Предназначенная невеста (ЛП) - Коул Мэгги - Страница 1

Шон О'Мэлли-младший

Во времена моего отца войны между кланами мафии велись по всему миру. Преступные семьи заключали союзы для защиты от врагов. Мосты либо возводились, либо сжигались на тайных встречах.

В одно мгновение могли вспыхнуть войны. Одни организации процветали, другие исчезали бесследно, и весь мир был свидетелем их взлетов и падений.

Детали могли оставаться в тени, но разрушения и доказательства победы или поражения сияли так ярко, что ослепляли каждого, кто осмеливался смотреть.

Сегодня все иначе.

Союзы существуют, но доверять им, всегда риск. Неважно, кто это, кровный родственник, лучший друг или возлюбленный. Тот, кто ближе всего, может оказаться врагом в любой момент.

И сделки в Даркнете заключаются в самых глубоких расщелинах Ада. Кровавая бойня остаётся в тени, видимая лишь для тех, кто страдает или упивается её безумной славой.

До тех пор, пока лично не переступишь врата ада, никогда не узнаешь своего истинного врага. Так что дни войн между кланами прошли. Теперь есть только одно место, которое определяет, кто выживет, а кто умрет.

Вся сила сосредоточена в более сложной, быстро развивающейся и пугающей вселенной.

Дисциплина, месть и преданность: фундамент тайного общества, куда вход открыт лишь избранным. Но помни, ты всегда будешь стремиться подняться на следующий уровень, зная, что могущество находится в пределах досягаемости, но заполучить его почти невозможно. Так что выбирай жену с умом. Ты не сможешь двигаться дальше без нее. У нее должны быть те же амбиции, что и у тебя, ведь как только вы будете посвящены и произнесете свои клятвы, пути назад не будет, даже после смерти.

Только те, кто отмечен священным черепом, знают, кому можно доверять. И называют они этот мир, одним словом.

Преисподняя.

Шон О'Мэлли-младший

— С днем рождения, дорогая Шэннон, с днем рождения тебя! — Поют все в пабе, а затем раздаются бурные овации, от чего я невольно морщусь.

Моя кузина Шэннон сияет, ее лицо светится от двадцати восьми мерцающих свечей, украшающих роскошный шоколадный торт.

— Загадай желание, — щебечет тётя Нора, ее радостная улыбка становится шире, а на глазах наворачиваются слезы.

Дядя Борис притягивает тётю Нору ближе к себе, выглядя таким же гордым, как и его жена.

Шэннон делает глубокий вдох задувая свечи.

По пабу снова раздаются оглушительные аплодисменты и возгласы, и Зара поднимается на цыпочки, наклоняется ко мне и говорит:

— Пора ещё по одной.

Волоски на моей шее встают дыбом, и знакомое ощущение в животе снова дает о себе знать. Оно появилось в тот самый момент, когда она вошла в паб в коротком мини-платье и на шпильках. Её тёмные волосы ниспадают длинными локонами, а голубые глаза, обрамленные пушистыми ресницами, сверкают. Пухлые губы, накрашенные красной помадой, не дают покоя моему разуму, вызывая в нем совсем непристойные мысли.

Я стараюсь не обращать на это внимания. Зара — лучшая подруга моей сестры, и мы знакомы с ней с детства. Если бы я сделал хоть шаг в её сторону, Фиона вынесла бы мне весь мозг. И неважно, что мне 36, а Заре 30. Тот факт, что мы повзрослели, не мешает моей сестре постоянно повторять, чтобы мы не переходили черту. К тому же Лука, отец Зары, убьёт меня, если я попытаюсь что-то с ней сделать.

Но я не спорю и не останавливаю себя от того, чтобы пойти за ней в бар.

— Еще пинту и...

Я бросаю взгляд на пустой бокал мартини Зары и поддразниваю:

— Что у нас сегодня за модный коктейль?

Она хлопает ресницами, в её взгляде кружится озорство и что-то ещё... что-то притягательное и запретное.

Я напоминаю себе, что это всего лишь моё воображение.

Она ухмыляется, уменьшая пространство в моих штанах до такой степени, что становится больно.

Господи, мне нужно взять себя в руки.

Это же Зара.

