Тренировочный День 11 (СИ) - Хонихоев Виталий - Страница 25

— Погоди. — хмурится Мария: — ты хочешь сказать, что мы ее вниз тянем?

— Если честно — то да. Лиля в любых состязательных видах спорта, требующих высокой координации, даст прикурить кому угодно. Вот кому отсыпал боженька не жалеючи.

— Хорошо. — говорит Мария, наклоняясь вперед: — хорошо. Вот умеет она, что тут сказать. Быстрая она и двигается хорошо и выносливая, да во всем идеальная. Но не может же она разорваться! Все равно лучше в одном направлении тренироваться, чем распыляться. Какая разница в чем именно она чемпионкой мира станет — в волейболе или в теннисе! Даже с ее талантами невозможно везде успеть. Все равно тренировки имеют значение, наработка техники, постоянный труд…

— Я с тобой не спорю. Согласен полностью. — кивает Виктор: — потому-то этот рекрутер из сборной так возбудился, когда увидел, как Лилька играет. Она играет на таком уровне, несмотря на то что не тренировалась играть в теннис, понимаешь? Это мы с тобой на нее смотрит и видим Лильку, а он смотрит и видит потенциал. Он думает — если она так играет толком не тренировавшись, то как она будет играть после того, как ей технику поставят, после того как она восемь часов в день будет на корте проводить? Кем она станет через год тренировок? Через два? У него в глазах уже не просто чемпионат мира, у него там Олимпийское золото.

— Ну так и мы можем. — уже не так уверенно говорит Мария: — можем же? В высшую лигу в следующем году выйдем…

— Видишь ли… есть виды спорта, которые… скажем так, более престижны. И ты это знаешь. Большой теннис — это как раз из этих. В волейболе у тебя есть областные соревнования, есть региональные, национальные, международные и как венец всему — Олимпиада. А в теннисе знаешь сколько турниров? Уимблдон, кубок Холмана, кубок Дэвиса, все турниры Большого Шлема… никакая волейболистка никогда не станет такой известной как теннисистка. С этой точки зрения Лиле было бы лучше согласиться. Да, оставаясь тут, с нами — она нам очень поможет. Но если согласится перейти в сборную по теннису — то ее карьера может выстрелить такой ракетой что нам с тобой только голову задирать с открытым ртом, да шляпу придерживать чтобы не упала…

— Ты так говоришь, как будто хочешь, чтобы она уехала! — девушка обвиняюще тычет пальцем ему в грудь: — тебе плевать на ее чувства⁈

— Так я же сразу сказал, что не уедет она никуда! — закатывает глаза он: — не уедет! Из-за тебя!

— Чего ты орешь, три часа ночи! Люди спят!

— … чай пей. Вот. Заварился уже. — они пьют чай. Виктор достает вазочку с печеньками и конфетами. Пьют молча. Потом Мария все же не выдерживает.

— Получается это она из-за меня не станет чемпионкой мира? Не выиграет Уимблдон и Большой Шлем?

— Уимблдон вообще-то… — Виктор смотрит ей в глаза и машет рукой: — а, неважно… слушай, Маш, вот не надо тут из себя жертву разыгрывать. Она взрослая девочка и сама за себя решает. Вот откуда мы знаем, что если она согласится, то у нее все хорошо пойдет? Не знаем. Жизнь вообще штука крайне непредсказуемая, полетит в Москву с этим тренером, а самолет разобьется. Или там станет чемпионкой, а какой-нибудь придурок с трибуны кислотой обольет? Или медведь съест…

— Какой медведь⁈

— Белый. Сбежит из зоопарка в Мюнхене, а там как раз турнир теннисный… идет Лилька по улице, а там — медведь. Злой. Белый. Клычища — во! — Виктор показывает какие именно: — и каак сожрет ее! А осталась бы в Колокамске у тебя под теплым боком — так ничего бы не было.

— Полищук, ты дурак?

— А может быть наоборот — как упадет на Колокамск метеорит и всех убьет. А она в Москве жить останется. Правда потом, когда инопланетяне землю поработят…

— Ты дурак. Официально заявляю, что ты чертов придурок! Какой медведь⁈ Какие инопланетяне⁈ Ты чего⁈

— Вот видишь. Никто не может знать, что там дальше произойдёт и боятся будущего — глупо. По меньшей мере глупо. Это как в армянской сказке, когда все сидят и над судьбой бедного Кикоса плачут, а Кикос не родился еще и даже в планах не намечен.

