Сакура-ян (СИ) - Кощиенко Андрей Геннадьевич - Страница 4

— А отсутствие самоубийств? Сначала в Хангук, потом в Ниппон? И везде, после выступления твоей тонсен на концерте соответствующей тематики. Один раз — случайность, два раза — совпадение, три — уже закономерность.

— ЧжуВон-оппа, вы считаете, моя сестра, действительно — реинкарнация богини Каннон?

СунОк перестаёт разглядывать столешницу и, подняв голову, снова смотрит парню в глаза.

— В моём представлении, Мён СонХва и Каннон должны выглядеть иначе, — на мгновение задумавшись, признаётся тот в имеющихся сомнениях. — Однако, отрицать очевидное — значит быть глупым. Вне всякого сомнения, рядом с ЮнМи происходят необычные вещи. Было бы очень интересно узнать, почему такое случается. Но, боюсь, этим будут заниматься японцы. Не мы.

— Моя тонсен никогда не откажется от своей Родины!

— У меня на этот счёт есть серьёзные сомнения. Последнее время твоей сестре сильно доставалась от соотечественников, и она уверена, что незаслуженно.

— Но к ней действительно, относились очень пренебрежительно!

— Поэтому, не вижу причин, по которым ЮнМи захочет вернуться на родину, отказавшись от щедрых предложений.

— Надо её предупредить! — восклицает СунОк. — Объяснить, чего на самом деле хотят японцы! Чтобы она не дала себя обмануть!

ЧжуВон скептически смотрит на собеседницу.

— Твоя сестра под охраной, — напоминает он.

— Нужно разработать план! Проникнуть в палату и украсть ЮнМи!

— Каким образом⁈ — искренне изумляется ЧжуВон.

— Спуститься с крыши на верёвке, вырезать стекло в окне и вытащить через получившиеся отверстие мою незаконно удерживаемую тонсен! — задумавшись буквально на мгновение, СунОк выдаёт вариант, неоднократно виденный ею в кино.

— ЧжуВон-оппа, вы сделаете это? — требовательно спрашивает она.

— Почему — я? — изумляется «назначенный героем».

— Вы же — «Голубой дракон»! И вы наверняка не просто так сюда приехали? У вас же — секретная миссия, да?

ЧжуВон надувает щёки и со звуком — пфф, выдыхает.

— Можете рассчитывать на меня! — пока он собирается с мыслями, энергично предлагает ему собеседница. — Я могу незаметно пронести верёвки на крышу. Или — отвлечь внимание!

Близко перегнувшись через стол к «напарнику», девушка пытается повторить подсмотренное ею в ТиВи -сериале движение головой и бровями, которое, как общеизвестно, означает — «ну, ты меня понимаешь?»

— Не нужно ничего делать, — твёрдо произносит ЧжуВон, смотря в глаза загоревшейся идеей собеседнице. — Ты знаешь, что будет означать незаконная операция действующего военнослужащего вооружённых сил Кореи в столице иностранного государства?

— Что?

— Международный конфликт! Казус белли. И нас с тобой за это посадят.

— Если поймают.

— Если не поймают, то потребуют выдать. Или наказать. Между Кореей и Японией подписаны соответствующие договора. И мы — союзники. Ты просто не представляешь, какими могут быть последствия!

Перестав нависать над столом, СунОк откатывает назад на своё место, плюхаясь на него с недовольным видом.

— Значит, вы ничего не предпримете? — разочарованно спрашивает она.

— Я здесь не за этим. У меня есть чёткая инструкция от командования — ничего не предпринимать.

— «Инструкция?» Всё-таки вы приехали не просто так, ЧжуВон-оппа?

Задав вопрос, СунОк внимательно смотрит в ожидании ответа на человека, который, кажется готов реабилитироваться в её глазах после недавнего разочарования.

— Цель моего приезда, — помочь твоей сестре выйти из комы, — говорит ЧжуВон и с нажимом в голосе добавляет. — И она достигнута. Все вопросы с будущем местонахождением ЮнМи будут решаться исключительно дипломатическим путём.

— Как? — не удержавшись, чтобы не спросить, восклицает СунОк.

ЧжуВон вздыхает.

— Помнишь, с твоей сестрой проводили собеседование, в рамках дела о контрабанде её и твоего самчона? — спрашивает он.