— Это мартини с шартрезом, Шон, — щебечет она.

— Я даже не собираюсь спрашивать, что это, как это пишется или где ты его откопала, — вздыхаю, делая вид, что раздражен.

— Прекрасно. В любом случае я не могу тебе этого сказать.

Я вскидываю брови и наклоняюсь к ней ближе.

— Это ещё почему?

Она некоторое время изучает мое лицо, поджимая свои красные пухлые губы, затем облизывает их, наклоняя голову набок.

Кровь кипит еще сильнее, и боль пронзает меня ниже пояса.

— Это было в секретном месте, — отвечает она.

— Ну, теперь ты должна мне рассказать, — заявляю я.

— Значит, пинту и мартини с шартрезом? — раздраженно вмешивается Молли.

Я резко переключаю внимание на неё.

— Извини, да.

Хмурясь, она берёт пинту и подставляет её под кран, потянув рычаг.

— Что это с ней? — шепчет мне на ухо Зара.

Я стискиваю челюсти, желая, чтобы мой член успокоился.

Не думай об этом.

Я бросаю взгляд на Молли, барменшу, которая работала в пабе «O'Malley» столько, сколько я себя помню. Она всегда либо в хорошем, либо в плохом настроении. Никогда не знаешь, какую Молли сегодня встретишь, но я к этому привык. Поэтому я пожимаю плечами и отвечаю:

— Кто его знает.

Молли с глухим стуком ставит передо мной пинту и берётся за металлический шейкер.

Фиона встает между нами.

— Давай два, Молли. Пожалуйста, и спасибо.

Молли даже не смотрит на неё, лишь бормочет:

— Конечно.

— Что случилось? — спрашивает Фиона.

Оставлю своей сестре возможность разворошить это осиное гнездо и влезть в чужие разборки.

— Это мой сигнал выйти наружу, — объявляю я, хватая свою пинту и быстро направляясь к выходу. Облегчение наполняет меня по мере того, как я отдаляюсь от Зары. Убеждаю себя, что всему виной алкоголь.

Добраться до задней части паба непросто. Здесь полно О'Мэлли, О'Конноров, Ивановых и Марино. Я знаю здесь каждого, и меня несколько раз останавливают на разговор К тому времени, как я наконец выхожу наружу, мой член успокаивается, но моя проблема преследует меня.

Несмотря на то что на улице холодно, Зара сидит в кресле, скрестив длинные ноги и покрываясь мурашками. Она постукивает бледно-розовыми ногтями по столу, погруженная в то, что читает на своём телефоне. И выглядит она явно не радостной: её брови нахмурены, в выражении: тревога или даже... расстройство.

Против воли я пробираюсь сквозь толпу людей, снимаю пиджак и накидываю ей на плечи.

Она удивленно поднимает взгляд.

Я отодвигаю стул рядом с ней и плюхаюсь. Ухмыляюсь, склоняюсь ближе к её лицу и спрашиваю:

— Твой мир трещит по швам?

Она отрывает взгляд от меня, снова смотрит на экран, затем бросает телефон в сумочку. Она улыбается, но это уже не так оживленно, как раньше.

— Обычные мелочи, — отвечает она.

— Почему-то я тебе не верю? — спрашиваю я, глядя ей прямо в глаза.

Она молчит.

Моя улыбка гаснет, сердце начинает биться быстрее.

— Зара, что происходит?

— Ничего.

Я изучаю ее внимательнее.

— Правда, — настаивает она.

— Что-то происходит. Я знаю тебя целую вечность, — напоминаю я ей.

Она колеблется, открывает рот, но тут же закрывает. Глубоко вдыхает и медленно выдыхает.

Громкая музыка наполняет воздух, и я оглядываюсь назад. Немногочисленные люди, что были снаружи, заходят в паб, и когда дверь закрывается, гул приглушается.

Я снова смотрю на Зару.

— Здесь только мы, и я умею хранить секреты. Почему у тебя встревоженный вид?

Напряжение между нами растет, она по-прежнему молчит.

Я терпеливо жду, зная, что чаще всего могу добиться от неё ответа, но не в этот раз.

— Это из-за твоего последнего парня?

— Нет. У меня сейчас никого нет. — фыркает она.