Такая разная любовь - Воробей Вера и Марина - Страница 18

• Предыдущая
• 18/20
• Следующая

Конечно, потом она рыдала, заливаясь горючими слезами, но эти слезы принесли ей необходимое освобождение. На следующее утро Ира сказала своему печальному отражению: «У тебя, девушка, талант верить в несбыточные мечты!» – и после этого запретила себе даже думать о любви.

– Кто-нибудь может сказать мне, что представляет собой золотое сечение? – спросил Мих-Мих у 9 «Б».

Максим Елкин, Ирин сосед, тяжко вздохнул, уверенный, что только ему по силам справиться с этим ответом, и поднял руку. И тут неожиданно с задней парты раздалось:

– Я могу.

– Шустов?! – Лохматые брови преподавателя математики взметнулись вверх, как перепуганные птицы. – Слушаем тебя.

Борька встал. Все замерли.

– Это такое отношение, когда больший отрезок относится к меньшему, как их сумма – к большему. – Ира ничего из этого не поняла, но Борьку зауважала. С ним в последнее время творилось что-то неладное, если он мог не только запомнить такое, но и даже объяснить. – Примером такого золотого сечения может служить обычный лист формата А4. Сложенный пополам, вчетверо и так далее, он все равно сохраняет первоначальную пропорцию.

– Великолепно, – расцвел Мих-Мих. – Садись.

– Не-не, Михал Михалыч, я не закончил! – сообщил Борька, восстанавливая тишину. – В 1921 году польский математик Клеппиш отыскал в пропорциях Большой пирамиды это самое золотое сечение. Он не удовлетворился линейными величинами, которые не давали «золотых» чисел, и в конце концов нашел, что площадь основания пирамиды Хеопса так относится к сумме площадей ее боковых граней, как последняя – к полной площади поверхности пирамиды, то есть к сумме площадей боковых граней и основания.

Ира с улыбкой наблюдала, как Максим от удивления открыл рот, а потом лязгнул зубами так, словно собирался поймать пролетающую муху.

– Смотри-ка, – шепнула она, – Борька тебе на пятки наступает.

– У него точно крыша поехала, – процедил он сквозь зубы.

– Боря, пять! Очень хорошо, просто превосходно!

Михаил Михайлович поставил Шустову пятерку по геометрии?! Класс взорвался от избытка впечатлений одобрительными возгласами, а Борька без всякого стеснения раскланялся и покосился на Ленку Серову.

Это не укрылось и от Ани. После геометрии она проводила Ваню в спортзал, а потом разыскала Иру в раздевалке.

– Ты заметила, как наш Шустов с Аленой переглядываются вторую неделю подряд?

– Это только слепой не заметит, – ответила Ира, подкрашивая губы перед зеркалом. – Ничего не поделаешь. Все мы в школе на виду, словно рыбки в аквариуме.

– Как ты думаешь, – пристала Аня, – это на него так положительно любовь влияет, что он пятерки стал получать?

– Не знаю. Может, в нем тяга к знаниям проснулась, – выдвинула предположение Ира, предпочитая не затрагивать любовную тему. – Шустов ведь вовсе не дурак, просто ему было лень учиться.

В общем-то, подружки рассуждали правильно, но была еще и третья причина, о которой никто из учеников не догадывался. Та самая анкета, которую 9 «Б» заполнял для школьного психолога. Он придумал очень хитрый эксперимент, и, главное, не только над учениками, но и над учителями. Обработав анкеты, психолог наугад взял несколько из них и сказал, что именно в авторах этих анкет заложен огромный скрытый потенциал, который учителя смогут оценить, если проявят соответствующий интерес, терпение и помогут ребятам. Среди них оказались Максим Елкин, что не вызвало больших споров, и… Боря Шустов… Вот тут все преподаватели почесали затылки…

– У Бори Шустова огромный скрытый потенциал?! Кто бы мог подумать? – удивилась молодая француженка.

А Кошка спокойно заметила:

– А я всегда подозревала, что он очень способный мальчик, просто его неуемную энергию следует постоянно контролировать. Кстати, по физике он подтянулся.

– И у меня по истории получил твердую тройку, – заметил Кахобер.

Преподаватель ОБЖ просто сказал:

– Боря у меня всегда один из лучших. Нормальный парень, немножко авантюрный, а так нормальный.

