Товарищ мэр (СИ) - Муха Руслан - Страница 1

Г. Жданогорск, 1982 г., июнь.

Дождь хлестал по асфальту тугими струями, превращая улицы города в мутные реки. Погода уже неделю стояла мерзкая, сырая, совсем не по‑июньски холодная. Я кутался в плащ, докуривал последнюю сигарету и поглядывал на часы.

До десяти осталось три минуты. Лёшка обычно не опаздывал.

Это одно из мест, где мы обычно встречались с осведомителем: узкая подворотня между двумя домами — тёмная, пропахшая сыростью и прогорклым маслом от соседней столовой. Здесь я его сегодня и ждал, прячась от дождя под арочным проходом.

Лёшка Лебедев был пойман мною за руку на фарце четыре месяца назад. Завербовать его было несложно, куда сложнее оказалось пристроить его на местный рынок, директора которого мы с коллегами вот уже полгода здесь подсиживали. Пришлось изрядно повозиться: взятки, нужные люди, взявшие его на поруки, и таки наш Алёшка был засунут грузчиком на местный рынок «по блату», а дело, наконец, сдвинулось с мёртвой точки.

Сегодня Лёшка меня порадовал. Намекнул, что нарыл на Мотова нечто стоящее. А ещё упомянул ампулы. Если удастся накрыть и толкачей, выяснить, откуда тянется эта наркоманская история, считай, сразу двух зайцев пристрелим.

Мы с напарниками подозревали, что у промедола ноги растут из того же Мотовского рынка. Но Мотов однозначно только распространитель, а вот кто поставщик — это уже довольно интересно, хотя версии, конечно, имеются и не одна.

И если накрыть сразу обоих, вытащить всю ту дрянь, какой ещё промышлял Мотов, вот тогда головы и полетят. Причём полетят с низов и дальше по цепочке до самой Москвы. Именно такую задачу нам обозначили сверху. И именно такую цель преследовал я по жизни — пересажать всех этих поганых взятнических сволочей и паразитов.

Лёшка почему‑то опаздывал. Я полез за сигаретами, но вспомнил, что выкурил последнюю, смял пачку «Явы» и, не придумав, куда её выбросить, засунул обратно в карман.

Под свод арки юркнула худощавая сутулая фигура. Даже в ясную погоду народ здесь особо не шастает, поэтому я ни капли не сомневался, что это Лебедев.

— Дядь Жень, вы тут? — раздался голос Лёшки из темноты.

— Я, я. Зонт почему не взял, дурень?

Лёшка проигнорировал замечание, с секунду переминался с ноги на ногу, а затем юркнул ко мне. Лебедев нерешительно замер в полуметре от меня, дрожа от холода. Его одежда насквозь промокла, кепка прилипла к голове, вода струями стекала по лицу.

Лебедев выглядел старше своих восемнадцати: бледный, с бегающим злым взглядом, жёстким лицом. Всегда напряжён, как натянутая пружина, насторожен, где‑то даже зашуган. Но всё это не от жизни хорошей. Жаль было пацана, по‑человечески жаль. Как‑то я даже проникся к нему за эти полгода. Наверное, старею — наверное, потому что своими детьми так и не успел обзавестись.

Жил он с отцом‑пьяницей в коммуналке на окраине города. Отец всё заработанное до копейки пропивал. Еда в их доме появлялась только тогда, когда Лёшка её приносил. Но отца парень любил, жалел, не бросал, тянул, как мог. За это я его невольно уважал.

— Ехать надо, — лихорадочно выпалил Лёшка, нервным движением поправил козырёк восьмиклинки. — Товар будем выгружать на старом складе. Мотов утром мне сказал, что я тоже в ночь выхожу.

— Тот самый склад, где подпольный цех? — я удивлённо вскинул брови и взглянул на часы.

— Думаю, да. Он самый, — напряжённо кинул Алёшка и облизал губы. — Мы с пацанами там к одиннадцати должны быть.

Местонахождение цеха, разумеется, хранилось под семью замками. Прослушка, установленная в кабинете директора рынка, ничего не дала. Мотов был невероятно осторожен. Даже внедрённый в местное подразделение ОБХСС Люблин не смог ничего нарыть, хотя местные наверняка были в курсе. В общем‑то, тут все под Мотовым ходили, все боялись, всех гад запугал, а кого не смог запугать — попросту купил своей поганой джинсой‑колбасой.

