Соблазн для Щелкунчика - Борохова Наталья Евгеньевна - Страница 7
- Предыдущая
- 7/18
- Следующая
– С кем?
– Как с кем? С парнем своим, красивым таким, черноволосым. Да и имя у него необычное. Не то Артур, не то Альберт, – вещала разговорчивая бабуля, но Сергея и след простыл.
Многое он передумал за эти три дня. Прошли выходные. Вернулся Альберт.
«Прости, брат! Не удержался. С кем не бывает. Знаешь, она буквально висла у меня на шее, проходу не давала… А вообще я погорячился когда-то. Троечка – вот ее красная цена. Да и в постели – ничего особенного!»
Помнится, тогда Петренко впервые ударил своего друга. Но, поразмышляв на досуге, Сергей сделал для себя несколько важных выводов.
Первый: что ни делается, все к лучшему! Рвать крепкую мужскую дружбу из-за какой-то девчонки, оказавшейся слабой на передок, он не будет. Если разобраться, то он должен быть благодарен Альберту за то, что друг помог вовремя обнаружить змею, которую он сам по наивности пригрел на собственной груди.
Второй вывод был малоутешителен. Пожалуй, он на самом деле настолько непривлекателен для противоположного пола, что в дальнейшем все его общение с этими вероломными стервами будет исчерпываться только физическим актом любви. Больше ни одна сладкоголосая дамочка не займет места в его одиноком сердце. Он будет один, и это навсегда!
Однако говори – но не зарекайся! Не знал Сергей тогда, что своенравная судьба заготовила ему неожиданный сюрприз. Но это было еще впереди…
Испытывая неудовлетворенность от первой встречи со своим новым клиентом, Елизавета совсем не горела желанием знакомиться с его супругой. Но не многие адвокаты могут выбирать себе подзащитных. Как правило, это дело случая. Что касается родственников обвиняемого – это отдельная песня. Они могут быть интеллигентными, понимающими, приятными во многих отношениях. Однако чаще всего на деле бывают взвинченными, требовательными, иногда неблагодарными. Но общаться с ними защитник обязан, должен вводить их в курс дел близкого им человека, терпеливо отвечать на вопросы, сочувствовать и вселять надежду.
«Представляю, как выглядит его жена! – обреченно думала Елизавета. – Если она такая же сентиментальная, как ее супруг, то неплохо бы запастись сердечными каплями. Увидит нарисованных им кошечек – всплакнет на моей груди. А что будет с ней, если я выложу ей всю правду-матку? Мол, крепитесь, дорогая, но вы встретитесь со своим любимым скорее всего в другой жизни. Ближайших двадцать пять лет ему будет не до вас».
С такими невеселыми думами Дубровская переступила порог юридической консультации. Там она почти с ходу налетела на пожилую, обрюзгшую тетку, с трудом волочившую за собой больную ногу. Рядом с ней семенил адвокат Ромашкин. Он был подозрительно галантен. Дело в том, что его любезность распространялась, как правило, на молодых, броской внешности дам, возраста до тридцати с небольшим. Если белозубый красавец-адвокат приветливо шаркал ножкой в обществе более зрелых представительниц женского пола, то это означало только одно: ему хорошо заплатили. Елизавета, обычно взиравшая сквозь пальцы на проделки пройдохи Ромашкина, на этот раз остановилась как вкопанная. Ее голосовые связки парализовал гнев, а темно-карие глаза приобрели насыщенный цвет консервированных маслин. Дело в том, что перед ней была та самая клиентка, бессовестно покинувшая ее при написании исковых заявлений.
– Милочка, это вы? – приветливо улыбнулась толстуха. – Вы неважно выглядите. Очень бледненькая.
Елизавета с трудом удержалась, чтобы не ответить ей резкостью.
– В вашем положении нужно больше бывать на свежем воздухе.
– Спасибо за заботу. Я так и сделаю, – как можно холоднее ответила Дубровская.
Коллега Ромашкин почему-то, застенчиво пряча глаза, настойчиво пытался выпихнуть пожилую женщину за порог.
– Надо же, животик совсем плоский. Со мной такое же было, когда я первым ходила.
Елизавета подумала, что всему виной одуряющая жара, стоявшая в городе уже неделю, и у нее от духоты начались слуховые галлюцинации. Либо эта женщина сама перегрелась на солнце. Дубровская отказывалась понимать, при чем тут ее живот и почему клиентка вместо извинений что-то несет про ее бледность и прогулки на свежем воздухе.
