Адмирал Империи – 60 - Коровников Дмитрий - Страница 6

Боков побледнел, и его усы дрогнули – на этот раз не от сдержанных эмоций, а от страха.

– Господин…, я не думал…

– В том-то и проблема – что вы не думаете! – Птолемей вскочил с кресла, и его лицо исказилось от ярости. – Немедленно свяжитесь со своими людьми! Узнайте, не задерживали ли они машину директора ИСБ! Не было ли столкновений с его охраной!

Генерал бросился к ближайшему терминалу. Птолемей стоял посреди командного центра, тяжело дыша, и чувствовал, как хмель, принёсший было расслабление, теперь только усиливает тревогу, обостряет эмоции.

Фон Щецин. Где этот проклятый барон?

Директор ИСБ не был человеком, которого можно остановить толпой или перекрытой дорогой. Его роботы – те самые четыре машины смерти, которые несколько часов назад за секунды разделались с элитными гвардейцами «Преображенского» полка – могли пройти сквозь любое препятствие, сквозь стену, если понадобится. Его полномочия были безграничны. Его эффективность – вообще легендарна.

И всё же. Что могло пойти не так?

– Господин первый министр, – голос Бокова звучал осторожно, почти извиняющимся, – я связался со всеми командирами патрулей в столице. Ни один из них не докладывал о задержании или столкновении с директором ИСБ или его сопровождением.

– А аэрокар барона?

– Его никто не видел. – Боков помедлил, словно не решаясь произнести следующие слова. – Ни на одном из контрольных пунктов, ни на одном из маршрутов, по которым он мог следовать. Словно машина… исчезла.

Птолемей остановился. Уставился на генерала немигающим взглядом.

– Исчезла, – повторил он медленно, пробуя это слово на вкус. – Машина директора Имперской Службы Безопасности. Исчезла.

– Я отдал приказ о беспрепятственном пропуске, – поспешно добавил Боков. – Все посты извещены. Если барон появится…

– Если, – Птолемей горько усмехнулся.

Он снова двинулся вдоль тактического стола, обходя голографическую карту. Красные точки вражеских кораблей были уже совсем близко к сфере планеты.

У него оставался примерно час, чтобы получить свой козырь. Час, чтобы…

– Господин первый министр, – Боков осторожно прочистил горло, – позвольте спросить… с какой миссией был послан директор фон Щецин? Возможно, если мы будем знать больше, мы сможем помочь в поисках.

Птолемей остановился и посмотрел на генерала долгим, оценивающим взглядом. Несколько секунд он молчал, словно решая, стоит ли делиться этой информацией.

– Он должен привезти сюда неких троих людей, – произнёс он наконец. – Людей, которые станут нашим козырем в переговорах. Вернее – в ультиматуме командующей вражеской эскадрой вице-адмиралу Хромцовой.

– Кого именно, если не секрет?

– Это вас не касается, генерал. – Голос Птолемея был холодным, отрезающим дальнейшие расспросы. – Достаточно знать, что эти люди находятся непосредственно в столице. Барон должен был забрать их и вернуться. Час, максимум полтора. Но, прошло больше трёх.

Боков благоразумно не стал продолжать расспросы, но вопрос повис в воздухе командного центра, и каждый из присутствующих офицеров наверняка задавал его себе.

Кто эти трое? Почему они так важны, что задержка заставляет Птолемея Грауса терять самообладание?

Минуты тянулись, как часы. Птолемей мерил шагами пространство перед тактическим столом – туда-сюда, туда-сюда, словно зверь в клетке, словно человек, запертый в ловушке собственных страхов и планов.

– Господин первый министр!

Голос дежурного оператора связи прорезал тишину командного центра, заставив всех повернуться к нему.

– Что?!

– Входящий запрос на видеосвязь. – Лейтенант сглотнул, и его кадык дёрнулся. – С капитанского мостика линкора «Паллада».

Птолемей почувствовал, как кровь отхлынула от лица. Как ноги стали ватными, как руки – чужими и непослушными.

«Паллада».

Флагман вице-адмирала Агриппины Ивановны Хромцовой.

