Роман (ЛП) - Джейд Мелани - Страница 2

Выражение лица Люцифера ожесточилось, в его ярко-голубых глазах сверкнула злость.

— Я приказываю тебе ВСТАТЬ! — последнее слово он выкрикнул так, что его голос эхом разнёсся по залу.

Теперь на него смотрели тысячи глаз.

Роман быстро бросил взгляд на Маалика. Мысли бешено метались. Он в самом деле не знал, как ему поступить. Какой бы выбор он ни сделал, расплачиваться пришлось бы не только ему. Он знал, что его верные воины последуют за ним.

Вечно беззаботный Маалик лишь пожал плечами, словно его совершенно не волновало, какое решение примет брат.

— Сейчас же, Роман, — рявкнул Люцифер.

Не зная, что ещё он может сделать, Роман медленно поднялся, встретившись взглядом с Люцифером. В тот же миг он услышал шорох крыльев: Маалик, Ариэль и остальные сорок восемь воинов за его спиной тоже поднялись. Они были преданы ему на вечность и последовали бы за ним в бой даже против самого Сатаны, попроси он об этом.

По лицу Люцифера скользнула удовлетворённая улыбка.

В этот момент Роман понял, что Люцифер что-то задумал. По его телу медленно пополз холодный ужас, словно лёд, растекающийся по венам. Каким-то образом он знал, что его решение дорого обойдётся им всем. Роман был уверен, что только что обрёк себя, брата и своих верных воинов на участь, которую они, возможно, не переживут.

— Люцифер, стало ясно, что ты больше не счастлив здесь, в своём доме среди небес. Ты считаешь себя достойным сидеть на моём троне, — голос Всемогущего прогремел по залу.

Роман застыл, а ужас поднялся в нём, как приливная волна.

Он считает себя выше Всемогущего… достоин отнять Его трон.

Когда шок от голоса Всемогущего наконец начал отступать, его сменила смесь паники и гнева. Нахмурив брови, он увидел, что Маалик и Ариэль пришли к тому же выводу, что и он сам. Они были обречены. Всемогущий воспримет каждого стоящего ангела как союзника Люцифера, и никто из них не избежит наказания, какими бы невиновными они ни были.

— Ты тратишь своё время и любовь на этих жалких, ничтожных людей. Совершенны во всём именно мы, ангелы, но всё равно ты ставишь этих отвратительных, слабовольных смертных выше нас, — взревел Люцифер, воздев руки к облакам в ярости.

— Да, я люблю людей. Я люблю все свои творения. Я не ставлю их выше ангелов. Ты позволил тьме медленно проникнуть в тебя, Люцифер. Твоя ненависть к людям слишком долго гноилась. Твоя гордыня и есть твоя слабость, и именно она станет причиной твоего падения, — спокойный голос Всемогущего эхом опустился сверху.

Роман видел, как волна гнева захлестнула Люцифера, как его лицо исказилось яростью, а тьма опустилась на него. Остановить его от того невыразимого решения, которое он только что принял, было уже невозможно. Роман должен был быть готов поступить так, как будет лучше для него самого и его воинов.

К своему ужасу, он увидел, как Люцифер выхватил меч, по лезвию которого заплясали синие языки пламени, готовясь к битве. В тот миг, когда Люцифер обозначил угрозу, остальные ангелы тоже обнажили оружие. Все, кроме Романа и его воинов. Роман знал, что его бойцы не сделают ни шага, пока не двинется он сам.

— Гордыня! — заорал Люцифер. — Я заберу то, что заслуживаю, — твой трон. И буду править небесами так, как считаю нужным. Моё предназначение выходит за рамки служения тебе. Я был создан, чтобы править небесами. Как только я завладею твоим троном, первым делом я уничтожу твоих любимых смертных.

— Хорошо обдумай свои намерения, Люцифер. Я уже видел это. Всё закончится не так, как ты думаешь. Это моё единственное предупреждение тебе, мой некогда любимый и доверенный ангел. Если остановишься сейчас, я накажу тебя не так сурово. Ты не сможешь победить, Люцифер. Ты недостаточно силён, чтобы одолеть моих воинов.

Злая улыбка расплылась по прекрасным чертам Люцифера.

— Разве ты не видишь мою армию? — сказал он, разворачиваясь, раскинув руки и указывая во все стороны. Затем его взгляд остановился на Романе, и улыбка сошла с его лица. — Обнажите оружие.

