Визитная карточка хищницы - Борохова Наталья Евгеньевна - Страница 15
- Предыдущая
- 15/65
- Следующая
Ольга ломала все привычные для него рамки и представления о слабом поле. Она была совершенно равнодушна к его материальному благополучию и наотрез отказалась принимать от него деньги и дорогие подарки. Более того, казалось, ее совершенно не волновал вопрос, смогут ли они пожениться. К ее приезду он готовил роскошный прием. Квартиру, которая стала их временным любовным гнездышком, Александр обставил по последнему дизайнерскому писку. В ванной комнате гостью дожидались самые дорогие средства по уходу за собой: кремы, шампуни, гели, дезодоранты, духи. Коробочки, баночки, футлярчики с декоративной косметикой заполняли недра зеркального шкафчика. Банный халат, пижама, дюжина ночных сорочек покоились в ожидании своей прекрасной обладательницы. Постельное белье, посуда, цветы в горшках – все подбиралось специально для нее. За час до ее появления нанятые специально помощницы закончили наведение идеального порядка и удалились.
Ольга же, осмотрев все это великолепие, молвила лишь:
– Здесь очень мило.
Но Александру и этого было достаточно. Суворов немного комплексовал, что столичной гостье придется не по душе индустриальный, забитый до отказа заводами городок. Но Ольге пришлась по душе великолепная природа этих мест.
– Знаешь, здесь не хуже, чем в Швейцарии.
– А ты была в Швейцарии? С кем? – встрепенулся Александр.
– С родителями, дурачок! – засмеялась она, ласково потрепав его по щеке.
Он успокоился.
Они проводили вместе незабываемые дни и бесконечные ночи. Александр мало-помалу рассказал ей все о своей жизни и своих занятиях. Она была в курсе его проблем и даже дала несколько советов. К удивлению Александра, они оказались на редкость дельными, что еще больше возвысило ее в его глазах. Ольга уже была знакома с его друзьями. Александр неоднократно брал ее с собой, и она присутствовала при встречах, разговорах – словом, везде, где был он. Поначалу он опасался, что такая жизнь ей быстро наскучит и она запросится домой. Но она быстро приспособилась к его ритму жизни, искренне переживала за него и принимала близко к сердцу все его проблемы и заботы.
Когда разразился скандал с директором комбината «Сокол» старым маразматиком Громовым, Суворов, как, впрочем, и другие его товарищи, долго не мог разрешить конфликт. Старикан упорно стоял на своем: покуда суворовские фирмы не погасят задолженности перед комбинатом, ни один ящик водки не попадет к ним на прежних условиях, то есть без предоплаты. Вход «суворовцам» на комбинат был заказан. Александр тогда просто сбился с ног: обещал старику золотые горы, жаловался на происки конкурентов, невезение и недобросовестность реализаторов. Он обещал исправиться, наказать виновных, просил, умолял, но Громов стоял подобно скале. Утомившись ползать на коленях перед твердолобым упрямцем, Александр сменил тактику. В ход пошли угрозы, психическое давление, испытанные трюки с анонимными телефонными звонками, траурными венками, которые ставили под дверь старика. Громов заметно сдавал здоровьем, но терпел.
Конечно, Ольга была наслышана о конфликте с директором «Сокола». Наблюдая, как Александр становится день ото дня мрачнее, она не выдержала:
– Милый, здесь есть только один вариант…
– Какой же?
– Ты сам знаешь… Его надо убирать.
Александр не верил своим ушам. Быть не может, чтобы эта ангельски красивая и любящая женщина могла предложить такое.
– Говоря «убирать», ты имеешь в виду…
Он еще надеялся, что она неправильно понимает смысл сказанного.
– Я имею в виду то же, что и все остальные. Убирать – то есть физически устранять. Убивать в конце концов! Но мне не очень нравится это выражение, – развеяла она его последние иллюзии.
Он уставился на нее, пытаясь разгадать, не шутит ли она. Но ничего подобного! Ольга была серьезна как никогда. Александра это неприятно поразило.
