Хозяйка Красного кладбища - Гущина Дарья - Страница 5

На кухонных подоконниках среди куч справочников – от готовки (почти не используемых) до наговоров для земли (зачитанных до дыр) – нашлись листы для заметок и грифель. Я быстро настрочила короткую записку и отправила Мстишке наговором «из ладони в ладонь». Хотя подруга, конечно, ещё спит. Семья силда Дивнара большая, и у каждого своё расписание дежурств. Мстишка всегда работала ночью и просыпалась лишь после полудня.

Ничего, найдёт записку. Как обычно.

Я распихала по карманам куртки мешочки с сушёными гадами, обулась, оделась, перекинула через плечо флягу и взялась за посох. Порядок. Работаем.

– Ярь, проверь, кто из вчерашних точно не спит или чутко дремлет, – попросила я, выходя на крыльцо. – Беспокойников не трогай – этим вечно неймётся. С упокойников начни. Я всё-таки для начала обновлю знаки в святилище. Пока силы много.

Помощник согласно свистнул и исчез в яркой вспышке.

Я потуже затянула пояс куртки и накинула на голову капюшон. Утро оказалось на редкость паршивым – с низкими тучами, ледяной моросью и густым туманом всех оттенков красного: от багрового у земли до грязно-серого, сливающегося с небом, у макушек деревьев. «Мостом» бы пойти… и когда-нибудь я пойду. И не пожалею силы на такую мелочь.

Это я тоже обещала себе изо дня в день. Надо же верить во что-то хорошее. Оно иногда случается – чуть реже, чем наши чудеса, но всё же.

Ноги, исходившие Красное вдоль и поперёк, помнили все тропы и дорожки, от главных до тайных. И до любого уголка кладбища я могла дойти самой короткой тропой и с закрытыми глазами, и в туман, и в шторм. И до святилища в тумане добралась быстро и без хлопот.

Чтобы увидеть поразительное – знаки за ночь опустели на целую четверть. Это кто же у меня до сна такой «голодный»? Мои беспокойники не могли за одну ночь столько выпить! Их всего трое!

Или всё-таки могли – предчувствуя скучный сезон зимних штормов, когда лишний раз из склепа носа не высунуть?

Или проснулся кто-то из тех, кого ещё дед молодым хоронил? Я нашла в его бумагах данные об опасных старых спящих – имя-прозвище, номер склепа, дата упокоения, должность и прочее. И не только дедовские – все мои предки составляли отдельные списки тех, кто чрезмерно перебрал силы и мог спать десятилетиями. Веками. И либо умереть в любой момент, либо пробудиться. И либо с памятью пробудиться – человеком, либо без памяти – чудовищем. Как (не) повезёт. Всем нам.

Одно хорошо – это не беспокойник. Беспокойники не могут так крепко спать – чтобы на века. Дед отдельно об этом предупреждал – если знаки внезапно опустели, то, скорее всего, проснулся «старичок». А им – к какой бы группе покойников они ни относились, – чтобы снова уснуть, одномоментно нужно много сонной силы. Очень много.

– Ярь, кажется, у нас старый пробудившийся, – тихо сообщила я. – В лучшем случае один. Возможно, среди упокойников. Проверь, раз ты там. И я скоро подойду.

Помощник серьёзно свистнул: принято.

Я обновила знаки и помчалась домой – за списками. Прошлой зимой, в сезон штормов – безумное время для обычных людей и самое спокойное, долгожданное для смотрителей, – я переписала всех «старичков» в отдельный справочник, и он должен быть… на кухне. Скорее всего. Или в ящике стола в кабинете. Или в книжном шкафу в библиотеке. Или…

Нет, однажды я всё-таки приучу себя к порядку. Надо с Сажена пример брать: обещала – выполняй. Не зря же ищеец мне два года глаза мозолит – должен же от него быть хоть какой-то прок, кроме сомнительной уборки отдалённого уголка кладбища и морковных пирогов.

К счастью, справочник нашёлся на кухонном подоконнике. Заодно я прихватила и чистый справочник, и несколько грифелей. И, кажется, окончательно проснулась. И до обители упокойников – самого дальнего участка кладбища, – дабы не терять время, отправилась «мостом».

«Здесь проснувшихся «старичков» нет, – свистнул Ярь, когда я выбралась из «моста» среди раскидистых деревьев и склепов-ракушек. – Все проснувшиеся вчера – твои захороненные, и пяти лет не спят. Сейчас дремлют, но чутко. Кто-то наверняка согласится поговорить».

