Егерь. Сердце стаи. Книга 5 (СИ) - Скиба Николай - Страница 8

Потом она строго посмотрела на меня и погрозила узловатым пальцем:

— И не думай, что я про долг забыла, паршивец. Земля землёй, но всё помню!

— Ирма, давай лучше деньгами отдам, — я поморщился.

— Огнежар взял — огнежар и отдашь! Ишь какой!

Вот ведь упёртая старуха.

Мы добрались до особняка Тимофея, когда солнце уже коснулось верхушек деревьев. Двухэтажное здание из тёсаного камня встретило нас жёлтыми квадратами окон и запахом жареного мяса, доносящимся из кухни. Торговец гостеприимно распахнул резные двери.

— Добро пожаловать в мой дом! — радушно произнёс он. — Судя по запаху, прислуга не отлынивает и вовремя получила весточку.

Перед входом я коснулся сознания Афины и Актрисы:

— В ядро. Отдыхайте.

Тёплые потоки энергии втянули питомцев в Потоковое ядро, и во дворе остались только Красавчик и лис. Горностай семенил рядом, а двухвостый питомец настороженно держался поодаль.

— Пользуют тут свою магию направо и налево, — проворчала Ирма, наблюдая за исчезновением зверей.

Служанка средних лет встретила нас в просторной прихожей, помогла снять дорожную одежду и проводила в гостиную. Красавчик любопытно обнюхивал новые запахи, а затем неожиданно запрыгнул на плечо к Ирме.

Старуха удивлённо замерла, но затем осторожно погладила горностая по мягкой шёрстке:

— Ишь какой…

Тимофей показал матери её комнату наверху, а мы расположились за большим дубовым столом в тёплой гостиной. Марфа быстро накрыла стол — ароматное жаркое, свежий хлеб и домашнее вино. Потрескивание поленьев в камине создавало уютную атмосферу.

Первую половину ужина мы делились новостями. Тимофей с гордостью рассказывал о том, как Барут осваивается в торговом деле:

— Парень голова, Макс! Встретились с ним в одном городке в недели пути от столицы королевства. Через месяц вернётся в Драконий Камень уже опытным торговцем. Фукис ему здорово помогает — зверюшка как на ярмарке цену чует. Видит питомца и сразу понимает, сколько он стоит на самом деле.

Мать поделилась деревенскими вестями. После ареста Ефима жизнь в деревне наладилась. Отец Барута зарекомендовал себя отличным старостой, а ещё в деревню переселилось несколько пожилых Звероловов. Я поделился новостями про ферму, упомянув и Дамира с Линой.

— Степан-то как? — спросила Ольга.

— Хорошо, — ответил я и усмехнулся. — Изучает искусство войны, от копья не отлипает своего. Его наставник серьёзный воин.

— Слава богу, — облегчённо вздохнула мать. — Хоть кто-то из вас выбрал дорогу, которая не связана со зверями.

Ирма фыркнула в ответ, но промолчала. Красавчик дремал у неё на коленях, изредка вздрагивая во сне.

Когда Марфа убрала со стола посуду, а в камине догорали последние угольки, я понял, что пришло время неудобного разговора.

— Хорошо, что приехали, — начал, отодвигая бокал. — Но вам лучше уехать завтра же.

Ольга резко подняла голову:

— Что? Почему?

Тимофей удивлённо поднял брови, но ничего не сказал.

— Ну, — продолжил я, стараясь говорить мягко, но твёрдо. — Город… непростое место. На него нападают магические звери. Не хочу переживать за вас.

— Максим, — тревожно произнесла мать, — Вообще-то мы планировали побыть здесь хотя бы неделю. В чём дело? Тимофей заверил нас, что ближайшие две недели ничего не случится, поэтому дороги открыты.

Я не мог рассказать ей всю правду. Семёрка друидов, сбежавший Тобольд, Арий, подстроенная экспедиция — всё это только заставило бы её паниковать и постоянно бояться за мою жизнь. А от этого толку не было.

— Ничего особенного. Просто столица — это не наша деревня. Здесь опасно.

Тимофей откашлялся:

— Ну что ж, если вы меня извините, пойду проверю лавку. Завтра с утра работать надо. — Он встал из-за стола. — Ольга, Ирма, отдыхайте как дома.

В этот момент поднялась и мать:

— Устала с дороги. Пойду прилягу. — Она подошла ко мне и поцеловала в лоб. — Спокойной ночи, сынок. Сейчас я не настроена на такие разговоры.

Красавчик сонно проводил её взглядом, но остался на коленях у Ирмы.