Все переглянулись: неужели новенький психолог прав? И каждый решил для себя помочь Боре раскрыться.

Но сейчас ничего не подозревающие Ира и Аня наблюдали в окно раздевалки, как ничего не подозревающий о своих скрытых талантах Шустов тащит на себе сумку ничего не подозревающей Ленки и покорно плетется за ней.

– Да, это любовь! – умилилась Аня и покосилась на Иру. – Ир, раз уж так получилось, что я в курсе всех твоих сердечных злоключений, ты мне честно признайся: Илья так и не объявился?

Ира покачала головой и слабо улыбнулась:

– Ни звонка, ни письма. Знаешь, мне кажется, что он тоже переживает.

– Еще бы ему не переживать. Сам все испортил.

– Нет, Ань. Я тут посидела, подумала и знаешь к какому выводу пришла?

– К какому?

– Мы с ним с самого начала не подходили друг другу.

– Ну ты даешь! – всплеснула Аня руками и понизила голос, чтобы другие девчонки их не услышали: – Кто же тогда подходил, если не вы? У вас же общие интересы – искусство, архитектура, рисунок… Да у вас с ним даже мечты похожие…

– Вот именно! – возбужденно отреагировала Ира. – Мы эту похожесть и приняли за любовь. Вернее, я приняла и нафантазировала себе, что у нас с ним любовь до гроба. А на самом деле, – Ира задумалась, подбирая слова, – понимаешь, он скорее опекал меня, как старший брат младшую сестренку. Помнишь тот случай, когда я с кофточками прогорела?

– Это когда ты пыталась деньги на свою Школу искусств заработать?

– Ага. Он приехал, выручил. Я тогда решила: что же это, если не настоящая любовь? А он просто не может оставаться в стороне, если кто-то нуждается в его помощи.

– Но вы же с ним целовались, я сама видела.

– Ну и что? Кто сейчас не целуется? Только ленивый. В общем, Илья хороший парень, но он не моя половинка, и я даже рада, что мы с ним во всем разобрались.

– Что же ты теперь собираешься делать? – спросила Аня, недоверчиво глядя на подругу. Видно, Ире так и не удалось рассеять ее сомнения.

– Я? Я сейчас поеду на Арбат в Дом книги и окунусь в книжный дурман. Хочешь со мной?

– Не могу. Нас с Ваней у него дома ждут. Он через час отзанимается своим дзюдо, и мы побежим праздновать день рождения его папы.

– Тогда и я побегу, – сказала Ира, замотала длинный шарф вокруг шеи и, чмокнув пухлую Анину щечку, выскочила за порог школы.

Она чувствовала себя немножко виноватой перед подругой. И не Илья был тому причиной. В последнее время Ира ловила себя на том, что слишком часто вспоминает Егора. Его улыбку и взгляд, будто он что-то хочет ей сказать и не решается. По ночам Иру одолевали сомнения, правильно ли она поступила, когда так внезапно прекратила с ним всякое общение. Она ведь могла и сама позвонить, зайти к нему, узнать, как у него дела, но она этого не сделала. И это несмотря на то, что однажды встретила Ирину Петровну на улице, неподалеку от школы.

– Ирочка, что у вас с Егором случилось? – взволнованно спросила она, доверительно заглядывая Ире в глаза. – Он становится черным как туча, когда я спрашиваю, почему ты не заходишь.

– Понимаете… – растерялась Ира. Она не ожидала увидеть здесь маму Егора, она вообще не была готова к разговору с ней и поэтому оправдалась первым, что пришло ей в голову: – Просто я сейчас очень занята. У меня зачеты пошли в Школе искусств.

– Егор тоже все время занимается, наверстывает упущенное.

– Как он себя чувствует? – спросила Ира, потому что часто об этом думала.

– Сейчас замечательно, тьфу-тьфу-тьфу. – Ирина Петровна не стала пренебрегать приметой и на всякий случай поплевала через плечо. – Мне пора на работу. Ты уж выбери время, загляни к нам. – И, понимающе улыбнувшись, сказала: – А насчет ваших усиленных занятий… Я своего сына хорошо знаю. Наверное, сделал что-то не так, с его вспыльчивым характером это нетрудно.

– Нет, Егор здесь ни при чем, – поспешила вступиться Ира. – Скорее это я виновата. Я зайду, обязательно, – пообещала она при прощании.

• Предыдущая
• 18/20
• Следующая