– Кто же тогда силу жрёт? – я натянула капюшон на глаза. – Четверть изо всех знаков выпил! За ночь!

«Ты же знаешь, что на острове лежат не все, – Ярь приземлился на бортик старого фонтана. – Самых опасных хоронили чуть дальше».

…на мелких островках вроде тех, с которого я вчера забрала Сажена. Во избежание. И многие такие островки давным-давно поглотило море. Никаким «мостом» туда не добраться.

«Я проверю тех, чьи склепы на поверхности, – просвистел помощник. – Но те, что под водой, мне недоступны. В крайнем случае есть древние ходы под землёй – во все склепы, даже в самые старые и глубокие. На любой затопленный островок можно попасть – первые смотрители умели обращаться с землёй. Всюду земляные коридоры сквозь море проложили, и они до сих пор целые. Следить за ними – моя обязанность. Но, Рдянк, я боюсь туда лезть. Даже я. Нахожу двери, заглядываю в коридоры, проверяю сон – и всё на том. Жутко там. Да, даже мне».

– Проверь тогда неспокойников и беспокойников, – попросила я. – На всякий случай.

«В коридоры тоже загляну, – пообещал Ярь. – Послушаю. Проснувшихся слышно издали. Вечером?»

– Да, давай перед сном знаки снова проверим, – согласилась я. – И с нашими беспокойниками пообщаемся. Вдруг они.

«Нет, не они, – веско возразил помощник и сердито встряхнулся. – Я знаю, сколько силы они поглощают даже перед зимой. Слишком много выпито. Пообщаться – да, но это не они. Что-то иное. Кто-то другой. Но иногда староспящему довольно пары-тройки глотков. Наш последний «старик» просыпался лет двадцать назад. Не помнишь?»

Я с сожалением качнула головой. Тогда дед считал меня слишком маленькой для смотрительских дел. Зря.

«Как проснулся, так и уснул, – пояснил Ярь. – За одну ночь вытягивал из святилища треть силы, если не больше, и дня четыре ворочался. А потом уснул и с концами. На третьем подземном кольце захоронен, среди упокойников. Твой дед лично его склеп опустил на глубину, когда близкие перестали приходить. Бодран его звали».

Я спряталась от дождя под ближайшей ракушкой, прислонила посох к стене и достала справочник. Так, Бодран-Бодран… А что мне, собственно, даст имя этого «старичка»? Ничего. В подземных склепах, конечно, жутковато, но я их никогда не боялась – спущусь, проверю, что уж. Вход в островное подземелье – из подвала моего дома, карты есть, и я в них понимаю.

«А стоит ли? – заметил Ярь, угнездившись на моём плече. – Не тревожить спящее почём зря – основное правило смотрителя».

Я пролистала списки – длинные, больше пятидесяти человек опасных «старичков» закреплено за Красным кладбищем, – и неохотно согласилась:

– Не стоит, конечно. Будем наблюдать обстановку. Варианта два – или сам уснёт, или наверх полезет. Или нормальным вылезет, или дурным. И в первом, и во втором случае упокоить его лучше наверху, создав новый, более мощный склеп. Не то волны силы остальных спящих растревожат, и тогда нам совсем хана. Мало нас слишком.

И не этого ли боится Красное? Что вылезет опасное, а мы вдвоём не справимся? Не поэтому ли оно кого-то… зовёт?

«Мне тоже кажется, что зовёт, – кивнул помощник. – Я уже третью ночь землю слушаю – точно зовёт. Ну и… думал, ты заметила».

– Ярь, ты опять? – укорила я. – Предупреждай о таком, ладно? У меня нет времени замечать всё. Я физически не могу везде успеть.

«Понимаю. Но ты должна научиться работать без меня, – серьёзно посмотрел Ярь. – Конечно, я всегда буду рядом. Подскажу, посоветую, поддержу. Но ты – старший смотритель, не я. Тебе принимать решения. И они должны исходить из твоих, а не из моих, наблюдений, замечаний и выводов. Путь лишь тогда твой, когда ты всё видишь и решаешь, а не кто-то рядом. Да, в большой опасности для тебя или Красного я ждать не буду – вмешаюсь. Но пока её нет – сама, Рдяна. Даже если тяжело. Ты всё знаешь и умеешь, осталось привыкнуть. И ты привыкнешь – как уже почти привыкла к посоху, хотя он тебе совсем не по «размеру».