Син Син Мин: Книга ни о чем - Раджниш Бхагаван Шри "Ошо" - Страница 22

• Предыдущая
• 22/62
• Следующая

Если вы гонитесь за властью и встречаете Гитлера или Сталина, или Мао, тогда вы встречаетесь с человеком, но человек вторичен — первична его власть. Если Никсон больше не президент, вы не сможете его увидеть: он может пройти рядом, но он больше не человек.

Вы видите все то, чего желаете. Ваше желание — это ваше видение, и ваш свет всегда фокусируется на вашем желании. Когда этот свет поворачивается, обращен, двигается внутрь, тогда наступает просветление, тогда вы наполнены светом. Вы становитесь домом с лампой, вы больше не темны внутри.

В момент внутреннего просветления происходит уход за пределы внешнего проявления и пустоты.

Неожиданно вы идете за пределы внешнего проявления и пустоты. Тогда ничто не внешне и ничто не пусто — все наполнено божественным. Все наполнено, божественное изливается через край; каждое дерево, каждая река, каждый океан — переполнены божественным. Тогда Бог есть везде. Вы можете называть это Истиной или чем вам нравится, но реальное есть везде. Когда вы—реальны, мир реален; когда вы живете в нереальных желаниях, вы создаете мир внешних проявлений. Кто вы, таков и ваш мир.

И есть столько же миров, сколько людей, ибо каждый живет в своем мире, каждый создает свой мир вокруг себя. Это ваша проекция и создание.

Изменения, которые кажутся происходящими в пустом мире,

Мы называем реальными только из-за нашего невежества.

Вы говорите, что кто-то стар, вы называете старость реальной, потому что не знаете, что такое реальность. Иначе никто не молод, и никто не стар, и никто не ребенок. Внутреннее безвозвратно, только внешняя форма меняется.

Моя одежда стара. Назовете ли вы меня старым потому, что стара моя одежда? Моя одежда новая, совершенно новая, только что от портного. Назовете ли вы меня молодым потому, что моя одежда молода? Тело — это не что иное, как одежда. Вы называете кого-то старым, кого-то молодым, а кого-то ребенком из-за тела, из-за формы, которая постоянно меняется. Те, кто постигли, говорят, что реальность недвижима, не движется, не может двигаться. Меняются одежды.

Рамакришна умер. Совсем незадолго до смерти, когда доктор сказал, что он не выздоровеет, жена его — Шарда начала плакать. И вот последние слова Рамакришны. Он сказал: «Не плачь, ибо я не собираюсь умирать. То, что говорят доктора, приложимо лишь к одеждам».

Он умер от рака, но он сказал: «Насколько мне известно, во мне нет рака. Рак относится только к одеждам, поэтому помни: когда доктора скажут, что я мертв, не верь им — верь мне, я буду жить».

И Шарда была единственной вдовой в Индии, во всей ее истории, которая никогда не была вдовой, ибо когда мужья умирают, индийские вдовы должны изменить стиль жизни, самый образ. Они не могут использовать разноцветные одежды, ибо цвет ушел из их жизни. Они не могут использовать украшения, ибо для кого?

Но Шарда продолжала делать то же самое, что и раньше, когда Рамакришна был жив. Люди решили, что она сошла с ума, они пришли и сказали: «Теперь выбрось свои украшения, особенно браслеты. Разбей их! Ты вдова».

А она засмеялась и сказала: «Кому я должна верить — вам или Рамакришне? Ведь он сказал: только одежда умрет, не я. И я была замужем за ним — не за его одеждой. Так должна ли я слушать вас или слушать Рамакришну?»

Она слушала Рамакришну и осталась замужем до самого конца — и она жила в таком экстазе, потому что слушание трансформировало ее. Она осознала тот факт, что тело нереально.

Она продолжала старый образ жизни. Это выглядело ненормально, ведь в этом мире сумасшедших людей, где реальными считаются одежды, некто, ведущий себя таким противоположным образом, должен выглядеть сумасшедшим.