Из сплетен и тех крох, что приносил Лебедев, наверняка мы могли знать только одно: цех существует. Но ни места, ни свидетелей — ни одной зацепки.

— А сам Мотов? — спросил я.

Лебедев странно взглянул из‑под козырька кепки и отвёл глаза.

— Какой‑то Барышников должен приехать, а Мотов ему деньги передать, — буркнул Лёшка. — Это я так, краем уха услыхал.

Я смерил его недоверчивым взглядом. Владлен Барышников — крупная рыба. Директор оборонного завода. Я мог предположить, что сбыт идёт крупными партиями, но грешил на фармацевтов. А тут на тебе — оборонка. Хотя у этих, несомненно, возможности есть. Ампулки с этим обезболивающим в каждой армейской аптечке имеются. Списал, ненасытная морда, получается?

— Адрес, — потребовал я.

— Нет там никакого адреса. Склад заброшен, — шмыгнул носом Лёшка. — Это на выезде из города. За свинофермами. Ехать минут сорок. Вам надо туда первым приехать, дядь Жень. Сторожка там есть, я её проверил — можно там спрятаться, видно оттуда дорогу и всю территорию.

Я мысленно прикинул, что успею сделать. Передать информацию своим бойцам на «кукушку»? Люблин должен дежурить у радиостанции. Вот только не успел я ему сообщить, что иду на встречу с осведомителем.

Проверил внутренний карман — «Аякс» на месте. Тяжёлая рукоять «Макарыча» привычно оттягивает кобуру. Вероятно, он не пригодится, но и пренебрегать безопасностью не стоит.

Сверху нам поставили задачу нарыть компромат, но на рожон лезть не велели — дабы не спугнуть. А этот случай как раз из разряда нежелательных. Но я здесь далеко не для того, чтобы отсиживаться и ждать удобного момента, пока эти гады проворачивают свои делишки практически у всех на виду.

Вероятно, фотографий и свидетельских показаний Лебедева будет достаточно, чтобы взять Мотова и Барышникова за задницу. Но, вероятно, я смогу нарыть там куда более ценные и весомые улики.

— Ехать вам надо, дядь Жень, — торопливо протараторил Лёша. — Времени в обрез. И мне уже пора бежать. Мотов нас, сказал, сам повезёт.

— Иди, — кивнул я.

Лёшка тоже кивнул, взглянул на меня как‑то жалобно, отвёл взгляд и снова кивнул, теперь будто собственным мыслям. А после развернулся и торопливо засеменил прочь, выскочив под дождь.

Кое‑что в этом деле меня всё же настораживало. Какого хрена Мотов и Барышников встречаются лично? Раньше они таких промашек не совершали и, по всей видимости, действовали через третьих лиц. А тут вдруг — личная встреча, да ещё с передачей товара и денег при свидетелях, да ещё и в месте, где эту наркоту собираются складировать.

С чего вдруг такая неосторожность? Настолько уверены в своих людях? Считают ликвидированный склад на отшибе безопасным местом?

Что ж, не проверив — не узнаю.

Служебка стояла за углом. Я выскочил на улицу и ринулся к «Жигулям», спешно нырнул в салон, стряхнул воду с плаща и включил зажигание. Тут же приветливо заурчал мотор, разгоняя вечернюю прохладу.

Дождь размазывал свет фонарей по лобовому стеклу. Я вытащил из бардачка новую пачку «Явы» и рацию. Закурив, приоткрыл окно, влажный воздух ворвался в салон.

Я зажал кнопку рации:

— Среда, приём, Жжённый на связи. Кепка принёс информацию: склад за свинофермой. Выдвигаюсь к объекту.

В ответ рация неистово запищала, наполнив салон пронзительным визгом. Я поморщился и вырубил её. Снова эта ерунда подводит. И как всегда в самый непригодный для подобных капризов момент.

Я вновь зажал кнопку.

— Среда, приём! — повторил я, повысив голос. — Жжённый на связи! Слышишь меня?

Но в ответ лишь шипение и треск.

— Мать твою, — выругался я и швырнул рацию обратно в бардачок. По всей видимости, придётся действовать одному. Ну и хрен с ним, фотографии я и сам смогу сделать.

Дождь барабанил по крыше машины всё сильнее. Я тронулся с места. Дворники заскребли по лобовому стеклу, фары выхватили из темноты мокрый асфальт. Путь лежал через центр города: мимо серых хрущёвок, пустых ларьков и магазинов.