– Когда у вас срок? – продолжала интересоваться женщина.
– Да все сроки уже прошли! – рявкнула Елизавета. – Между прочим, по вашей вине.
– Неужели выкинули? – всплеснула руками толстуха.
– Да нет, почему же! Они со мной. – Елизавета имела в виду, конечно, исковые заявления.
– Так у вас двойня? – оживилась клиентка.
Дубровская тупо уставилась на нее, одновременно пытаясь сообразить, что происходит. Ромашкин суетливо заелозил на месте:
– Ну вы тут говорите, а я, пожалуй, пойду…
Он развернулся и подозрительно быстро покинул дам. Клиентка наклонилась к Елизавете и заговорщицки подмигнула:
– Александр Никитич любезно сообщил мне вашу маленькую тайну.
– Какую тайну? – обалдело уставилась на нее Елизавета.
– Что вы ждете ребенка и заниматься адвокатской практикой пока не будете. Кстати, он составил за вас исковые заявления и пообещал взыскать в мою пользу материальный и солидный моральный ущерб. Как вы думаете, две тысячи долларов компенсируют мои нравственные страдания?
Дело в том, что неделю назад болтливая клиентка умудрилась влезть в гудрон на одной из центральных улиц. В городе ремонтировали дороги, и одна из фирм, получившая заказ на выполнение этих работ, что-то нарушила в технологии. Покрывая дороги какой-то странной вонючей массой, горе-работники добились того, что пешеходы прилипали намертво, оставляя в гудроне тапочки, ботинки, сумки и прочие имевшиеся у них предметы. Спору нет, это было форменное безобразие. Но выпуски теленовостей превращали ситуацию больше в комическую, чем в поучительную. Было забавно наблюдать, как, переходя дорогу на светофоре, бедняги один за другим липли подошвами к плавящейся на солнце поверхности. Причем печальный опыт одних не служил уроком для других. Беспечные, как летние мошки, и упрямые, как стадо баранов, люди лезли в гудронное месиво. Затем загорался зеленый свет для автомобилей, и улицы оглашались сигналами машин, гневными окриками водителей, визгом прилипших. Пешеходы не собирались за просто так отдавать свою обувь и не спешили покидать проезжую часть.
Вот в такой давке клиентка Елизаветы ушибла ногу и оставила в гудроне туфли. Красная цена всем ее материальным потерям составила не более сотни рублей. Но, собираясь разжиться на столь примечательном происшествии, ушлая дама запаслась массой медицинских документов, свидетельствующих о том, что жизнь и здоровье их предъявительницы пошли на убыль. Виновницей этому была, конечно, шарашкина контора, производящая ремонт дорог.
– …против раннего токсикоза я знаю несколько средств, – продолжала гнуть свою линию толстуха, но Елизавета ее не слушала.
Она искала глазами бессовестного Ромашкина, но того уже и след простыл. Налицо было вопиющее нарушение правил адвокатской этики. Ее коллега не только переманил чужого клиента, но еще и самым наглым образом надул его. Придумав красочную историю о мнимой беременности Елизаветы, он прикарманил денежки доверчивой посетительницы да еще ввел ее в заблуждение насчет внушительной суммы морального ущерба, которую та сумеет отвоевать в суде.
Но после драки кулаками не машут. И Елизавета, заверив свою бывшую клиентку, что будет придерживаться рекомендаций доктора и обязательно выносит двойню, поспешила на поиски коварного лгуна. Она почти вцепилась в горло Ромашкина, когда подлый коллега, обмякнув в ее руках, уставился куда-то вдаль. Его глаза округлились, рот слегка приоткрылся, а всегда аккуратные усики зашевелились. Елизавета нехотя обернулась.
По коридору шествовало нечто неземное, словно какой-то мираж. Когда он рассеялся, перед адвокатами предстала потрясающей красоты девушка. Она напоминала дорогую длинноногую куклу вроде Барби. Ее личико будто бы вылепил из первоклассного материала умелый скульптор, а художник тонкой кистью нанес неправдоподобно огромные синие глаза, аккуратный носик и пленительный ротик. Высокий рост, узкие бедра, волосы, золотыми сполохами играющие на спине… В общем, всего этого было уже слишком. Ну не может быть все настолько совершенным у живой женщины! Если глаза – то цвета неба, если губы – то оттенка спелой малины, если кожа – то персиковая, если волосы – то золотые. Одним словом – чудо природы.
- Предыдущая
- 7/18
- Следующая
