Визитная карточка хищницы - Борохова Наталья Евгеньевна - Страница 12

• Предыдущая
• 12/65
• Следующая

– Нет, уважаемая, я с вас глаз не спущу. А то приходят тут такие, белые да пушистые, а потом листов в деле недосчитаешься! А я, между прочим, держу ответ не только перед Генеральной прокуратурой, но еще и перед ним самим…

Котеночкин, задрав глаза к небу, многозначительно ткнул пальцем вверх.

– Перед богом? – доверчиво спросила Елизавета.

Следователь досадливо поморщился.

– Да нет же! Перед президентом… Знаю я вас, адвокатов. Только оставь вас без присмотра, сразу же несколько листов из дела умыкнете, а потом виноватых не сыщешь.

– Господи! Да куда я их дену?

– Известно куда. В лифчик засунете, а если половчее, то и сожрать не побрезгуете.

Не искушенной в адвокатских хитростях Елизавете оставалось только хлопать глазами и мириться с хамством. Часами просиживая в прокуренном кабинете, она под вечер выходила из прокуратуры с дикой головной болью. Тем не менее детали предстоящего судебного процесса стали вырисовываться перед ней более определенно.

Фигура ее подзащитного, выплывая из тумана неизвестности, рисовалась ей в образе чудища морского. Могущественный, деспотичный, безжалостный, он не видел перед собой преград, творил что хотел. Особо впечатлила Елизавету история о том, как преступное сообщество, предварительно составив план и распределив роли, зверски надругалось над женой милиционера, беспомощной девушкой с простенькой фамилией Клюшкина. Судя по всему, коварный Зверев принимал непосредственное участие в разработке деталей этого ужасного преступления. В деле фигурировали известные фамилии российских политиков, бешеные деньги, испанские виллы, роскошные лимузины и кровь. Кровь на всем! Елизавета была под впечатлением страшной картины беззакония и произвола, творившегося под покровительством магической фигуры Александра Суворова. Ей стало ясно, что оправдание ее подзащитного – задача трудноразрешимая, а возможно, невыполнимая. Ну что же! Она сделает все, что от нее зависит. Возможно, этот нацистский монстр и не заслуживает пощады, но право на справедливый суд он имеет. И – самое главное – ей предстоит встретиться лицом к лицу с одним из подсудимых этого сенсационного процесса – Иваном Зверевым.

…Были дни, недели, когда Елизавете хотелось, плюнув на весь белый свет, остаться дома и никого не видеть, закрыть глаза и спать не просыпаясь. Хотя пожаловаться на докучливое внимание к своей персоне она не могла. Похоже, никому не было дела до того, что она, Елизавета Дубровская, вообще существует на белом свете.

Мать после смерти отца сильно сдала. Из беспечной, достаточно молодой и холеной женщины она превращалась в дряхлую старуху. Часами просиживая в одной рубашке перед портретом мужа, Вероника Алексеевна даже не раздвигала штор. Уставившись на горящую свечу, она следила за тем, как капельки воска, оставляя причудливую дорожку, медленно скользят по ровной свечной поверхности, а затем застывают. Солнечный свет и люди причиняли ей, казалось, почти физическую боль. Она не общалась с детьми, не подходила к телефону. Софья Илларионовна, предприняв несколько попыток вернуть ее к жизни, не могла не признаться в тщетности своих усилий. Младший брат Елизаветы Денис был предоставлен самому себе и домой появлялся лишь к вечеру. Даже непоседа-спаниель, забившись в угол прихожей, не тревожил тишины квартиры звонким лаем.

Привыкнув получать от судьбы в последнее время пинки и подзатыльники, Елизавета как-то очень спокойно, даже вяло пережила разрыв с Максом. Это произошло несколько дней назад. Отправившись за покупками в центр города, Лиза заметила знакомый красный «Опель», припаркованный вблизи кафе с веселым названием «Колобок». Конечно же, это Макс! Он вернулся! Девушка буквально ворвалась в кафе. За дальним столиком у окна уютно расположилась пара. Слишком увлеченные беседой, они, казалось, не замечали ничего вокруг. Макс, должно быть, рассказывал что-то забавное, поскольку сидящая рядом с ним девица, лицо которой показалось Елизавете смутно знакомым, просто умирала со смеху. Счастливая улыбка медленно сползла с лица девушки. Она повернулась, чтобы уйти, но потом вдруг передумала. Быстрым шагом Елизавета пересекла зал и остановилась в метре от веселившейся парочки. Девица, перестав смеяться, озадаченно уставилась на нее. Макс обернулся.

