Дело беспокойной рыжеволосой - Гарднер Эрл Стенли - Страница 40

• Предыдущая
• 40/44
• Следующая

– Я считаю вопрос неуместным, господин прокурор, – строго проговорил судья Киппен, – я считаю, что он может расцениваться как попытка оскорбить суд.

– Я просто хотел показать, чего стоят вопросы, задаваемые свидетельнице мистером Мейсоном, – произнес Бюргер, – я пытаюсь продемонстрировать суду абсурдность ситуации, сложившейся в результате того, что мисс Кейт не осмеливается обсуждать какие-либо заявления, касающиеся этого оружия. Адвокат, обладая определенной ловкостью, умело ставит один за другим нелепейшие вопросы, и благодаря молчанию свидетельницы его от начала до конца фантастические предположения, призванные возбудить аппетит благожелательно настроенной к подсудимой прессы, обретают видимость правдоподобия.

– Я понимаю вашу позицию, – произнес судья Кип-пен, – она была мне ясна с самого начала. Однако несмотря на странное поведение свидетельницы, суд намерен добраться до сути дела, а ваш нелепый вопрос только отвлек нас от хода разбирательства.

– Я просто попытался наглядно продемонстрировать свою точку зрения, – проговорил Бюргер.

– Вы могли найти более достойный способ сделать это, – отпарировал судья.

– Прошу прощения, ваша честь, – вмешался Мейсон, – но, возможно, увлекшись дискуссией с прокурором, суд не обратил внимания на то, что свидетельница еще не ответила на поставленный ей вопрос.

– Разумеется, – торжествующе произнес Гамильтон Бюргер, – она ответит все той же формулировкой. Ей придется это сделать, поскольку…

– Вы заранее знаете, что произойдет, мистер Бюргер? – резко произнес Мейсон. – А может быть, это вы посоветовали мисс Кейт не отвечать суду?

– Я протестую, – в бешенстве закричал Бюргер, – это клевета, это…

– Это вполне оправданное в данной ситуации замечание, – прервал его судья. – Суд просит у вас извинения, мистер Мейсон. Свидетельнице действительно не дали возможности ответить господину прокурору. Пожалуйста, мисс Кейт, что вы можете сказать мистеру Бюргеру?

– Нет, – спокойно проговорила Ирэн.

Мейсон улыбнулся. Бюргер поспешно опустился в свое кресло.

– Послушайте, мисс Кейт, – начал судья, – по-видимому, между вами и мистером Меррилом существовали какие-то отношения, о которых вы не хотите говорить в настоящее время и которые не связаны впрямую с разбираемым делом. Скажите, Стив Меррил получал от вас десятого числа этого месяца деньги в размере семи тысяч пятисот долларов?

– Я отказываюсь отвечать, так как мои слова могут быть обращены против меня самой.

– Мистер Мейсон, я думаю, вы единственный, кто может хоть как-то объяснить поведение свидетельницы. Суд не в состоянии придумать никакого разумного решения этого вопроса.

– Я могу сказать только, – вежливо проговорил Мейсон, – что, по-видимому, мисс Кейт действует в согласии с указаниями некоего опытного юриста и что ее позиция, будучи обоснованной с точки зрения закона, формально неуязвима.

– Ваша честь, – произнес Бюргер, – это всего лишь продолжение спектакля. Адвокат преспокойно заявляет, что свидетельница имеет право не отвечать на вопросы, которые, совершенно очевидно, преследуют цель…

Не дав прокурору договорить, судья Киппен несколько раз оглушительно ударил молотком.

– Суд приказывает обвинению воздерживаться от любых замечаний, касающихся тактики защиты. Если у вас есть конкретные соображения относительно причин молчания свидетельницы, я с удовольствием вас выслушаю.

– Хорошо, ваша честь. Я хотел бы только задать сначала один вопрос свидетельнице. Мисс Кейт, приходилось ли вам когда-либо советоваться с мистером Перри Мейсоном, адвокатом обвиняемой, по поводу вашего сегодняшнего выступления в суде?

– Нет.

Стараясь скрыть смущение от постигшей неудачи, Бюргер торопливо зашептал что-то на ухо Страуну.

– Суд удаляется на тридцатиминутный перерыв, – объявил судья. – Суд хотел бы в течение этого времени побеседовать с представителями обеих сторон. Суд особенно настаивает на том, что никто из сегодняшних свидетелей или лиц, бывших свидетелями на вчерашнем заседании, не имеет права покинуть суд до возобновления разбирательства. Ни при каких обстоятельствах свидетели не могут самовольно покидать территорию, находящуюся под юрисдикцией суда. Надеюсь, все присутствующие меня поняли? – Оглядев зал, судья переспросил еще раз: – Есть ли в зале свидетели или лица, вызванные повесткой, которым не ясен смысл приказаний суда? – Подождав несколько секунд, судья обратился к Ирэн Кейт: – Вы понимаете, что через тридцать минут вы должны вернуться на заседание?

