Поцелуй тьмы (ЛП) - Шоуолтер Джена - Страница 32
- Предыдущая
- 32/103
- Следующая
«Я проиграл» заносчиво поведал Гидеон.
«Полагаю, что пещеры сообщаются между собою» сказал Парис. Напряжение засквозило на его слишком совершенном лице. Битва, должно быть, иссушила остатки его силы. Обычно он имел одну или двух женщин к этому времени дня – это требовалось для насыщения его демона – но Разврат не уложил в постель ни одной со вчерашнего полета.
Анья отошла от пленников к Люциену, привлекая к себе все взгляды. Все трое сделали – благоговейный? возбужденный? удивленный? – вдох.
«Почему, черт побери, она здесь?» потребовал ответа Страйдер. «И зачем второстепенной богине биться с Лов…»
«Эй! Я не второстепенная» топая ногою, воскликнула Анья.
Люциену не дали шанса ответить. Смерть потянул его настойчиво, почти болезненно, его нужда собирать души была сильнее обычного. Смерть также скулил в его голове, разрываясь между желанием остаться рядом с милой Аньей и действовать.
Какой силой она обладала над этой тварью? Как она ним завладела?
«Я вернусь» сказал он. Он позволил себе полностью погрузиться в духовное измерение. Он мог оставить свое тело, но не хотел, чтоб воинам пришлось сторожить его. Его товарищи, и даже Анья, исчезли из поля зрения.
Он видел только Ловцов, лежащих на земле в крови и бездыханных. В почти мертвых телах корчились их души, ожидали его.
«Анья» позвал он. Не нравилось ему оставлять ее одну с другими воинами. Не говоря уже о том, что они попытаются сделать – в особенности Парис.
Она не появилась. Раньше она следовала за ним в этом измерении, он знал это, потому что чувствовал ее. Почему не сейчас? Она может о себе позаботиться. Ты видел доказательства этого.
Торопись! Люциен не был в ответе за все души на земле. Некоторым было дозволено оставаться, незримыми бродить по земле. Он полагал, что свихнется, если ему придется проводить все время бодрствования в этом измерении, занимаясь лишь перемещением с земли в ад или с земли на небеса. Достаточно тяжелой ношей было отвечать за тех, чье окончательное пристанище было определено.
Глубоко в душе он всегда ощущал, куда ему надо сопроводить души. Порой он даже наблюдал последние минуты жизни человека, наполненные либо отвратительной жестокостью или непогрешимой добротой.
Вздыхая Люциен изучал своих подопечных. Вокруг каждого из них была черная аура, говорящая об испорченности их натуры. Эти мужчины вскоре будут гореть в вечном пламени. Его это не удивляло. В то время как некоторые Ловцы действительно попадали на небо, эти определенно нет. Они были чересчур фанатичны, и без разбора пытали невинных на допросах.
«К подобному миру ты всегда стремился?» Призрак Люциена подплыл к первому телу. Растопырив пальцы, он погрузил руку в грудную клетку Ловца. Нащупав холодную как лед преграду, сжал пальцы.
Дух понял, что попался, и начал сопротивляться пока Люциен тащил его из тела. Их глаза встретились и Люциен знал, что его полыхают коричнево-голубым огнем.
«Нет» возопил дух. «Нет. Позволь мне остаться здесь»
Грехи мужчины внезапно промелькнули сквозь ощущения демона, и таким образом их узнал и Люциен. Как и было доказано ранее, мужчина считал себя превыше закона, уничтожая всех на своем пути – мужчин, женщин, детей – во имя лучшего мира.
Ублюдок.
Крепко удерживая протестующую душу, Люциен перенесся ко входу в ад. Не в Аид – это мрачное подземелье предназначалось для тех, кто не заслуживал ни мук ада, ни неги рая. Этот же мужчина заслужил пламя. Хотя двери в огненную геенну были закрыты, Люциен ощущал излучение неистового жара, слышал симфонию страдальческих воплей внутри, демонический хохот. Насмешки. Едкий запах серы пропитывал всю территорию.
Он приносил Мэддокса сюда еженощно в течение тысяч лет, ненавидя себя за это, желая сделать хоть что-то для облегчения агонии товарища и зная о своем бессилии. До прихода Аньи. Как она любила ему напоминать, что спасла их.
«Пожалуйста!» кричал дух. «Мне жаль что…»
«Оставь свои мольбы» бесцветно сказал он. Веками он выслушивал всевозможные отчаянные предложения сделки. Ничто не трогало его.
Что ты сделаешь, если Анья будет просить тебя? Что тогда?
Внезапно Люциену захотелось вырвать, зарычать, убить от мысли принести сюда столь прекрасное создание. Каким бы ни было ее преступление, он сомневался, что она заслуживала пекла, чтоб плоть таяла и стекала с ее роскошного тела только для того, чтоб регенировать и таять вновь.
Возможно, после смерти ее пустят в рай.
Об этом он мог, по крайней мере, молиться.
«Пожалуйста» завопила душа Ловца, когда два больших валуна открылись над Преисподней. Оранжево-золотые языки пламени вырывались, потрескивая и опадая, запах серы усилился, смешиваясь с вонью паленых волос и горелой плоти.
Сопротивление души возросло.
Когда Люциен увидал тянущиеся сквозь пламя демонические, костлявые руки, услыхал злобные насмешки, он бросил ее вовнутрь. Костлявые руки поймали и утянули ее вниз. Раздался оглушительный крик боли, и валуны встали на место. Он не знал, что удерживало демонов внутри, но нечто определенно было. Однако, это нечто не в силах было удержать его демона, вот почему он не был возвращен сюда после побега – благодаря Люциену – из ларца Пандоры.
Не открой он ларец и мог бы никогда не познакомиться с Аньей. И это было бы лучше, сказал он себе. И ему не приказали бы убить ее.
Он повторил путешествие с каждым из убитых Ловцов, а покончив с этим, открыл глаза и снова оказался в физическом измерении. Стены пещеры смыкались вокруг него, темные и мрачные. Стояла тишь, но он не был уверен, что она лучше криков Преисподней. Его разум желал заполнить каждую ее секунду мыслями об Анье.
Она стала его наваждением.
И она пропала, заметил он. Разочарование затопило его.
Поняв, что происходит, его люди продолжили их дело и «подлатали» пленников. Или это перед уходом сделала Анья. Куда она подевалась?
«Не понимаю» сказал Парис одному из побитых смертных. «За что?»
«Артефакты» отекшими губами прошамкал старший из них. «Бесценные, божественные, могущественные. Каждый приведет предъявителя ближе к ларцу Пандоры, помогая в конечном результате разыскать его»
- Предыдущая
- 32/103
- Следующая