Роман покачал головой:

— Нет. Это неправильно, Люцифер. Я не стану поддерживать тебя в этом.

Лицо Люцифера исказилось убийственной яростью:

— Тогда ты умрёшь вместе с остальными!

Рука Романа легла на рукоять меча, он приготовился защищаться, как вдруг его ослепил яркий белый свет. Когда зрение прояснилось, он взглянул мимо Люцифера, и его глаза расширились. Перед троном стояли Архангелы, с поднятыми мечами, по клинкам которых плясало то же сияющее голубое пламя. Их крылья были широко расправлены, пока они оглядывали так называемую армию ангелов Люцифера.

Они выглядели грозно, стоя в полной готовности защитить трон Всемогущего. Михаил стоял впереди, в самом центре, внушительный в своих золотых доспехах. Его чёрные волосы хлестали по лицу, когда ветер яростно усилился, а сверкающие золотые глаза были устремлены на Люцифера.

— Опусти меч, брат. Не заставляй нас сражаться с тобой, — сказал Михаил, и в его голосе слышалась печаль. Его взгляд быстро скользнул к Роману, лицо не выдало ничего, и тут же вновь вернулся к Люциферу.

Смех Люцифера эхом разнёсся по залу, когда он сказал:

— Михаил, ты знаешь, что я прав. Сражайся со мной, брат, и вместе мы будем править, как заслуживаем, как были созданы править. Мы превосходим их во всём. Мы можем взять Землю и править и Небесами, и миром вместе. Просто встань рядом со мной.

— Нет, — ответил Михаил.

— Тогда всё решено.

В одно мгновение Люцифер рванулся вперёд и атаковал Михаила.

Шарлотта вытерла пот со лба, заправляя за ухо выбившуюся из хвоста длинную прядь медово-золотых волос. Жара от плит на кухне обшарпанной забегаловки, где она работала, становилась невыносимой.

Наблюдая, как чудовищно толстый повар сначала чешет зад рукой, а потом этой же рукой кладёт поджаренный хлеб на тарелку для какого-то несчастного посетителя, она передёрнулась. Нужно было продержаться ещё пятнадцать минут, и её двенадцатичасовая смена закончится. Потом ей не придётся возвращаться в это кишащее тараканами место до самого утра понедельника.

Повар одарил её омерзительной беззубой ухмылкой.

— Заказ готов, красавица, — подмигнул он.

От того, как по̀шло его взгляд скользнул по её телу, ей стало мерзко. Шарлотта была слишком уставшей, чтобы снова и снова выносить нескончаемые приставания Барри, отвратительной свиньи в человеческом обличье, который работал поваром в «Забегаловке Хэла». Она ненавидела свою паршивую работу, ненавидела жестокого хозяина Хэла, который с убогой фантазией назвал закусочную в честь самого себя.

Как оригинально.

Она ненавидела свою крошечную убогую квартирку, которую делила с Авой, своей лучшей подругой, и, поскольку ей не хватало денег с этой работы, Шарлотта уже собиралась уходить и отправляться на свою вторую работу. Снова официанткой, что она тоже ненавидела.

Такой была жизнь Шарлотты: однообразный, скучный цикл из работы, еды и беспокойного сна.

Она была выжата до предела. Сколько она себя помнила, её мучили жуткие кошмары. Но за последние шесть месяцев они участились, стали настолько реалистичными и пугающими, что недосып начал разрушать её повседневную жизнь.

Когда кошмары впервые начались, Шарлотта была ещё маленькой девочкой. Они являлись ей в виде мимолётных образов чудовищных существ, в существование которых она не могла поверить. Она просыпалась, крича от ужаса. Её любимая бабушка, или Я-Я, как Шарлотта всегда её называла, всякий раз оказывалась рядом, прижимала внучку к себе в тёплых объятиях, успокаивала и вытирала её слёзы.

— Мой angelos¹, не бойся, — шептала она, и Шарлотта снова ощущала себя в безопасности.

Грудь сжалась, печаль накрыла её, стоило подумать о любимой Я-Я. Когда Шарлотте исполнилось восемнадцать, она внезапно умерла, и мир, каким Шарлотта его знала, рухнул. Эту утрату было почти невозможно пережить.