– А-а, это ты… – протянул он. Казалось, его нисколько не смутила неожиданная встреча. – Посидишь с нами? – Он жестом пригласил Лизу.

Елизавета присела.

– Ты давно вернулся из командировки? – взяв себя в руки, спросила она.

– Из командировки? – искренне удивился он. – Какие у меня могут быть командировки?..

Девица захихикала. Елизавета перевела взгляд на нее. Ну конечно же! Это была та грудастая блондинка, не сводившая глаз с Макса в памятный вечер их помолвки.

– Я тебе несколько раз звонила. Твоя мама сказала, что ты в отъезде.

Лизу начинал злить этот бессмысленный разговор. Макс старательно делал вид, что не понимает, о чем идет речь. Блондинка, потягивая через трубочку коктейль, насмешливо следила за девушкой.

– Мама, должно быть, что-то напутала. – Он наклонился к Лизе. – Давай только без истерик. На нас уже обращают внимание.

Действительно, пара за соседним столиком, перестав шушукаться, с интересом наблюдала за развитием событий. Бармен что-то говорил официанту, показывая в их сторону.

– Макс, – капризным тоном заговорила блондинка, – почему ты мне не представишь свою знакомую?

Елизавета поднялась. Не обращая внимания на окружающих, она громким голосом обратилась к Лисицыну:

– Не утруждай себя. Я сама представлюсь. – Лиза перевела взгляд на блондинку. – Бывшая невеста этого негодяя. А у вас, думаю, еще все впереди… – Она повернулась, чтобы уйти, но вдруг вспомнила о чем-то важном. – Держи, пригодится.

С этими словами девушка сняла с руки изумрудную змейку и швырнула ее на стол. Затем, сделав неловкое движение, она будто бы нечаянно задела бокал Макса, стоящий на краешке стола. Красная влага заструилась на белоснежные брюки бывшего возлюбленного.

Лиза всплеснула руками:

– Сколько раз я тебе говорила: в критические дни пользуйся «Олвейс»! Надеюсь, я не испортила вам вечера. Не надо меня провожать. Счастливо оставаться! – Она кокетливо помахала рукой растерянному Максу. – Удачи, крошка! – попрощалась она с пустоголовой блондинкой, которая, тараща на нее васильковые глаза, пыталась оценить ситуацию.

Уже в теплом салоне машины Лиза дала волю чувствам. «Папка, папочка! Как же ты был прав… Папочка, где ты? Мне так плохо без тебя», – плакала она, размазывая по лицу слезы.

Скучающий гаишник, поигрывая полосатым жезлом, хотел было остановить красный «Пежо», но, увидев за рулем зареванное девчоночье лицо, передумал.

Котеночкин искоса наблюдал за Елизаветой. Та казалась последнее время какой-то странной. Бледная, поникшая, не то больная, не то замотанная делами, она приходила ровно к девяти часам утра, молча садилась за стол и погружалась в работу. О ее присутствии свидетельствовали лишь редкие горестные вздохи да еще, пожалуй, поскрипывание ручки по бумаге. Вот и сегодня, просматривая видеоматериалы, запечатлевшие захват Суворовым здания городской администрации, чокнутая девица смотрела не на экран, а будто бы сквозь него.

«Что до меня, – размечтался Котеночкин, – я бы ни одну бабу не подпустил близко к юридической деятельности. Котлеты жарить – пожалуйста, детишек воспитывать – да ради бога! А то сидит тут такая фифа с маникюром и воображает из себя невесть что. А сама как пить дать только о замужестве и думает… Эта дурочка и не подозревает, что именно с этой самой кассеты все и началось. Я вычислил слабое звено в организации Суворова. А теперь я знаю предателя в лицо…»

Видеоматериал был выше всяких похвал. Большинство из тех, кто на настоящий момент был арестован, принимали участие в захвате здания администрации.

Вот Суворов… Взволнованный, с лихорадочным блеском в глазах, он тем не менее пытается совладать с собой. На публике держится превосходно: открыт, общителен, по-мальчишески привлекателен.

• Предыдущая
• 12/65
• Следующая