— Витька! Ты чего мне голову ломаешь! Люди же живут! И планы на будущее строят как-то!

— Я ж не говорил, что нельзя планировать будущее. Я говорил, что не стоит его боятся. И когда в очередной раз все твои планы и построения идут коту под хвост — не стоит расстраиваться. — пожимает плечами он: — а Лилька дама взрослая, пусть сама решает. Лично мое мнение — пусть едет.

— Но… у нас матч с «Текстильщиком» на носу!

— А это уже наши проблемы. Хреновая же у нас команда получается если из-за одного человека мы играть не сможем. — Виктор закладывает руки за голову: — ты же сама говорила, что волейбол командная игра.

— Это не я говорила, а Синицына! Витька!

— Ничего не могу с собой поделать. У меня голова толком не работает, во-первых три часа ночи и завтра… то есть сегодня мне уже на работу с утра. А во-вторых, ты вон стоишь в одной футболке… она кстати просвечивает.

— Витька, скотина!

— Да, да. У меня есть глаза — значит я скотина. Готов состав преступления.

— Ой, да плевать, чего ты во мне не видел!

— Это как с тем мужиком, которого за изготовление самогона привлекали — аппарат есть, значит изготовляет. Знаешь эту историю да? Он им там потом говорит «ну так привлекайте сразу за изнасилование», а они такие — «кого ты изнасиловал?» а он им «ну так аппарат же есть!». У меня вот, не только глаза есть… на меня много чего повесить можно…

— И почему мужики одним местом всегда думают? — вздыхает Мария: — хватит уже глупости говорить! Ты сам знаешь, что она без тебя ничего никогда не решит! А ты… то есть ты ей собираешься разрешить из команды уйти?

— Вот как у тебя интересно мозг работает, Маш. Ты от «суп несоленый» до «ты меня сукой назвал» за две секунды умозаключений развиваешься. Еще раз — ничего я не собираюсь. У нее своя голова на плечах есть, вон сходи, в спальню, погляди, на подушке лежит. Вот пускай ею и думает.

— Млять, Витька! Хватит со мной в игры играть! — взвивается девушка: — а ну говори, чего надумал! Что она делать будет⁈ Я тебя сейчас пну! Клянусь, свяжу тебя и Железяке на расправу завтра отдам как подарок на день рождения!

— Маша! — Виктор выставляет вперед руки: — давай с самого начала. У нее есть своя голова на плечах…

— Грррррр! — рычит Маша.

— Спокойно! Повторяю — своя голова. Но! — он поднимает палец: — если бы я был на ее месте и хотел посоветовать, что… я бы посоветовал попробовать скататься на их турнир в Москве…

— Ах ты падла!

— … потому что он будет только после нашей поездки в Иваново! Попробовать параллельно. А вдруг ей не понравится или она на самом деле не сможет на высоком уровне играть… ну или ей там не будет так весело как у нас. Ты ж ее знаешь…

— Вот значит как…

— Опять-таки у нее своя голова есть и…

— Ой, не звезди, Полищук, как ты скажешь так она и сделает.

— И если она прислушается к моим советам я буду рад. — они замолкают. Некоторое время молча пьют чай. Потом Мария вздыхает.

— Привязалась я к ней, — говорит она: — умом-то я понимаю, что если у нее все будет получаться, то лучше пусть туда идет. А сердцу не прикажешь. — она разводит руками: — как будто вот ее не будет, и я снова одна останусь. И вы все — куда-то исчезнете. А ведь у меня возраст, я уже не девочка.

— Пфф! — издает сдавленный звук Виктор: — кто ты? Да у тебя фигура высших сфер и Золотого Сечения! Ты свои ягодицы видела, когда сидишь? Леонардо да Винчи заплакал бы горькими слезами при виде того, как высшая геометрия становится воплощением низменных желаний!

— Бабник ты. — прищуривается Мария: — как есть бабник. И чего она в тебе нашла?

— Я — искренний. У меня ни слова лжи нет. Я как вижу — так и говорю. — разводит руками Виктор: — вижу молодую, упругую, но очень вредную собой капитана команды на кухне в одной футболке и даже без трусов — так ей и говорю. Мол, молодая, красивая, стройная, Золотое Сечение и совершенные ягодицы, но характер… — он качает головой: — если бы не твои ягодицы, возможно еще пару очков добавляет отсутствие трусов… но в целом…