Она хочет говорить, говорить с ним. Сейчас. .

– Господин первый министр? – голос лейтенанта дрожал. – Принимаем вызов?

Птолемей Граус стоял неподвижно посреди командного центра, глядя на мигающий индикатор входящего вызова. Красный свет пульсировал в полумраке зала – ритмично, настойчиво, словно сердцебиение хищника, почуявшего добычу.

Мысли метались в голове первого министра, как испуганные птицы, – хаотично, бессвязно, бесполезно. Принять вызов – значит вести переговоры с Хромцовой без рычага давления. Без ничего, кроме пустых слов и бессильных угроз. Отклонить вызов – значит показать слабость и страх.

– Господин первый министр?

Птолемей сглотнул. Горло пересохло, и во рту стоял кислый привкус вина и страха.

– Подождите, – выдавил он. – Минуту. Дайте мне минуту…

Место действия: звездная система HD 35795, созвездие «Ориона».

Национальное название: «Новая Москва» – сектор Российской Империи.

Нынешний статус: контролируется силами первого министра Грауса.

Точка пространства: центральная планета Новая Москва-3. Командный центр сил планетарной обороны.

Дата: 17 августа 2215 года.

Индикатор входящего вызова продолжал мигать, и каждая его вспышка отзывалась где-то глубоко внутри Птолемея Грауса неприятным холодком – тем особым ощущением, которое возникает, когда понимаешь, что загнан в угол, но ещё не готов это признать.

Прошла минута. Потом ещё одна.

Птолемей сейчас стоял посреди командного центра, и его взгляд был устремлён куда-то сквозь мигающий экран, сквозь стены бункера, сквозь полкилометра скальной породы – в ту точку пространства, где сейчас находился барон фон Щецин с его драгоценным грузом. Или не находился. Или находился совсем не там, где должен был.

– Господин первый министр? – голос лейтенанта-связиста звучал всё более неуверенно. – Вызов по-прежнему ожидает ответа.

– Я слышу, – отрезал Птолемей.

Прошло пять минут.

Красный индикатор пульсировал с механическим упорством, и в этой пульсации было что-то почти оскорбительное – словно вице-адмирал Хромцова, находясь за тысячи километров, всё равно умудрялась давить на него одним лишь фактом своего ожидания. Она не отключалась, не прекращала вызов и не теряла терпения – просто ждала, и в этом ожидании чувствовалась уверенность хищника, который знает, что добыче некуда деться.

Птолемей отошёл от тактической карты и снова опустился в командирское кресло. Его пальцы легли на подлокотники, первый министр заставил себя дышать ровно и размеренно.

Еще минута.

В командном центре офицеры продолжали смотреть в свои экраны, но Птолемей кожей чувствовал, как их внимание сместилось, как боковым зрением все они следят за ним, как обмениваются взглядами, которые не успевает перехватить.

Полковник Савельев что-то шепнул своему соседу – едва слышно, одними губами, – и тот коротко кивнул. Генерал Боков стоял у тактического стола с каменным лицом, но его усы подрагивали чаще обычного.

Кучерявенко появился словно из ниоткуда – бесшумно, как и положено хорошему секретарю, – и остановился в полушаге от кресла первого министра. Какое-то время он молчал, словно подбирая слова, и это молчание само по себе было красноречивее любых фраз.

– Господин первый министр, – произнёс он наконец, и голос его звучал так тихо, что Птолемей едва расслышал, – присутствующие начинают… недоумевать.

– Недоумевать? – Птолемей не повернул головы.

– Они не понимают, почему мы не отвечаем на вызов. – Кучерявенко чуть наклонился, понижая голос ещё больше. – Некоторые… некоторые видят в этом проявление неуверенности.

Неуверенность – это слабость и страх. Ведь так?

Первый министр медленно обвёл взглядом командный центр, и теперь он видел то, чего не хотел замечать раньше: как быстро отводят глаза офицеры, когда его взгляд скользит по ним; как напряжены их плечи; как они перешёптываются, прикрывая рты ладонями. Они уже судили его – эти люди, которые должны были выполнять его приказы без вопросов и сомнений, – судили и выносили приговор.