Женщина-трансформер - Нестерина Елена Вячеславовна - Страница 20
- Предыдущая
- 20/87
- Следующая
Я какой-то всё-таки трусливый и сумасшедший элемент. Взять хоть те же мои переживания по поводу того, что за меня в общепите платят. Подобные мысли сидят в голове тех, наверное, кто когда-то был очень бедным. А я была. И поэтому боюсь оказаться нахлебником. И чувствовать себя обязанной боюсь. А главное, переживаю, что угощающий теперь имеет фору – и потому вполне может попросить меня о чём угодно. А что хотел бы получить мужчина, который приглашает даму употребимого возраста где-нибудь отужинать? Конечно, практически все из них тут же воскликнут: глупости, в моих целях было только пообщаться, посидеть в твоей приятной компании, если бы мне нужно было простого секса, проблем бы не возникло, я бы всё себе нашёл! Оно-то, конечно, да. Но в то же время и нет. Вот потому-то я или не ходила с мужиками в рестораны, или старалась там заплатить сама. Иногда удавалось – и в таких случаях я чувствовала себя увереннее, – но тогда уже к этим кавалерам относилась с нескрываемой иронией. И ничего серьёзного с ними получиться не могло. Замкнутый круг. Но так, наверное, большинство русских женщин устроено. Было, конечно же, приятно и естественно, когда случались походы в рестораны с любимым мужчиной – вот тогда-то и получалось всё хорошо. Но это было уже так давно, кажется сейчас такой неправдой, что чего и вспоминать-то!
Насколько проще с подружками в кафе и рестораны ходить! Да даже с приятельницами – как-то быстрее договариваешься и всё понятно. То ты подружке, то подружка тебе оплатит банкет, то честно всё делится поровну без всяких проблем. У мужиков, наверное, в кругу друзей так же всё просто.
В остальных случаях варианты оставались те же: если кавалер уговаривал, что сам за меня заплатит, я старалась как можно более независимо думать о том, что ужин – а, пустяк. Мужчине приятно накормить и напоить меня, так что это ещё я ему доставляю удовольствие своим обществом за его деньги. Так учат нас, неуверенных соплюшек, истинные женщины. Но я-то знаю, да и любая, думаю, догадывается, что не созерцание пьющей и жующей меня доставляет кавалеру самое большое удовольствие. Вот тут и начинаются противоречия. Скучно, скучно…
Пока Антуан говорил что-то длинное и глубокомысленное, у меня в голове пролетели все эти мысли. И кажется, последние слова я вообще произнесла вслух.
– Я понимаю, что я нудный и тебя утомил… – покраснев, пробормотал Антон.
Ох, значит, всё-таки сказала. Вот жопа беспринципная. Ну как же мне не стыдно! И – в первый раз, кажется, со времён нашего с ним знакомства мне было действительно не стыдно! Нет, что его пространные речи я часто не слушала, нагло думая о своём, это было. Но мне всегда стыдно за это становилась: ах, думаю, всё-то прослушала, но поддакиваю и старательно хвалю его за что-нибудь! Но так ведь тогда я всё хотела ему понравиться – до такой степени, чтобы замуж позвал. Вот и подстраивалась. А сейчас не хочу! Не хочу даже пытаться попроситься к нему замуж.
Да потому что замуж мне совершенно не хочется. Оп! Вот на какой мысли я себя вдруг поймала. (Это вместо того, чтобы ответить Антуану, что же именно вызвало у меня скуку…) Я смотрела на Антуана и улыбалась. Наверное, мои глаза как-то особенно сияли. А может, улыбка приобрела новый вид. Не знаю. Я почувствовала упоение от того, что одна. Что сама по себе. Что имею право не стараться во что бы то ни стало понравиться человеку, которого я не люблю (а могла бы полюбить, как уже говорилось – в благодарность за созданную со мной семью. Или не могла бы – уже не важно). Что могу себе позволить не горевать о том, что так и не влилась в ряды счастливых замужних женщин. И что этим я НИЧУТЬ НЕ ХУЖЕ ДРУГИХ!
Я продолжала сидеть и улыбаться, мой торжествующий и счастливый взгляд поплыл куда-то за спину Антуану. Подумала: вот сейчас мы с ним поболтаем – и я домой, домой! Никакого благодарного секса, на который он рассчитывает. А ведь наверняка рассчитывает – и постарается предложить, ведь попытка не пытка. Так, надо как-то ему так с беспечной лёгкостью сказать, что если вдруг мне чего-то телесного захочется, я обязательно обращусь к его услугам. Согласна, пока это трудно. Но всё равно прогресс. Да и на планы парня (ой, да какого парня – Антуану прилично за сорок) мне уже совершенно плевать. Да… Антуан, наверное, вообще не рад, что сегодня встретился со мной. Я что-то всё думаю и молчу, молчу и думаю. Вот теперь и ему, пожалуй, скучно. Но не всё же тебе, моя умница, лекции читать. Наверное, из-за этих лекций его жена и бросила.