СунОк недовольно хмурится.

— Да, — говорит она.

— В тот момент с неё была взята подписка о невыезде, которая действует до сих пор.

СунОк ахает.

— Как же тогда ей разрешили выехать из страны? — спустя секунду задаёт она резонный вопрос. — И заграничный паспорт она получила без всяких проблем…

Девушка вопросительно смотрит на парня.

— Откуда мне знать? — слегка пожимает плечами ЧжуВон. — Единственное имеющееся у меня предположение, кажущееся наиболее вероятным — где-то произошёл сбой. Твоя сестра несколько раз меняла свой социальный статус за короткое время. Возможно, при обновлении информации в базах данных, произошла ошибка, в результате которой все ограничения на перемещения оказались отменены…

— Значит, мою тонсен в случае её возвращения домой ждёт наказание? — переварив информацию, делает вывод СунОк. — Так?

— Похоже, да.

— Какое?

— Ну… за подобное нарушение, обычно назначают денежный штраф и содержание под стражей…

Над столом повисает неудобное молчание. СунОк крутит в руках чашку с кофе, из которой она так и не сделала глотка, смотря на уже немного осевшую шапку молочной пены. ЧжуВон просто ждёт дальнейшего продолжения разговора.

— Кажется, теперь понятно, почему маме никак не сделают заграничный паспорт…

СунОк поднимает глаза на собеседника.

— Хотят использовать её как заложника. Так?

ЧжуВон, третий раз за беседу, пожимает плечами.

— Откуда мне знать? — говорит он. — Ты совершаешь ошибку, спрашивая у меня то, о чём имеют информацию только люди, занимающиеся разрешением возникшей ситуации. Я не в их команде, СунОк- нуна, а здесь, сижу рядом с тобою в кафе. И так же как ты хочу, чтобы у твоей сестры было всё хорошо.

— Почему вам этого хочется, ЧжуВон-оппа?

— Чисто из меркантильных соображений. Ты ведь не забыла, про мою договорённость с ЮнМи о совместной работе? Мною уже достаточно вложено в проект, и я не хочу, чтобы мои усилия и деньги пропали впустую. Вспомни сумму, потраченную на организацию сбора подписей за помилование. Ещё я пожертвовал принадлежащею мне недвижимость под офис для агентства. В конце концов, я даже продал свою любимую машину, чтобы сделать ремонт в здании. Поэтому, подозрения в том, что я не на стороне твоей тонсен, скажем так… легкомысленны.

— Простите меня, ЧжуВон-оппа, за мои скоропалительные слова! — сидя кланяется СунОк. — Впредь, мне нужно внимательнее следить за тем, что я говорю. Обещаю, больше такого не повториться.

— Хорошо, СунОк- нуна. Думаю, свои слова, ты произнесла из-за волнения о близком человеке.

— Да, — соглашается СунОк. — Меня так расстраивает происходящее! Кажется, вот-вот всё станет хорошо, как вдруг — трах! Снова что-нибудь случается, и просто голова начинает кружиться от непонимания, как нужно поступать!

— Не расстраивайся. Ты же знаешь, если бог закрывает двери, то он открывает окно. Не нужно спешить принимать решения. Часто следует немного подождать, чтобы увидеть лучший путь для действия.

СунОк надолго задумывается.

— Тогда для ЮнМи будет правильнее, если она останется в Японии. — говорит она. — Я не стану убеждать её вернуться.

— Почему? — удивляется ЧжуВон.

— Не хочу, чтобы она снова оказалась в тюрьме. Пусть подождёт здесь, пока не откроется «лучший путь для действия».

— Патриотизм заканчивается, когда дело касается твоих близких? — насмешливо спрашивает ЧжуВон.

СунОк молча, долго смотрит парню в глаза.

— Мне бы хотелось, чтобы моя тонсен любила Хангук так же сильно, как и я, — наконец произносит она. — Она старалась и много сделала для своей родины. Но почему-то, ничего, кроме ненависти за это не получила. Она потратила много сил и теперь постоянно попадает в больницы. ЮнМи больше не выдержит, если снова окажется в тюрьме. Ей нужно время для восстановления здоровья. Ничего страшного не произойдёт, если она на некоторое время задержится в Японии. Даже если это будет долго.