На дальних мирах (сборник) - Сильверберг Роберт - Страница 53

• Предыдущая
• 53/114
• Следующая

Деревня гнорфов, широкий полукруг соломенных хижин, стояла на заросшем мхом болоте. Когда земляне подошли к ней, и Антарес, и его голубой спутник поднялись над горизонтом, а Фейсолт исчез в свете гигантской красной звезды.

Харскин взял с собой шестерых: Янга, Лифмана, Моули, Рамоса и Карвера. Еще шестеро остались на борту, готовя «Пеккэбл» к немедленному взлету.

Сваленные в кучу дары ригелиан, разбитые и поломанные, валялись посреди деревни. Тут же были и обезображенные тела убитых. Харскина передернуло. Эти гнорфы оказались хладнокровными не только биологически!

Обитатели деревни выходили из хижин и направлялись навстречу землянам. В смешанном красно-голубом свете двух солнц, одного, гигантского и тусклого, другого, крошечного, но столь же тусклого, непроницаемые, покрытые чешуей лица выглядели угрожающе.

— Что вам здесь нужно, незнакомцы? — спросил предводитель.

— Мы пришли поблагодарить вас, — ответил Маули, — за то, что вы убили наших врагов, покрытых волосами, — он нарочно сделал упор на различие между людьми и ригелианами. — Они приходили сюда прошлой ночью, принесли жалкие подарки. Они — наши враги. Мы, представители Земли, предлагаем вам мир и добрые отношения.

Гнорфы уставились на жмущихся друг к другу землян. Каждый из посланцев держал в руках мощный парализатор, весьма эффективное, хотя и не смертоносное оружие ближнего боя. В случае нападения они могли дать отпор гнорфам.

— Чего же вы хотите? — повторил их предводитель, едва сдерживая нетерпение.

— Мы хотим подписать договор между нашими планетами, — ответил Моули. — Договор о вечной дружбе, верности и сотрудничестве.

Где-то вдалеке заревело неведомое чудовище. "Как не вовремя", — подумал Харскин.

— Дружба? Сотрудничество? — повторил гнорф. Подрагивание челюстных наростов свидетельствовало, что ему трудно осознать эти понятия.

— Да, — кивнул Моули. — И в знак нашей дружбы мы принесли вам подарки, не ту ерунду, что пытались всучить вам наши враги, а дары несравненно более ценные, которые станут частью того богатства, что вы получите по подписании договора.

По знаку Каренина земляне начали выкладывать принесенные подарки: миниатюрные видеокамеры, охотничьи детекторы, десятки других удивительных устройств, которыми они надеялись поразить гнорфов.

Но их постигла участь ригелиан.

Харскин был наготове и, едва увидев дротики, замелькавшие в рядах гнорфов, пустил в ход парализатор.

Его луч смел первый ряд гнорфов — они свалились. Остальные угрожающе загудели, но двинулись вперед.

Всем семерым землянам пришлось взяться за оружие. Парализованные гнорфы падали и падали, но из хижин появлялись все новые туземцы. Земляне почувствовали, что не выдержат натиска, и решили вернуться к кораблю.

Отступление было долгим и опасным: над головами то и дело свистели дротики.

Корабль находился за четверть миллиона миль от Фейсолта, когда радист Клейристенфилд доложил, что на связи Четырнадцатый-Бессмертный.

— Мы видим, что вам тоже пришлось улететь, — начал ригелианин, когда Харскин взял трубку переговорного аппарата. — Вероятно, вас постигла та же неудача, что и нас.

— Не совсем, — возразил Харскин. — По крайней мере мы обошлись без потерь. В деревне я насчитал шестерых убитых ригелиан. Не считая шпиона, которого вы послали следить за нами. Он у нас на гауптвахте.

— Ага. А я-то гадал, что с ним стало. Ну что, Харскин, объявляем Фафнир нейтральной планетой и улетаем? Итог нашей неожиданной встречи оказался весьма неутешительным.

— Целиком с вами согласен. Мы оставили там подарков почти на пятьдесят тысяч.

— Вы, земляне, слишком расточительны, — ответил ригелианин. — Наши не стоили и половины.

— Что было, то прошло, — отрезал Харскин. — Всего вам наилучшего, Четырнадцатый-Бессмертный.

— Одну минутку! Вы согласны на взаимный отказ от Фафнира?

— Не уверен, — ответил Харскин и отключил связь.

После посадки на Фейсолт Харскин срочно собрал команду на совещание. Разговор с Четырнадцатым-Бессмертным навел его на интересную мысль.

