Сбежавшая невеста Дракона. Вернуть истинную (СИ) - Лунная Арина - Страница 1

Амелия

Я стою перед зеркалом в слишком пышном свадебном платье. Молочный атлас сливается с моей кожей, будто я уже часть таинственного ритуала, но внутри всё скручено в тугой узел. Церемония через полчаса, а у меня все еще трясутся руки, но не от волнения. От тревоги, которая ползёт по спине, как ледяной паук.

Всё слишком идеально. Слуги суетятся, жрицы уже готовят священный круг, даже небо над горами драконьих кланов сегодня светло-голубое.

Я дышу.

Медленно, глубоко, как учили служанки, чтобы корсет не пережимал рёбра. В зеркале передо мной отражается незнакомая девушка в превосходном платье. Её губы подрагивают, а пальцы впиваются в кружевной подол, оставляя крошечные затяжки на шёлке.

— Госпожа, вы… — Астра замирает над моей головой с гребнем в руках.

— Я в порядке, — лгу, чувствуя, как в горле застревает ком.

Я не в порядке. Совершенно не в порядке. С того самого момента, как обнаружила письмо на листке пергамента. То самое, что сейчас лежит у меня в корсете под самым сердцем. Без подписи, без печати. То, что было случайно найдено под моей дверью, как плевок судьбы.

«Если хочешь знать, с кем делишь своего дракона, иди в старую беседку у южного сада. До церемонии ещё есть почти час».

Я не должна идти. Всё тело кричит, чтобы я выбросила это письмо в огонь. Уничтожила. Превратила в прах, но ноги уже несут меня по вымощенной дорожке. Подол платья цепляется за каждый камень, каждый куст.

Меня никто не останавливает. Все заняты подготовкой к браку, который должен объединить два древних рода. Мой и его.

Я самая последняя из крови Лаврейн. Он великий лорд Джонатан. Дракон в человеческом обличье, страж древних рубежей. Наша свадьба не по любви, а скорее по расчету. По крайней мере, так считает он. А я… я все еще свято верю, что те месяцы что мы провели вместе не пустое слово и не уговор. Точнее, хочу верить.

Я добираюсь до беседки и слышу, как сердце гулко стучит в ушах.

Бах. Бах. Бах.

Как же громко.

— Прошу, не нужно так сильно. Если он услышит… если узнает, что я прибежала сюда наплевав на собственную гордость….

Я прижимаюсь к колонне и осторожно выглядываю.

Джонатан стоит в беседке, окутанной паутиной зеленого плюща. У него статная выправка. Широкие плечи. Слишком широкие для обычного человека. Острый взгляд, от которого тело мгновенно бросает то в жар, то в холод. Он как всегда держится уверенно. Даже сейчас, когда его никто не видит, кроме нее…

— Ты в своём уме? — слышу знакомый голос. Женский. До боли родной. — Ты должен был отказаться. Она же моя сестра! Пусть и сводная, но всё же. Ты выбрал меня, Джонатан. Твое сердце принадлежит мне.

— Я не выбирал ни ее, ни тебя. Нас выбрали договоры, Эмма. Я не могу нарушить их сейчас. Всё будет кончено после свадьбы. Ты знала правила этой игры и согласилась с ними.

— Но, Джонатан… как же так…ты же клялся, что найдешь способ, — её шёпот режет воздух, как нож.

— Ты знаешь, что все не так просто.

Я замираю. В груди всё обрывается. Сестра. Эмма. Моя младшая, упрямая, с глазами, как у нашей матери. Она в обтягивающем зелёном платье. В том самом, что я видела у себя в гардеробе, и которое она утащила вчера без капли стыда. А он… он касается её щеки. Нежно. Слишком нежно, для прикосновения к моей сестре. Он скорее касается ее как женщины.

— Не верю. Ты говорил мне другое, когда был у меня в комнате позавчера ночью. Когда твое имя томно срывалось с моих губ… Или ты уже забыл? — её голос дрожит. — Ты лгал мне? Или все еще лжешь ей?

Джонатан молчит. Его профиль каменный. Потом он отводит глаза. Эмма делает шаг назад, и теперь я вижу следы их любви на её шее.

Я замираю, чувствуя, как сердце колотится где-то в висках.

Скажи что-нибудь. Отрицай. Обернись и увидь меня. Но он просто вздыхает и притягивает Эмму ближе.

