Гаст (ЛП) - Ли Эдвард - Страница 17

Затем колени Колльера подогнулись, и он упал на спину.

- Ты не только "Пивной принц", - хихикнула она.

Колльер не мог встать.

- Моя сестра никогда не поверит, что я занялась твоим барахлом, - гордо сказала она, - но ей придётся поверить в это!

Колльер чувствовал себя так, будто у него отлили кровь. Он недоверчиво наблюдал, как она вытирала его сперму со своей кожи салфеткой, на которой он поставил автограф.

"Что вообще тебя возбуждает?" - предположил он.

Когда она снова надела бюстгальтер и блузку, Колльер почувствовал себя обязанным что-то сказать... но что?

"Спасибо за палец в моей заднице или Ну, какая погода в Висконсине?"

Насколько смешными показались бы такие слова, особенно от телеведущего средних лет, который лежал на полу, растянувшись и почти голый?

Женщина ухмыльнулась, глядя на пропитанную салфетку, как ребёнок, которому подарили новую игрушку.

- Я дам ей высохнуть и поставлю в рамку.

Колльеру наконец удалось заговорить.

- А у тебя... не возникнет проблем из-за этого с мужем?

- О, нет, он уже привык к такому.

Лоб Колльера нахмурился, как высохшее русло реки.

- То есть он знает об... этом?

- Конечно! Мы либералы, мистер Колльер.

Колльер лежал ошеломлённый.

- Пока! - сказала она, - и спасибо!

"За что? - задался он вопросом. - За то, что измазал всю её грудь спермой? За то, что она сделала её мизинцем с моим анусом?"

Прежде чем он успел даже представить себе способ прощания, она ушла.

Лучший оргазм в его жизни оказался также самым непристойным. Он лежал ещё целых пять минут, восстанавливая дыхание и силы, чтобы встать. Он вытянул шею, чтобы посмотреть на свою промежность. По крайней мере, она избавилась от эрекции в аду. Его пенис был похож на безволосого хомяка - мёртвого безволосого хомяка.

По мере того, как проходили минуты, он мучился от уколов вины. Он чувствовал себя развращённым, негодяем. Сначала он был шокирован, а затем ему стало стыдно за своё поведение в целом - и за то, как он без колебаний вставил свой половой орган в рот незнакомки исключительно для собственного удовольствия.

"Я просто использовал эту женщину, - подумал он, но другой голос, казалось, возражал: - Нет, ты этого не делал. Она сама хотела это сделать, поэтому ты позволил ей. Это изначально. Ты сделал её день, ты оказал ЕЙ услугу. Теперь она может пойти и рассказать своим друзьям, что отсосала у телезвезды. Ты добавил перчинки в её серую, скучную жизнь с мужем", - но даже Колльер не купился на это.

Он пытался оправдать плохое поведение.

Голос вернулся.

"Ладно, ты кусок дерьма, что позволил этой замухрышке отсосать у тебя. Но это было хорошо. Разве не так?"

С этим Колльер не мог поспорить.

"Это просто не похоже на меня - делать что-то подобное".

Если уж на то пошло, Колльер был застенчивым. Так... почему?

Это был шёпот в глубине его сознания?

Это был ДОМ.

Колльер подумал о зомби в плохом фильме ужасов, вылезающем из могилы, когда он с трудом поднялся с пола и встал, чтобы одеться.

На долю секунды ему показалось, что он почувствовал что-то отвратительное - вонь старой мочи - но затем он моргнул, и запах исчез.

ГЛАВА 5

- Вы более чем обрадуете меня, если присоединитесь к нам, - говорил Колльер миссис Батлер за стойкой регистрации, беспомощно поглядывая на её грудь, бёдра и шикарный таз.

- О, спасибо, мистер Колльер, но сегодня вечером у меня зарегистрируется много людей. Это замечательный маленький ресторан, и я сомневаюсь, что у вас есть что-то похожее в Калифорнии. Обязательно попробуйте хардтак.

Комментарий привлёк внимание к её декольте, пока она что-то отмечала в своей регистрационной книге.

- Что?

- Увидите, - её грудь немного качнулась; она быстро поднялась, услышав звук людей, входящих в вестибюль. - Это, должно быть, мои филадельфийцы.

Колльер отступил в сторону, когда ещё одна пара, более невзрачная, чем висконсинцы, бойко подошла к стойке. Он обнаружил, что смотрит на портрет маслом Харвуда Гаста...