Когда звук шагов матери стих на лестнице, старуха пронзила меня острым взглядом:

— Ну, паршивец, теперь рассказывай, что на самом деле происходит.

— О чём ты?

— Не строй из себя дурачка! — Ирма наклонилась вперёд, её голос понизился до угрожающего шёпота. — Думаешь, я не вижу, что ты мечешься, как заяц перед волчьей стаей? Думаешь, не замечаю, как дёргаешься?

Я молчал, но она продолжала давить:

— И эти твои байки про нападения зверей — ерунда собачья! Стража работает нормально, никто в панике не бегает. Но ты всё равно гонишь нас прочь. Значит, дело в чём-то личном.

Её палец ткнулся в мою грудь:

— Так что давай! Что случилось?

Я долго молчал, глядя на тлеющие угли в камине. В доме было тихо — только потрескивание догорающих поленьев да едва слышное дыхание горностая и лиса.

Наконец сдался. Ирма была единственным человеком, чтобы понять всю серьёзность ситуации. И она не отстанет.

— Хорошо, — тихо произнёс я, наклоняясь к ней. — Но ни слова матери.

Старуха удовлетворённо кивнула, её глаза сузились до внимательных щёлочек:

— Слушаю.

— Недавно меня отправили в экспедицию, ею руководил ветеран по имени Тобольд. Его арестовали по подозрению в предательстве, но он сбежал из тюрьмы.

Ирма нахмурилась:

— И что? Беглец — это проблема стражи, а не твоя.

— Есть подозрения, что он хочет мне отомстить, — продолжил я, не отрывая глаза от её лица.

Палец старухи застыл в шерсти горностая.

— Продолжай.

— В экспедицию нас заманили. Специально. Нас там ждали. И эта организация… В общем, они могут появиться в любой момент.

Я выдержал паузу, наблюдая за её реакцией.

— Ирма, это не просто какие-то бандиты. Это люди, которые могут убить с десяток воинов одним ударом. Понимаешь, почему я хочу, чтобы вы уехали?

Старуха долго смотрела на меня, её лицо было каменным. Красавчик почувствовал напряжение и приоткрыл один глаз, но снова задремал.

— И долго ты собираешься от них бегать? — наконец спросила она.

— Не бегать. Быть осторожным.

— Осторожность — это хорошо, — медленно кивнула Ирма. — Но прятать семью от каждой опасности — глупость. Мы что, до конца жизни по углам сидеть будем?

— Ирма…

— Нет! — она решительно замахала рукой. — Я никуда не еду.

— Что? — я опешил. — Ты же понимаешь, что…

— Понимаю всё прекрасно, — перебила старуха. — За вашим детским садиком нужен присмотр. — Она ткнула пальцем в мою сторону. — Ты, эти твои новые ученики… Кто за вами следить будет? Кто здравого смысла подбросит?

— Ты может и удивишься, но здравого смысла мне хватает.

— Ха! — презрительно фыркнула она. — Ты полгода назад еле с кровати слезал! А те двое наверняка ещё зеленее тебя.

Я попытался возразить:

— Это опасно.

— И что? — Ирма пожала плечами с видом человека, которого это мало беспокоит. — Мне жить недолго осталось, Максим. Уж лучше проведу это время с пользой, рядом с семьёй, чем буду сидеть в деревне и ждать, когда меня в деревянный ящик положат.

— Ирма…

— Чёрта с два я тебя одного в такой заварухе оставлю! — отрезала она тоном, не терпящим возражений. — И это не обсуждается.

Я откинулся на спинку стула, понимая, что проиграл. Когда Ирма принимала решение, переубедить её было невозможно. Красавчик сонно мурлыкнул, словно одобряя её выбор.

— Кроме того, — добавила старуха с хитрой улыбкой, — я здесь нужнее, чем в деревне. В конце концов, у меня есть свои секреты травничества, о которых ты и не догадываешься. Так что я остаюсь. И это не обсуждается. А когда увидишь грядки, поймёшь, что всё было не зря.

— Но мать уедет, — попытался я выторговать хоть малую победу.

— Пускай.

Я понял, что передо мной сидит человек, против которого все мои аргументы всегда будут разбиваться как волны о скалы.

Утром я проснулся с тяжёлым чувством, что сон был слишком коротким. За окном едва ли поднималось солнце, но из кухни уже доносились звуки деловитой возни. Спустившись вниз, я обнаружил Ирму с чашкой чая. Старуха склонилась над столом и сосредоточенно что-то чертила. Время от времени она прикладывала палец к губам, размышляя, а затем снова принималась за работу.