– Ты ведь сам говоришь, что он чинит тебе препятствия. Он ставит под удар весь твой бизнес. Прости, милый, но бизнес – это игра. И тот, кто играет не по правилам, часто оказывается на обочине. Кроме того, я не могу видеть, как ты изводишь себя…
Последний аргумент понравился ему. Он внимательно посмотрел на нее. Действительно, раньше он никогда не встречал такой понимающей женщины.
Ольга и не предполагала, что ее доводы оказались решающими в судьбе Георгия Громова….
Суворов помнил ту ночь, когда он явился домой после того, как все было закончено. Именно она, Ольга, сидела с ним рядом, храня тишину застывшей в предутреннем мраке квартиры. Когда раздался телефонный звонок и Марьин, опасаясь возможного прослушивания, дал понять Суворову, что Громов и его зять остались живы, только она, Ольга, не потеряла самообладания.
Она обняла его за плечи и тихонько сказала:
– Собирайся… Ты должен быть в больнице.
Как показало время, это был единственный разумный выход. Хвала господу, Громов оказался на небесах раньше, чем бледный Суворов с увесистой сумкой гостинцев нарисовался на пороге больничной палаты. Старик не пришел в сознание. Его зятю повезло больше, но после соответствующей суворовской обработки он не посмел пикнуть в прокуратуре, проронить хотя бы слово из того, о чем знал.
Ольга помогала и в дальнейшем… Ее советы ничем не уступали в правильности и дальновидности советам умника Марьина, а по силе духа она могла бы потягаться с самим Александром. Она не требовала для себя ничего, но давала ему все. Она была загадочна, рассудительна и холодна. Вместе с тем – темпераментна, обворожительна и губительно женственна. И Александр, запутавшись окончательно и бесповоротно в крайности ее достоинств и недостатков, пришел к сногсшибательному выводу, что на его пути встретилась такая любовь, какая бывает только в книгах и сериалах.
Дверь следственного бокса мягко захлопнулась. Грановский поднял глаза. Перед ним стоял Александр Суворов. Он нисколько не изменился. Такой же стальной взгляд, упрямый подбородок, крепкая спортивная фигура.
– Вот и увиделись, – чуть насмешливо сказал он. – Помните, я вам сказал, что мы будем с вами дружить? Как в воду глядел.
Грановский молчал. Он не совсем представлял, что нужно отвечать. Неукротимая, бьющая через край колючих глаз энергия парализовывала, подавляла волю собеседника.
– Расслабьтесь, Семен Иосифович. Мы нуждаемся друг в друге. Ведь так? Не беспокойтесь, я буду самым дисциплинированным вашим подзащитным. Я имею собственное мнение, но в правовых вопросах полностью положусь на вас.
Грановский с удивлением поймал себя на мысли, что ему не хочется ставить Суворова на место, навязывать свои правила игры. И вилла здесь, пожалуй, ни при чем. Он скорее почувствовал перед собой непреодолимую силу где-то на уровне подсознания, как некую каменную стену, о которую можно разбиться.
– Я ознакомился с вашим делом, – начал он.
– Ну, и что скажете? Надеюсь, вы не приняли во внимание всю эту чепуху про преступное сообщество, бандитские формирования и тому подобный мусор?
– Если и принял, то очень избирательно, критически. Не мне вам говорить, Александр, но вам вменяют довольно обширный послужной список.
– Что верно, то верно, – усмехнулся Александр. – Надеюсь, мое дело не безнадежно?
– Отнюдь… За пестрыми эффектными фразами, рассчитанными на досужего обывателя, скрывается слабенькая доказательственная база. – Грановский перелистал свои записи и развел руками. – Следствие по большинству из инкриминируемых вам деяний было в свое время приостановлено за неустановлением лиц, подлежащих привлечению к уголовной ответственности. Когда же его возобновили, то по истечении времени была утеряна возможность отыскать доказательства. С позволения сказать, многие дела «натянули» под вас, обернули общими фразами, подтвердили ничего не значащими бумажками. Состряпали дельце, как пирог по заказу. Многие утверждения следствия ничем не подтверждены. В деле масса процессуальных нарушений.
Александр напряженно следил за речью собеседника:
- Предыдущая
- 15/65
- Следующая