– Да, ты с женой не помирился? – спросила я.
Антуан что-то начал говорить. В своей нудной заумной манере. Но я опять не слушала. Как-то так мне стало до всего этого фиолетово. Редкостно наплевательски мне стало. В общем, Антону фиг, золотой запас любви иссяк – просочился сквозь пробоины страдающей души, как сказал бы поэт. Всё. Ку-ку.
– Ты какая-то другая, – договорив про жену, интимно пробормотал Антуан и цапнул меня за руку. – Расскажи теперь, что у тебя творится.
Да конечно, расскажу… Я сообщила о том, что происходит на работе. Ухажёры не любят, когда им рассказываешь свои сны или про работу. Я это знала, и потому заливалась соловьём. Ага, скучаешь, паразит! Я про твои вагоны тоже слушала! И про штабельную укладку! И про…
– А в личной жизни? – всё-таки не выдержал, перебил.
– В личной всё прекрасно. Кипит, бурлит. А у тебя?
– А я тебя очень хочу. Вот сидим мы тут, я смотрю на эту шею, на эти губы и думаю: да на фига это всё, поедем скорее ко мне.
Проходили. Вы, любезный, опоздали. Я сразу вспомнила, как я к нему домой ездила, хорошо там себя вела, как он был мил. Но даже жить вместе ни разу не предложил.
– А я, Антон, не женщина для развлечений. – Эту фразу я заготовила ещё много лет назад. Но так и не сказала – всё время повод подходящий только наклюнется – и смазывается. Вот я и не произносила её. А теперь можно.
– Я это знаю, зайчонок. – От «зайчонка» у меня всегда подкатывает рвотный спазм. Как и от кошмара типа «котёнок», «зая», «солнце». Когда – нибудь я не смогу его сдержать.
И я поняла, что мне жалко Антуана. Не сильно так. Но жалко. Не орёл. Даже не павлин. И что я его отпускаю. Да, именно даже не его, а своё давнее безуспешное стремление постараться ему приглянуться с матримониальной целью. Решила, что больше не злюсь на него и больше не ненавижу – за то, что он вроде как меня облизывал и обхаживал, но тут же беззастенчиво динамил. Хотя знал, сколько мне лет и до чего мне пора уже быть полноценной женой и матерью. Ещё усмехнулась – вот я коза была! Злилась на человека и ненавидела его – а сама стремилась за него замуж! Ну зачем, зачем я унижалась? Наверное, у Антуана были ко мне светлые чувства – а я пыталась использовать их в корыстных целях. Позор. Потому позор, что я не имею права использовать эти самые чувства. Да и вообще кого-то использовать. И не потому, что такая положительная. Просто – не умеешь, не берись.
Хотя сколько людей не по любви женятся! У меня эти примеры всегда перед мысленным взором стояли, когда я думала о своём будущем. Другой вопрос, что мне без любви-то не хотелось – и, выходит, напрасно я себя уговаривала. Судьба мне не дала по расчёту замуж выйти.
Ха, не только по расчёту – никак не дала. Хорошо, как же хорошо, что я теперь поняла – мне этого уже и не надо! Я умею летать, я женщина-трансформер, и это компенсирует всю остальную недостачу жизненных успехов. Да!
Антуан заметил мою усмешку – решил, что я вся в мыслях о ком – то неведомом. Вздохнул.
«Я прощаю тебя, прощаю то, что ты боялся на мне жениться, – произнесла про себя возвышенный короткий монолог. – Ты не переживай, Антошка, я не буду за твой счёт стараться свою жопу поудачнее устроить. Прости, что пыталась. И молодец, что был твёрд и не связался со мной. Наверное, ты знал что-то большее про меня, знал, что со мной нельзя связываться, потому что я стану чудесным оборотнем… Нет, конечно, ты этого не знал, что за глупости!»
Монолог сменился мыслью. Антуан говорил-говорил, журчал, как самозабвенный попугайчик. А я думала. Не знаю, что отражалось в эти моменты на моём лице. Думала я о том, что наконец-то разгадала тайну того, почему на мне за все мои половозрелые годы так никто и не женился. Вот. Всё просто, и чего я раньше не догадалась. Может, способность к трансформации дала мне мудрость? Не знаю… Но. Разгадка такая. Несмотря на то что я всю жизнь была весёлая, добренькая, образованная, обладающая гипертрофированной преданностью (это я и сама понимаю, и Антуан даже как-то оценил), так вот несмотря на всё на это, я – никакая. Во мне попросту нет того яркого и твёрдого стержня, который и составляет истинную индивидуальность. А у тех, на ком мужчины захотели жениться и женились, он есть. Вот и всё.
- Предыдущая
- 20/87
- Следующая
