Пепел на губах (СИ) - Вязовский Алексей - Страница 2

Ну, вот зачем меня идиотом перед гостями выставлять, а? А утром еще и простынь со следами первой брачной ночи над Замком вывесят⁈ Дикари средневековые!!!

И тут я уже не выдержал и взмолился, прося о помощи у богини Мереи

— «Милая, добрая богиня Мерея! Умоляю тебя, сделай так, чтобы моя жена побыстрее забеременела. Смилуйся! Ну, не вынесу я долго таких издевательств над своим бедным организмом!»

Ответом на мои мольбы стал снисходительный женский смешок, который с большой натяжкой можно было принять за согласие помочь. И на том спасибо!

Первая брачная ночь прошла… ужасно прошла. Я прямо насильником себя почувствовал. Если у новоиспеченной жены и были какие-то эмоции по поводу нашей первой близости, то она их задавила на корню. Или очень глубоко запрятала. Просто лежала бревном, а в самый ответственный момент еще и зажмурилась. Куда только делся весь ее хваленый гонор! В общем сделав все, что от меня требовал супружеский долг, я сбежал, оставив новобрачную на попечение служанок. В моей гостиной меня уже ждал дядюшка, который видимо решил оказать моральную поддержку племяннику и заодно узнать, как все прошло. Как, как… все и так понятно по моему лицу.

— Выпей вина, Йен, оно расслабляет — меланхолично предложил Фридрих, опустошая уже не первый кубок, судя по ополовиненному кувшину.

— Вина? Ну, наливай…

Выпили, помолчали. Фридрих поинтересовался осторожно

— Неужели все так плохо, племянник?

— Ну, как тебе сказать, чтобы приличными словами… В постели Иоганна никчемна настолько, что в бордель ее возьмут только полы мыть.

— Не наговаривай на бедную девочку! — фыркнул дядюшка — Сначала они все такие. А потом войдет во вкус, и все у вас будет хорошо.

— Может, и будет — кивнул я — но вряд ли. Да это ведь и не главное. При желании всегда можно найти с кем покувыркаться на стороне для души. Меня другое заботит. Как сказал один умный человек: если жена не стала другом, она станет или обузой, или врагом. И это лишь вопрос времени.

— Ну, может, еще подружитесь — философски заметил Фридрих, собираясь долить вино по нашим кубкам и прикончить кувшин. Но я успел прикрыть свой ладонью

— Не стоит усугублять. Пойду-ка я лучше спать.

— Иди. Надеюсь, утром тебе твой брак уже не будет казаться таким ужасным…

Мне оставалось только вздохнуть и, махнув рукой на прощанье, отправиться спать.

Впрочем, был в этой свадьбе и один приятный момент. В подарок от Лукаса я получил серебряный перстень, где крышка, выполняющая роль печатки с изображением карагача, прикрывала собой первый в этом мире ограненный алмаз, являющийся к тому же мощным накопителем магии. Да, это пока не бриллиант в полном понимании этого слова, поскольку сама огранка камня не бриллиантовая, но уже очень близка к ней. И работает ограненный кристалл превосходно! Полностью подтверждая мою теорию о важности того, что нижние грани калетты должны сходится в одной точке.

Стоит чуть сдвинуть кольцо на косточку пальца, чтобы калетта касалась кожи, и вуаля! Ограненный кристалл начинает работать как мощный пауэр банк, и ему на полную зарядку хватает всего нескольких минут. А это только первый результат работы Лукаса! Зная мастерство Учителя, страшно представить какими мощными будут следующие кристаллы.

…А утром София взялась наставлять меня на путь истинный. Воспользовавшись тем, что у Иоганны «недомогание» после брачной ночи, и на ранний семейный завтрак она не явилась.

— Йен, я все понимаю: ты молодой мужчина, маг, у тебя есть…определенные потребности. Но пожалуйста, не спеши заводить себе новую постоянную любовницу, и тем более, привязываться к ней. Иоганна может оскорбиться.

— И что же прикажешь мне делать с моим мужским…аппетитом? — подколол я матушку. Говорить на подобные темы ей было явно неудобно, но она во что бы то ни стало, взялась наладить наши семейные отношения с Иоганной. И остановить ее энтузиазм было невозможно.

