Мистер Ноябрь (ЛП) - Гудин Николь С. - Страница 1

Ретт

Я внимательно осматриваю пляж и воду в поисках малейших признаков бедствия среди сотен отдыхающих, использующих эту палящую жару по максимуму.

И хмурюсь, замечая вдалеке, на песке, съёмочную группу. У меня нет претензий к их репортажам, но прямой эфир делает людей идиотами, а с сегодняшними мощными волнами мне бы не хотелось иметь дело с идиотами.

Связываюсь по рации с Ником; они с Беккой патрулируют восточную сторону пляжа, а мы с Джорджией — западную.

— Не могли бы вы немного сместиться в нашу сторону? Тут у нас съёмочная группа, и я спущусь вниз, чтобы убедиться, что никто не сделает ничего глупого.

Рация потрескивает, и затем Ник отвечает:

— Вас понял, босс, мы сократим дистанцию.

Я закрепляю рацию на поясе шорт и короткой пробежкой добираюсь до Джорджии.

— Я пойду и присмотрю за обстановкой внизу. Ты справишься?

Она кивает.

— У меня всё под контролем, просто проследи, чтобы не было повторения прошлого раза.

Она с неодобрением смотрит на репортёршу. Я прекрасно понимаю, на что она намекает.

Качаю головой с чувством неверия. Некоторые люди готовы на всё, лишь бы попасть в телевизор.

В прошлый раз у нас ушло полчаса, чтобы вытащить голого сёрфера из воды на пляж, прежде чем полиция смогла его забрать.

Я не против нудистских пляжей или чего-то подобного, но этот не один из них.

Бедные детишки по соседству, наверное, несколько дней не могли забыть волосатые яйца того парня.

Я направляюсь по пляжу к съёмочной группе, чтобы рассмотреть их получше.

Отлично.

Эмили Саймонс.

Она так жаждет хорошего сюжета, что готова отгрызть собственную ногу.

Она сияет улыбкой, замечая моё приближение.

— Доброе утро, Ретт.

Она стреляет глазками в мою сторону.

Её мотивация многогранна. Эта женщина последние полгода пытается затащить меня на свидание. Я начинаю думать, что именно поэтому она так часто находит эти «сюжеты» на моём пляже.

Я провёл половину жизни на этих берегах: сначала ребёнком, потом младшим спасателем, затем старшим, а теперь — главным, эту должность я занимаю последние пять лет.

Это работа моей мечты — если не считать шуток про «Спасателей Малибу» от моих приятелей.

— Как дела, Эмили?

— Уже лучше.

Она сияет, и мне с трудом удаётся сдержать желание закатить глаза. Едва-едва.

Эта женщина — ходячее клише, и она, кажется, даже не подозревает об этом.

— Просто подумал, что спущусь и присмотрю за обстановкой, знаешь... после прошлого раза.

— О, конечно.

Она улыбается так, что у меня возникает чёткое ощущение, будто она думает, что я кокетничаю — мол, просто ищу повод приблизиться к ней.

Она не могла ошибиться сильнее.

Она что-то говорит своему оператору и делает шаг в моём направлении.

Вот чёрт.

Ну вот, началось.

Рация на моём поясе пищит как раз в тот момент, когда я начинаю лихорадочно искать причину держаться от неё подальше.

Мне не следовало бы быть благодарным за возможное происшествие, но я благодарен.

Спасён вызовом.

— Босс, у нас ситуация за линией прибоя, — сообщает мне Блэйк, старший спасатель в патрульной вышке.

Я мгновенно хватаю рацию.

— Где?

— Прямо по линии Вашей позиции, за бурунами.

Я бросаюсь к кромке воды, но отсюда, снизу, черта ничего не видно — волнение слишком сильное.

— Мне надо заходить в воду? — требую я ответа.

— Не знаю, босс, она ещё не подняла руку, но её потащило в то течение.

— Бекка, иди сюда, — передаю я своей команде по рации.

Бекка, может, и младший спасатель, но она плавает быстрее нас всех даже с закрытыми глазами, и в таких условиях она будет незаменима.

— Уже бегу, — отвечает она без малейшей задержки.

