Чародеи на практике - Шумская Елизавета - Страница 6

• Предыдущая
• 6/101
• Следующая

– Я думаю… – Златко потер лоб, будто у него заболела голова. Возможно, так и было, – …что в данном случае Король просто не мог отступить. К тому моменту весть о строптивости шамана разнеслась по миру, а Король ведь не знал поражений… Уступи он хоть раз – так бы и пошло. Ведь в то время его репутация работала лучше, чем оружие. Одного его имени было достаточно, чтобы половина участников похода против людей отказалась бы от этой затеи. А случись хоть одно поражение, все поняли бы, что такое в принципе возможно… Вы же понимаете, что при таком раскладе кому-нибудь да повезло бы! – сорвался на крик Златко, однако быстро успокоился. – Человечество тогда не могло позволить себе ни единого поражения, ведь это означало бы крах всего… Вот и пришлось Королю вынудить Эзгио подчиниться. А когда это случилось, да еще и таким способом, Король уже не мог оставить в живых свидетеля того, как он – он сам! – отошел от всех тех принципов, которые собирали под его знамена людей и вели их к победе. Ведь в этом случае получалось, что он обманывал всех и вся, когда сделал законом честность, верность данному слову… Проклятие, – все же сорвался Златко, – не использовать жизни людей в своих целях…

Все молчали. Наверное, не знали, что сказать. И было больно. Они понимали, что война и политика не бывают чисты, но Король Всех Людей был в их сознании неприкосновенен, как самое светлое, что оставалось в этом мире. Даже эльфы имели куда больше недостатков с точки зрения людей. Большинство из их достоинств разбивались об их же равнодушие и высокомерие. В Короле же было все – доброта, верность и порядочность, почти недостижимое благородство. Ведь именно это когда-то спасло всю расу людей. Веры в лучшее, доброе и светлое всего одного человека хватило, чтобы повернуть историю вспять. И что же в результате?

В результате друзья сидели придавленные открывшейся правдой. Если история о Короле оказалась… совсем не такой чистой и светлой, как они привыкли считать, то чему же вообще можно верить?

Это поразило всех. Как ни любили говорить некоторые из них, что не верят в благородство и бескорыстие, но каждый втайне верил в Короля, как в то, что добро все равно всегда побеждает. Раз был когда-то такой Король, значит, действительно возможна и справедливость, и лучшая жизнь… Золотой век – торжество всего самого лучшего.

– И Королю, похоже, было невыносимо видеть рядом с собой постоянное напоминание о его предательстве, – с трудом и спустя довольно большое время продолжил Златко. – Это я о моем предке. Вот он и отослал его в эти земли… Ведь тогда это была даль дальняя. Сюда и дорог-то не было. Так, направления. Эти земли… деньги на этот замок, – губы Бэррина невольно скривились, когда он обводил жестом обстановку вокруг, – и конечно же эти проклятые синие крылья – это плата за предательство. За подлость, убийство и предательство. И я, тот, кто так гордился своим происхождением, вынужден признать, что являюсь потомком предателя, душегуба и клятвопреступника.

Горечь в голосе Златко можно было просто резать ножом. И все прекрасно понимали, каково сейчас их другу. Ведь у каждого свои принципы и свои «киты», на которых держится их мир. Для Златко это была вера в истинное благородство его крови, как и для остальных Бэрринов, гордых тем, что их род возник еще при Короле Всех Людей, и их предки якобы никогда не преступали принципов, когда-то им озвученных. Нет, Бэррины не были фанатиками, но в них было много, очень много от самоотверженных паладинов чести. Не уступать в жизни ни на шаг. Идеи дороже жизни… И все в таком роде.

– Златко… – голос Ивы дрогнул, – нельзя так. Это же было так давно… – Она не знала, что сказать. Но в одном не усомнилась: Синекрылый после его откровений не стал для нее хуже ни на капельку. Это по-прежнему был их Златко. И ему было плохо.

– Не только это… – вздохнул Калли. – Для эльфов века не имеют значения, но, Златко, один поступок не перечеркивает всего. Да, то, как поступил твой предок, ужасно. И разрушает многое из того, во что ты… да и я, все мы верили, но нисколько не умаляет того, что было сделано хорошего. Ведь и до этого, и после Родрик Бэррин сотни и сотни раз спасал, лечил, вставал на сторону справедливости… Разве этого мало? Иногда говорят, что есть вещи, которых не искупить, а я всегда представляю весы, и поступки на них как яблоки. Некоторые и правда тяжелее других, но все равно… Если на одной чаше много «яблок», а на другой мало, пусть они и тяжелые, то первая все равно перевесит. И у Родрика на той чаше весов, где взвешивается добро, куда больше «яблок», да и у всего твоего рода тоже. Так что теперь, страдать? Он выполнял приказ. Да, наверное, он мог бы отказаться от такого задания… Но не мы были в той ситуации. Возможно, тогда Родрик не посмел поступить иначе, он не смог предать своего сюзерена. Кто знает, откажись он – это принесло бы еще больше бед. Да, он пожертвовал частью принципов, но не предал своих. Без веской причины Родрик вряд ли пошел бы на такое, равно как и сам Король… Что тебе сказал Адриан? Не осуждай. Они свое отжили. Просто живи достойно. Вот и все. Это и станет твоим вкладом на чашу весов, где взвешиваются добрые дела твоего рода.

– Сожалениями делу не поможешь, – согласно буркнул Грым. – Приказ есть приказ. На деле с чистыми руками остаются только трусы. А сильным приходится совершать то, от чего всякие чистюли морду воротят.

– Присоединяюсь ко всем высказавшимся, – нахмурилась гаргулья. – И понимаю, что тебе сейчас нелегко. Но ты сильный, так что справишься. А сейчас есть более насущные проблемы. Я ведь правильно понимаю – шаман отомстил? Все, кто жили после Родрика и имели эти синие крылья, умирали совсем молодыми. В этом же суть проклятия, да?

– Не совсем так. – Златко говорил все равно замедленно, будто пребывал на грани сознания. – Синие крылья – действительно знак, что ли… Те, кто проклят, обладают этими крыльями… и магическим даром. Подозреваю, что крылья или подпитываются за счет магии, или просто не могут возникнуть, поскольку им как бы уцепиться не за что, если нет колдовства в человеке. И собственно на них наложено это проклятие. Не знаю, как это удалось Эзгио, но рассчитал он все правильно. И логично. Ведь эти крылья – плата за содеянное. Только если Король сделал их наградой, то шаман… по-другому оценил предательство. Так что месть получилась что надо. Сейчас поясню насколько! – Парень глубоко вздохнул и продолжил: – Помните, я рассказывал, что смерть приходила за Бэрринами с синими крыльями не сразу, а только после того, как они добивались чего-то. Вот вроде жил человек, плохо ли, хорошо, заметно или как мышь серая, и никакое проклятие ему не мешало. А стоило ему добиться чего-то действительно стоящего, как начиналось… Неприятности так и сыпались на него. Теперь я знаю почему. Такое происходило, потому что… каждый из них однажды преступал одно из правил, на которых зиждется наш род и которые провозгласил когда-то Король.

• Предыдущая
• 6/101
• Следующая