"Стереотипный парень с южной плантации", - подумал он.

Строгое лицо было детально прорисовано - глаза, казалось, смотрели конкретно на Колльера с презрением.

"Что такого злого в этом парне?"

Его всё ещё задевали комментарии миссис Батлер.

"Просто старая расистская палка для надсмотра за рабами в грязи".

Несколько старых деревянных книжных полок стояли по бокам большого портрета, и между двумя из них Колльер заметил углубление, примерно в ярд шириной. Он решил, что раньше это была ниша, куда можно было бы поставить статую, но вместо этого там стоял старый шпонированный стол со странным расположением маленьких ящичков и щелей для писем. На бирке было написано: ОРИГИНАЛЬНЫЙ ПИСЬМЕННЫЙ СТОЛ ИЗ КЛЁНА - СТИЛЬ КОРОЛЕВЫ АННЫ - СЭЙВОРИ И СЫНОВЬЯ - 1779 ГОД.

Когда Колльер присмотрелся, он заметил сложную паутину из мелкой резьбы. Но сбоку от ниши висела небольшая картина маслом, которую он раньше не замечал. Странно... Казалось, её повесили на этом месте, чтобы её не заметили. МИССИС ПЕНЕЛОПА ГАСТ, - гласила крошечная табличка.

"Жена Гаста..."

Привлекательная женщина с глазами, которые, казалось, распутно смотрели с холста, стоя перед пейзажем из деревьев. Чепчик, большое развевающееся платье, оборчатые панталоны; глубокий вырез открывал кремовую грудь.

"Так вот что такое американская мечта Гаста? Эта женщина и этот дом? Прошлая версия крупного магната. Думаю, они все придурки, если разобраться".

Он задавался вопросом, есть ли у них дети?

Гнездо миссис Батлер раздавалось эхом, когда она тараторила об исторических чудесах дома. Мужчина спросил:

- Можно ли получить одну из комнат на втором этаже с видом на гору? Мы бы с удовольствием посмотрели на этот вид утром.

- О, мне очень жаль, сэр, - сообщила старушка, - все эти комнаты заняты. Но у меня есть прекрасная комната для вас в западном крыле, которая выходит прямо в сад. И вы сможете оттуда немного видеть гору...

Странность сразу же поразила Колльера. Комната прямо рядом с его комнатой выходила на гору. Он вспомнил, как Джифф говорил ему, что они не сдают её.

"Интересно, почему..."

В другой витрине было ещё больше реликвий; одна сразу привлекла его внимание. ВЫСЕЧЕННАЯ ВРУЧНУЮ КАМЕННАЯ ФОРМА ДЛЯ НОЖНИЦ ДЛЯ СТРИЖКИ ШЕРСТИ, и там был плоский кусок камня с углублением в форме половины пары больших ножниц. Рядом с ним лежала настоящая пара ножниц. ЭТИ НОЖНИЦЫ БЫЛИ СДЕЛАНЫ В КУЗНЕЦЕ ГАСТА, РАСПОЛОЖЕННОЙ НА ЗАДНЕМ ДВОРЕ - 1859 ГОД.

"Вот это настоящая работа", - подумал он.

Он не мог представить, насколько всё было тяжело тогда. Даже что-то такое простое, как пара ножниц, требовало много этапов для производства. Плавка руды, снятие шлака, заливка расплавленного железа в форму, не сжигая себя дотла или не теряя мозг от ядовитых паров. В витрине лежало ещё больше предметов ручной работы из семейной кузницы: гвозди, петли, дверные защёлки.

"Должно быть, это было чертовски трудно сделать!"

Он услышал, как женщина из Филадельфии прошептала:

- О Боже! Это там "Принц Пива"?

"Проклятие!" - Колльер снова был раздражён.

Он сделал вид, что не слышал их, и выскользнул через двери вестибюля.

Солнце становилось оранжевым, когда оно садилось, яркое пламя на горизонте. Колльер посмотрел на благоустроенный передний двор, вдыхая запах мяты, мха и полевых цветов. Тихая красота почти ошеломила его.

Джифф спустился по ступенькам крыльца мгновение спустя, в тех же джинсах и рабочих ботинках, но теперь он надел чёрную рубашку на пуговицах.

"Принарядился, - подумал Колльер, - в стиле деревенщины".

- Я готов, а вы готовы, мистер Колльер?