— Прости, босс, нет времени, тебе нужно выдвигаться туда, сейчас же, — вступает Блэйк, давая понять, что ситуация обострилась. Эта женщина, возможно, и не была в беде раньше, но сейчас — да.

Чёрт.

Бекка будет здесь через пару минут. Ждать нельзя.

Я бросаю рацию, стаскиваю футболку через голову, хватаю спасательную трубку с ближайшего флагштока и пробиваюсь через мелководье и бьющиеся о берег волны.

Я слышу, как Эмили кричит своей съёмочной группе начать съёмку. Стервятница.

Я ныряю под одну огромную волну за другой, пока не добираюсь за линию бурунов, и, господи, это не просто течение, это мать всех течений; оно тащит меня в открытое море.

Я заметил его раньше, соответственно сдвинул флаги, но понятия не имел, что оно настолько мощное, иначе бы убрал всех купальщиков подальше.

Отбойные течения — наша главная проблема на этом пляже.

Кажется, неважно, как много мы просвещаем публику о том, что делать, если попал в такое течение, — в девяноста процентах случаев они всё равно изо всех сил пытаются плыть против него, обычно до полного изнеможения и состояния, близкого к утоплению.

Я вглядываюсь, отчаянно пытаясь найти женщину. И едва не пропускаю её голову, покачивающуюся вверх-вниз, почти полностью скрытую под водой.

Мои руки рассекают неспокойную воду, и через несколько секунд я оказываюсь рядом с ней.

— Мисс! — зову я, но она не реагирует.

Я протягиваю руку под водой, приподнимая её лицо над поверхностью, но она не отвечает — глаза закрыты, тело безвольно.

Я закрепляю трубку вокруг её талии и переворачиваю её на спину, прижимая к своей груди, и уже собираюсь начать долгий заплыв обратно к берегу, как слышу рёв мотора спасательного катера.

Слава Богу.

Ник разворачивает катер. Бекка на носу, она уже наклонилась через борт, протянув руку, чтобы помочь мне вытащить безжизненную женщину.

Я вытаскиваю её из воды и переваливаюсь через борт, моё тело ещё наполовину в воде, когда Ник нажимает на газ.

Бекка отстёгивает трубку, и женщина оказывается на спине, а я в следующую же секунду опускаюсь рядом с ней на колени, проверяя признаки жизни.

Мы хорошо работаем вместе, я и моя команда, знаем своё дело.

— Она не дышит.

Я знаю, что сейчас не время для всякой ерунды, но эта женщина... она пахнет клубникой со сливками — так сладко, что у меня буквально слюнки текут.

— Скорая уже в пути, босс, — отвечает Ник.

Мотор визжит, когда мы пролетаем по склону волны и на мгновение отрываемся от воды.

Я не знаю, как, чёрт возьми, эта женщина умудрилась забраться так далеко — я самый сильный пловец здесь — кроме Бекки, и даже для меня это было трудно.

Ник направляет нас к берегу на скорости, катер скользит и останавливается на мокром песке.

— Начинаю сердечно-лёгочную реанимацию, — объявляю я, как только мы останавливаемся.

Я прижимаю руки к её груди и делаю тридцать нажатий, её грудная клетка дёргается от движений.

— Давай же, детка, — бормочу я ей.

Два вдоха, ещё тридцать нажатий.

Я не слышу ничего, кроме собственного дыхания, звенящего в ушах.

— Дыши, чёрт возьми, — беззвучно умоляю я её.

— Скорая здесь, — выкрикивает Бекка, выпрыгивая из катера, чтобы расчистить путь парамедикам сквозь толпы людей, что столпились, чтобы получше рассмотреть.

Я делаю ещё один сильный толчок, и изо рта выходят пузыри воды.

— Ретт... — говорит Ник, тоже видя это.

Я перекатываю её на бок, и она кашляет, из её рта выливается больше воды.

Она снова кашляет, её руки взлетают к горлу, и я почти плачу от облегчения.

Она жива.

— Тихо... тихо, — успокаиваю я её, мягко переворачивая на спину и оказываясь лицом к лицу с самыми невероятными глазами, которые когда-либо видел.

Расплавленное золото, прожигающее меня насквозь.

— С тобой всё будет хорошо, — шепчу я.

Либби