– Да, ваша честь.

– И что любая попытка скрыться будет расценена как желание ввести суд в заблуждение.

– Да, ваша честь.

– Суд возобновит работу через полчаса. Просьба к мистеру Бюргеру и мистеру Страуну пройти ко мне в кабинет. После беседы с ними я хотел бы поговорить с мистером Мейсоном и мистером Нили.

Судья в последний раз оценивающие оглядел публику, а затем, отодвинув кресло, встал и направился к двери, ведущей в его кабинет.

Перри Мейсон, довольно улыбаясь, повернулся к Нили.

– Судья Киппен приглашает вас с мистером Нили к себе для беседы, – проговорил бейлиф, кивнув Мейсону.

Из дверей кабинета уже выходили Бюргер и Страун. Лицо Бюргера было пунцовым, глаза налились кровью. Проходя мимо Мейсона и Нили, он демонстративно отвернулся и заговорил со своим помощником. Бейлиф открыл перед адвокатами дверь, и они оказались в просторной комнате, где за столом сидел судья Киппен.

– Садитесь, пожалуйста, – пригласил судья.

Он переводил взгляд с Мейсона на Нили, словно стараясь разгадать, что прячется за их безмятежностью.

– Мистер Мейсон, я хочу быть с вами откровенным. Когда я согласился взять на себя обязанности судьи на этом разбирательстве, мои товарищи предупреждали меня, что очень часто процессы с вашим участием превращались в зрелищные, драматические спектакли. Вы, разумеется, согласитесь с тем, что и сегодня ваша манера вести дело кардинально расходится с общепринятым способом проведения перекрестных допросов.

Мейсон кивнул.

– Не буду скрывать, что мне хотелось положить конец подобной практике. Председатель судебной палаты согласился со мной в том, что я, как судья, обязан, с одной стороны, следить за тем, чтобы соблюдались все права обвиняемой, но с другой стороны, я не имею права позволить превратить зал суда в подмостки сцены.

Мейсон снова кивнул.

На лице судьи промелькнула улыбка.

– Достаточно просмотреть заголовки утренних газет, чтобы увидеть, как ваши предположения, сами по себе достаточно логичные, в обработке репортеров превратились в цепь высказываний, апеллирующих лишь к чувствам, а ни в коей мере не к разуму. Впрочем, и вы сами немало сделали для того, чтобы превратить рутинную процедуру в запоминающееся эффектное действо.

Мейсон молча слушал.

– Я еще не виделся с председателем судебной палаты, – продолжал судья Киппен, – но, по-видимому, мы будем с ним беседовать в самое ближайшее время. Вспоминая все те сюрпризы, которые вы нам преподнесли вчера и сегодня, я чувствую, что не нахожу никакого смысла в ваших действиях. И все же, при всей их странности, они помогают нам взглянуть на дело новыми глазами. Мне кажется также совершенно лишенным смысла сегодняшнее поведение мисс Кейт, она блестящая женщина, она умная женщина. И она ведет себя так необычно, что все истории, рассказанные утренними газетами, покажутся незначительными по сравнению с комментариями по поводу ее молчания, которые появятся в вечерних газетах. Еще одно непонятное происшествие. Элен Чейни, знаменитая актриса, покинула штат с целью избежать повторного допроса. Мэрвилл Алдрих, преуспевающий бизнесмен, по-видимому, тоже покинул штат, и, очевидно, по тем же причинам. Возможно, они собираются пожениться. Если это произойдет, то мы никогда не узнаем о них правду: ни муж, ни жена не могут давать друг о друге показания без согласия второго супруга. Ирэн Кейт скорее всего тоже покинула бы штат, если бы вы предусмотрительно не послали ей повестку. Однако ее присутствие ничем нам пока не помогло – она действует по совету адвоката, и приходится признать, что мисс Кейт выбрала себе очень неплохого советчика. Что касается подсудимой, я хочу быть к ней справедливым. Если преступление было совершено, – а оно, очевидно, было совершено, – и если обвинение сумеет доказать ее виновность, я собираюсь начать официальный процесс. В то же время, если окажется, что преступник кто-то другой, мне кажется справедливым по отношению к обвиняемой задержать этого нового подозреваемого и начать новое следствие.

• Предыдущая
• 40/44
• Следующая