— После церемонии, — его слова падают мне под ноги, как окровавленные гвозди. — Я улажу это недоразумение, когда все закончится. Ты же понимаешь, что сейчас ни к чему наводить суету?

— Хорошо, любимый. Я готова подождать.

Эмма приободряется. Ее руки обвивают его мощную талию, но он не двигается. Продолжает смотреть прямо перед собой, словно это она сегодня невеста, а не я.

Я не чувствую, как из моих рук выскальзывает букет. Не слышу, как роскошная ткань платья цепляется за куст. Только понимаю, что больше не могу дышать. Всё, что от меня осталось, сгорело за одну секунду.

— Госпожа! — до меня доносится голос служанки Астры. Она всегда ходит за мной, как тень. — Госпожа, вернитесь! У нас нет времени! Что вы…

Я не отвечаю. Смотрю на эту пару влюбленных, а потом разворачиваюсь и бегу. Через сад, через каменный мостик. Прямо к воротам. Сзади кто-то кричит, зовёт, пытается остановить. Но я бегу, потому что если не побегу — упаду. А если упаду — сломаюсь навсегда.

Я не знаю, куда держать путь. Только знаю, что больше никогда не буду той, что стояла в зеркале полчаса назад.

Астра догоняет меня уже у внешней дороги.

— Я с вами, госпожа. Я… Я не могу оставить вас одну, — запыхавшись с трудом произносит она и хватается за моё испорченное платье. — Если сбегать, то только с достоинством, не так ли?

Я не отвечаю. Я просто бегу дальше.

Впереди только дорога, холмы и тени гор. И одна из них скрывает развалины, откуда, как позже скажут, никто давно не возвращался.

Но в тот момент мне всё равно. Пусть бы я исчезла. А лучше начала бы жить заново, но подальше отсюда. Подальше от этого места. Подальше от жениха-предателя.

Амелия

Я бегу.

Воздух рвёт лёгкие. Каждый вдох словно глоток раскалённых углей. Белоснежный шёлк платья теперь бурый от грязи, клочья ткани цепляются за колючие ветки, оставляя за мной след, как окровавленную тропу. Ветви хлещут по лицу, колют ноги. Сбитые до крови босые ступни предательски скользят по влажной земле. Мир вокруг словно затаил дыхание, только гул в ушах и сердце, бьющееся где-то в горле, не дают забыть, что это реальность. Это не сон.

Я слышу его шаги позади себя. Тяжёлые, размеренные, неспешные. Джонатан не торопится. Он дракон, который всегда уверен, что добыча уже в его когтях. Я слышу его дыхание. Глухое, ровное, пугающе спокойное.

Не то что мое. Рваное. Сбивчивое. Переодически срывающееся на хрип.

— Остановись, — его голос обжигает спину. Низкий, с лёгкой хрипотцой, той самой, что заставляла меня дрожать вчера вечером, когда его губы скользили по моей шее. Теперь в нём нет ничего, кроме ледяного раздражения.

Я резко оборачиваюсь. Волосы растрёпаны. Мокрое от слёз и пота лицо исцарапано, платье порвано, руки дрожат. Грудь судорожно вздымается, но я замираю.

Зато Джонатан. Он как всегда прекрасен. Проклятая красота драконьей крови.

Высокий, с плечами, которые не скрыть даже роскошным камзолом. Его тёмные волосы, обычно собранные в безупречный узел, теперь рассыпались по плечам, будто чёрные крылья. Резкие скулы, будто высеченные из мрамора, нос с лёгкой горбинкой, доставшийся ему в наследство от какого-то далёкого предка-варвара.

И глаза… Золотые. Драконьи. С вертикальными зрачками, которые меня всегда завораживали.

Только сейчас в них нет ни капли раскаяния. Лишь холодное раздражение, будто я непослушный щенок, сорвавшийся с поводка.

— Ты не имела права подслушивать, — говорит он, и его длинные пальцы сжимаются в кулаки. На одном из которых фамильный перстень с рубином. Мой подарок на свадьбу.

— Не имела? — мой голос хриплый, рвущийся из груди вместе с болью. — А для кого это предназначалось? Для моей сестры? Для той, с кем ты переспал накануне нашей свадьбы?

Его губы искривляются. Не в улыбке — в гримасе.

Он приближается. С каждым шагом его тень удлиняется, как будто поглощает остатки света. Его лицо спокойное, глаза — равнодушные и в них нет ни капли раскаяния.