— Нагуливать «аппетит» ты можешь, где угодно, но «ужинать» и ночевать должен дома! — воскликнула София, намекая на мои прежние ночевки у Бренны, которые не были для нее тайной. Ведь когда я находился в столице, это происходило довольно часто.

Фридрих от неожиданности крякнул и поперхнулся чаем. Из чего я сделал вывод что атака родственников была не до конца согласованной.

— Матушка, моя жена будет только рада, что я…поужинаю в гостях. Она настолько меня не переносит что, кажется, готова сама мне любовницу найти.

— Ты преувеличиваешь, Йен. Иоганна совсем не такая.

— Ничуть не преувеличиваю. Просто она хотела бы, чтобы любовница была невзрачной замарашкой, а не такой ослепительной красавицей, как покойная Бренна.

— Но это же понятно: девочка ревнует из-за того, что ты не уделяешь ей достаточно внимания!

Вот еще! Не хватало только хороводы водить вокруг навязанной мне нелюбимой жены. Но Софии я сказал, конечно, совсем другое

— Матушка, мужчины полигамны, а женщины ревнивы. Наверное, есть вещи, которые никак не изменить.

— Ты не прав, Йен. Все люди меняются со временем.

Угу… Матушка решила женскую солидарность проявить, видно давно иоганкиных истерик не слышала. Ну, нельзя же быть такой всепрощающей? Еще и жизни меня решила поучить.

— Поужинали бы с ней наедине — продолжала увещевать меня София — поговорили бы по душам…

Ну, ну… София никак не может смириться, что наш брак не отражает наших желаний — ни моего, ни Иоганны. Только если наших подданных и родственников. И зря матушке кажется, что что-то изменится после нашей свадьбы. Может, и стерпится, конечно, но вот слюбится вряд ли.

Вулкан дышал раскалённым дыханием. Стены огромной котловины пульсировали красно-чёрным светом, трещины раскрывались и закрывались, как рты чудовищ. Запах серы, крови и обожжённого камня смешивался, обволакивая, как дым. Аш стоял на краю базальтовой плиты, под которой клубилось лавовое озеро. Он чувствовал, как оно откликается на его дыхание, как невидимые жилы силы тянутся из магмы к его ладоням.

Вдоль стены, на коленях, замерли Темные лорды. Их когда-то громкие имена — Вейрон, Сахтар, Лиир, Дарх, Кредис — теперь звучали в голове Аша лишь как список долгов. Он помнил каждого: кто предал княжества людей первым, кто последнем. Теперь все пятеро, скованные магией, стояли перед ним, вытянув руки, не в силах даже моргнуть. Их глаза метались, дыхание свистело, но заклятье паралича держало крепко, как сталь.

Аш прошёлся вдоль линии. Когти его ног скребли камень, выбивая искры. Крылья-тени шевелились за спиной, отбрасывая неровные силуэты на стену.

— Вы все хотели силы, — сказал он, и голос его был гулом лавового озера. — И вы ее получите. Теперь вы станете её частью.

Он остановился перед Вейроном. Тот попытался что-то сказать, губы дрогнули, но из горла вырвался лишь сипение. Аш наклонился ближе; от его кожи исходил жар, как от кузнечного горна.

— Смотри мне в глаза, — произнёс он. — Это последний взгляд, который ты бросишь живым.

Он протянул когтистую ладонь. Грудь Вейрона сама распахнулась, кости с треском разошлись, сердце вырвалось в воздух, бьющееся, горячее. Чёрная кровь капала на камень, шипя. Аш поднял сердце к губам, вдохнул его жар и бросил в лаву. С шипением оно ушло в глубину, по поверхности пробежал светящийся круг, лава вздулась гигантским пузырём. Вулкан откликнулся, долгий гул прошёл по котловине.

С каждым новым сердцем вулкан отвечал сильнее. Сахтар, Лиир, Дарх — сердца летели одно за другим, и пещера сотрясалась, как барабан. Красно-чёрные трещины расползались по каменным плитам, пар клубился густыми облаками. С потолка срывались камни, ударяя о ступени.

Аш наслаждался ритмом: шаг, сердце, вдох, бросок. Каждое сердце было как глоток вина, как вырванная тайна. Магма внутри него бурлила, прокатываясь по венам. Крылья росли, становились плотнее, пламя лизало их края. Когти вытягивались, кожа трескалась и светилась изнутри. На висках проступили рога, зубы стали длиннее, глаза — чернее и ярче, как расплавленный обсидиан.