Она стелила постель каждую ночь, она шла в комнату к Рамакришне и говорила: «Парамахансадэва, теперь иди, тебе пора спать»,— а там не было никого. И она готовила еду, пела и так же счастливо, как всегда это делала. Затем она шла и звала Рамакришну: «Иди, Парамахансадэва, твоя еда готова».

Она, должно быть, что-то постигла — это было не один день, это было много лет. Только одно простое завещание Рамакришны — «лишь одежда умрет, не я» — трансформировало ее в святую женщину. Она стала просветленной сама по себе.

Изменения, которые кажутся происходящими в пустом мире,

Мы называем реальными только из-за нашего невежества.

Не ищите Истину, только перестаньте придерживаться мнений.

Это биджа, мантра — очень и очень глубокий завет: Не ищите Истину,

только перестаньте придерживаться мнений.

Как вы можете искать Истину? Вы неверны. Как вы можете искать божественное? Как вы можете искать Истину? Как вы можете искать? Что вы будете делать?

Самое большее — ваш ум сделает трюк; самое большее — вы спроецируете Истину. Вы придумаете Истину, она приснится вам. Вот почему индуисты видят Кришну, когда достигают божественного, а христиане видят Иисуса, когда достигают Истины.

Но Истина не индуистская и не христианская, Истина не Кришна, не Христос. Это формы, одежды. И если одежды все еще приходят, это показывает, что вы наполнены вашими мнениями — христианскими, индуистскими — и вы проецируете.

На корабле были известный святой и известный грешник. Корабль начал тонуть и все стали молиться. Грешник тоже упал на колени и сказал: «Господи! Спаси нас!»

Святой подошел к нему и сказал: «Не так громко. Если он узнает о тебе, что ты тоже здесь, тогда никто из нас не спасется. Тогда мы все утонем. Не так громко!»

Но может ли святой быть святым, если он как-то видит грешника? Может ли святой быть действительно подлинно святым, если он считает, что другой — грешник? Он может быть большим моралистом, но он привязывается к хорошему и все же осуждает других.

Религиозный человек не имеет осуждения — он просто принимает. Религиозный человек очень скромен, как он может сказать: «Я святой, а ты — грешник?» Религиозный человек просто отбрасывает все категории хорошего и плохого.

Сосан говорит:

Не оставайтесь в двойственном состоянии — тщательно избегайте таких занятий. Если есть след этого и того, правильного и неверного — сущность ума будет потеряна в смущении.

Подумайте, вы тоже знаете это из опыта. Если вы думаете слишком много о том, чтобы быть хорошим, что вы сделаете? Плохое останется — вы подавите его. На поверхности вы станете полированным — глубоко внутри будет кипение. На поверхности вы будете святым — грешник будет спрятан глубоко внутри.

И то же самое происходит с грешником: на поверхности он грешник, но глубоко внутри он тоже жаждет святости. Он тоже думает: «Это плохо, я отброшу это». Он тоже старается показать, что он не грешник. Оба остаются разделенными. Разница не в делении — разница только в том, что на поверхности, а не в том, что скрыто.

Святой всегда грезит о грехе: ему снятся все те плохие вещи, которые он подавил. Это странный феномен: если вы посмотрите сны святых, они всегда окажутся грешными, а если посмотрите сны грешников, они всегда покажутся святыми.

Грешникам всегда снится, что они святые, а святым всегда снится, что они становятся грешниками, ибо подавленное приходит в снах, подсознательное раскрывает себя в снах. Но деление остается: если вы разделены, вы не можете припасть к источнику.

Это вроде дерева: есть большое дерево с миллионами веток — и ветви разделены. Если вы цепляетесь за ветви, как вы можете идти к корням? Чем глубже вы идете, тем меньше будет ветвей. Когда вы опускаетесь, множество исчезает, и вы приходите к одному стволу, неразделенному — все ветви в нем, но сам он неразделен. Все выходит из него: множество выходит из одного, но единое остается единым. И вы должны пасть к единому — это корень, источник.

Хотя все двойственности исходят из одного, не будьте привязаны даже к этому одному.

• Предыдущая
• 22/62
• Следующая