку, что-то даже жму и попутно навожу справку:

– Сколько раз прочитали «Отче наш»?

– Упаси, Боже! Мы атеисты. И нам не до того было.

– Разумеется. Вы что, всех подчинённых провожаете в половине второго ночи до их супружеского катафалка?

– Не всех… Только главную… Второе лицо в фирме…

Моя раскладуня удивлённо уставилась на него. Что за трахтрибидох?

– Да! – принципиально подтверждает он. – Второе лицо в фирме! С сегодня…

– Гм! – сказал я тоже принципиально. – Вы что же, до этой поры сводили кредит с дебетом?

– Представьте… И больше – ни-ни… Главные кадры надо беречь… И я проводил… Какой криминал? Вот…

– Спасибо за доставку груза «двести». Надеюсь, в полной сохранности?

– В полнейшей!

– На первый случай попробую поверить… Но чтоб это в последний раз, – пробормотал я и, не прощаясь с ним, побрёл вверх к своему дому.

Она нагнала меня. Молчит.

Я гордо сказал:

– Я бы простил тебе всё! Только не этого юного натуралиста[89] с платформой…[90] Им же только детей за большие финажки[91] пугать! Или в темноте все Аполлоны?

– Что ты, безбашенный, несёшь? Как ты мог подумать? Чтоб я с этим?… У него жена страшней кикиморы!

– И не потому ли он метнулся в твои голубые просторы?

– Ну!… Если не верить своей жене, то как тогда и жить? Ну… Человек беспокоится… Хотел, чтоб безо всяких чепе добралась до дома. Проводил чисто по служебной необходимости…

– И лизал в щёку в метро – это тоже суровая служебная необходимость? И где паслась его татаро-монгольская волосатая кочерга?

Дома при ярком свете я увидел, что губы у неё свеже покусаны.

"Наверняка у них была любовь с эполетами![92] Неужели этот вояка-экстрасекс на пенсии станет всухомятку давиться одними губами без любви? Чего этот увядающий шустрый электровеник кинется названивать вниз без маниакальной жажды слиться, может, в последнем жестоком экстазе с моей раскладушкой?"

Сердчишко у меня опять сильно упало.

– Он или людоед? – скромно уточняю я. – Как чужое – за один приляг готов всё сразу слопать! Чего натворил этот милитарист с твоими губами? Все ж порвал! Штопать чем будешь? Цыганской иголкой со смоляной ниткой?

– Ничего он не рвал. У окна сижу весь день. Продуло. Апрель… Примитивная простуда!

– Святой простудифилис?

Я подошёл к зеркалу.

Пристально стал рассматривать свою голову.

Рогов пока вроде не видно. Ни больших, ни маленьких. И тяжести их я пока не слышу. Но какому винторогому козлу свои рога в тяжесть?

Может, развестись? Не проблема. Да сын…Что будет с сыном? Надо держать семью ради сына.

Но это вовсе не значит, что я заживу по принципу «Уж лучше вкусную пищу делить с друзьями, чем давиться дерьмом в гордом одиночестве».

Я нашёл своей новую службу. Приличная контора. Приличней заработок.

Мавр сделал доброе дело. Мавр может отдыхать.

И уехал я в санаторий.

Сосновый бор. Река.

Чего ещё желать?

Я выкупил слегка уже подгоревшую путёвку и сыну.

Раз всё делалось на бегах, не всё выплясалось ловким коленцем. Несколько дней пришлось спать на одном диване.

Но это не беда.

Главное, отдых удался.

Незаметно просвистели две сыновы недели, и жена нагрянула за нашим парнем на БМВ, боевой машине вора.

Она страшно торопилась, и я никак не мог посмотреть ей в лицо-яйцо. Как дорогой мандат, она всё прятала от меня это своё яйцо.

• Предыдущая
• 37/40
• Следующая