— Дары ригелиан стоили двадцать пять тысяч кредиток, и гнорфы с позором выдворили их. Наши подарки были вдвое дороже, и, судя по рассказу Арчера о приеме, оказанном ригелианам, нас выгнали вдвое быстрее. Янг, ты можешь что-нибудь сказать?

Социолог потер лоб.

— Общая картина все еще не ясна, сэр.

— Я с тобой не согласен, — Харскин переплел пальцы рук.

— Вот какое сложилось у меня впечатление: степень возмущения гнорфов находится в прямой зависимости от стоимости предложенных им подарков. Логично?

Янг кивнул.

— Скажи мне, — продолжил Харскин, — что произойдет, когда изолированную от галактики цивилизацию потомков рептилий посетят теплокровные инопланетяне, с тем чтобы заключить договор о дружбе, и предложат плату за него? Как отреагируют местные жители, Янг?

— Я вас понял. Предложение инопланетян их глубоко оскорбило. Мы обошлись с ними слишком бесцеремонно.

— Более того, принятие подарков накладывало на них определенные обязательства. Своими дарами мы покупали договор. И, очевидно, в их представлении, подписав договор, они остались бы у нас в долгу. Их это не устраивало, и они нас прогнали. А теперь, — продолжал Харскин, — если мы поменяемся местами, если мы покажем, что чем-то обязаны им, и будем просить их подписать договор вместо того, чтобы покупать подпись под ним, возможно, мы дадим гнорфам шанс не унизить себя в собственных глазах, — он повернулся к Рамосу, военному атташе.

— Рамос, как по-твоему, стоит сотрудничество с планетной системой одного звездолета?

— Э…?

— Если возникнет необходимость пожертвовать нашим кораблем ради союза взаимодействия с системой Антареса, будет ли это стратегически оправданно?

— Полагаю, что да, — осторожно ответил Рамос.

Харскин смахнул со лба капли пота.

— Отлично. Моули, ты, я и навигатор Доминик поведем «Пеккэбл» в его последний полет. Клейристенфилд, установи подпространственный передатчик в мой скафандр и позаботься о том, чтобы он мне не мешал. Сноллгрен, продолжай наблюдение и докладывай мне обо всех действиях ригелиан.

Затем он повернулся к навигатору.

— Доминик, нам предстоит рассчитать очень сложную орбиту.

Антарес опускался к горизонту, частично затмив голубое солнце. «Пеккэбл» с ревом ворвался в атмосферу Фафнира, оставляя за собой два дымовых шлейфа.

Троих землян вдавило в противоперегрузочные кресла. Ускорение приближалось к предельно допустимому. Внизу, готовясь встретить звездолет, простирался Фафнир.

Спина у Харскина взмокла от пота. Слишком многое могло сложиться не так.

Ошибись они на доли градуса… и врежутся прямо в болота.

Если факел маршевого двигателя повредит сопла стабилизации, удар о поверхность Фафнира станет смертельным.

Воздушный шлюз может не открыться.

Гнорфы поведут себя не так, как он рассчитывал.

Это, корил он себя, безумная авантюра.

Звездолет внезапно задрожал — заработали сопла стабилизации. «Пеккэбл» на десятые доли секунды завис в воздухе, затем заскользил вниз.

Он вошел в кроваво-красный океан носом вперед. Харскин поспешно выбрался из противоперегрузочного кресла и надел скафандр. Теперь, успел подумать он, если они правильно рассчитали плавучесть…

В воздушном шлюзе Харскина уже ждали. Он помахал Моули и Доминику рукой и направился в переходной отсек. Открылся люк, жидкость с ревом устремилась в звездолет. Харскин шагнул ей навстречу, оттолкнулся от пола и вынырнул на поверхность океана. Вскоре над поверхностью показались головы Моули и Доминика.

Харскин обернулся. От «Пеккэбла» остались лишь сопла маршевого двигателя да кончики могучих крыльев. Ярко-красную поверхность затянула маслянистая пленка. Звездолет быстро шел ко дну.

— Смотрите туда! — раздался крик Моули.

К ним приближалось нечто, напоминающее маленький остров с высоко торчащей над ним головой; огромное существо с тонкой ящероподобной шеей и украшенной гребнем головой, покрытой мясистыми наростами, походило на черепаху. А в седле на широкой спине этой фафнирской черепахи сидели три гнорфа, они с любопытством поглядывали на барахтавшихся, закованных в скафандры землян.

• Предыдущая
• 53/114
• Следующая