Король в изгнании - Гарднер Джеймс Алан - Страница 27

• Предыдущая
• 27/90
• Следующая

– Тилу. Тилу. Тилу.

Воины ревели, яростно и гордо, и их рев эхом отдавался среди деревьев, по всей долине, до самых холмов.

– Тилу! Тилу! Тилу!

Ваше величество. Ваше величество. Ваше величество.

Стоит начаться славословиям в чей-то адрес, как возникает одна проблема – требуется некий сигнал для того, чтобы они прекратились, – начал петь хор, или вспыхнул свет, или упал занавес, или еще что-нибудь. Иначе у каждого из участников «церемонии» возникает неловкое ощущение, что, может, и пора бы закончить, вот только чувство солидарности с другими не позволяет ему это сделать.

После трех минут беспрерывного «Тилу, Тилу, Тилу» я начал понимать, что воины пытаются найти вежливый повод для того, чтобы остановиться. Они уже в достаточной степени вознесли мне славу, и им хотелось перейти к следующей части представления, в чем бы она ни заключалась. Возможно, они ожидали, что я начну махать руками, призывая к тишине, а затем произнесу какую-нибудь вдохновенную речь, которая направит их энтузиазм в полезное русло. Проблема заключалась в том, что я понятия не имел, что говорить… и это на самом деле было ужасно – два десятка мандазаров ждали моих слов, в то время как в голове у меня царила абсолютная пустота. Нет, они, конечно, не пришли бы в ярость, просто сидели бы и таращились на меня, думая: «Что ж, возможно, этот принц-консорт не слишком умен».

Я отчаянно вглядывался в темноту, надеясь увидеть там адмирала Рамос. Было бы здорово, если бы я смог поблагодарить воинов за преданность, а затем передать бразды правления Фестине. В конце концов, она была адмиралом и наверняка умела произносить речи перед публикой, даже если у нее и не имелось конкретного плана действий. Пока Фестина говорила бы, я мог стоять и слушать, невозмутимо и безмятежно, так же, как всегда сидела на своем серебряном возвышении королева Истина, предоставив одному из министров своего кабинета зачитать последнюю тронную речь.

Но адмирала Рамос нигде не было видно. Или она ушла, или пряталась где-то в лесу – что в обоих случаях заставляло задуматься о том, как поведут себя воины, заметив притаившегося в темноте неизвестного.

Не раздумывая, я поднял руку, собираясь прикусить костяшку пальца – и как оказалось, ничего больше не требовалось, чтобы песнопения прекратились. Похоже, воинам действительно не терпелось услышать мою речь.

– Гм, – сказал я. – Что ж… привет. – Потом я вспомнил, чему учили меня в службе протокола много лет назад, и продолжил по-троянски: – Приветствую вас всех от имени двора ее величества королевы. Вас высоко ценят, и вы достойны уважения. Как вы отдаете ей свои сердца, так и королева отдает свое сердце вам.

Поднялся восторженный ропот – хотя некоторые из них должны были знать, что королева уже двадцать лет как мертва. Возможно, они думали, что война закончилась и на Трояне теперь новая королева, которая послала меня, чтобы я решил все их проблемы. Внезапно язык у меня словно присох к нёбу от страха перед тем, что я даю им ложную надежду и обязательно ляпну что-нибудь лишнее.

– Гм… Вы не поняли… Я не…

Я даже не знал, как закончить фразу. «Я не тот, о ком вы думаете» или «Я не тот, кто вам нужен».

– Ладно… – Я глубоко вздохнул. – Есть многое, чего вы не понимаете…

В то же мгновение над головой загудел полицейский скиммер и из громкоговорителя раздалось:

– Не двигаться, всем оставаться на местах!

Лучший способ заставить мандазара двигаться – это сказать ему: «Стой на месте». Еще немного, и воины превратились бы в разъяренную и ощетинившуюся клешнями ревущую толпу, но я крикнул: «Смирно!», что привлекло их внимание. Никто из них понятия не имел о такой команде, и все они застыли в позах, достаточно неестественных для выполнения данного приказа. Я зашипел на некоторых, выглядевших чересчур враждебно («Клешни сомкнуть!» «Все ноги на землю!» «Что ты машешь лапами над головой?»), но, во всяком случае, можно было надеяться, что их вид не слишком напугает полицию.

– Эй, вы! – рявкнул громкоговоритель, и из брюха скиммера ударил луч прожектора. – Вы тут главный?

– Да! – дружно проорали воины. Спасибо, ребята.

– Вы адмирал Рамос? – уточнил громкоговоритель.

– Нет, – ответил я, подумав, что эти полицейские мало что знают о флоте. Адмиралы носили серую форму, моя же была черной. Хотя после того, как я переплыл канал, побегал по лесу и повалялся по земле, возможно, определить ее цвет было не так-то легко. – Я разведчик второго класса Эдвард Йорк. Адмирал Рамос где-то поблизости, но я не знаю точно, где именно.

– Я здесь, – сообщила Фестина, выходя из леса. Я наверняка смотрел в ту сторону раза три или четыре, но ни разу ее не заметил. Похоже, она действительно очень хорошо умела прятаться.

– С вами все в порядке, адмирал? – спросил полицейский.

– Со мной – да, но здесь произошло убийство. Один из этих воинов был хладнокровно убит запрещенным оружием.

Последовала пауза. У меня возникло впечатление, что тот, кто пользовался громкоговорителем, отключил микрофон и быстро совещался с другими людьми на скиммере. Наконец в громкоговорителе снова щелкнуло и уже другой голос поинтересовался:

– Вы уверены, что это было убийство?

– Я сама видела, – ответила адмирал, и я тоже кивнул. Все воины мрачно переглядывались, видимо пытаясь понять, кого из них нет рядом.

Полицейский тяжело вздохнул – достаточно громко, чтобы это было слышно в динамике.

– Ладно, – сказал он. – Пусть мандазары возвращаются по домам, а адмирал Рамос и разведчик Йорк останутся здесь и расскажут нам, что случилось. Остальных мы тоже потом допросим, но пока – просто расходитесь. – И, после паузы: – Пожалуйста.

Воины не двинулись с места. Они смотрели на меня, словно ожидая моего согласия.

– Можете идти, – произнес я, – все будет хорошо.

Но воины все еще не проявляли желания расходиться – словно не доверяли полицейским или просто хотели остаться, чтобы узнать, что будет дальше. Зилипулл вышел вперед, направился прямо ко мне, а затем склонился, коснувшись головой моего ботинка.

– Уйти не могу я, Эдвард Йорк, – сказал он. – Поклялся защищать, поклялся охранять, поклялся сражаться.

– Ладно, – вздохнул я и, поскольку все остальные воины уже готовы были броситься ко мне, демонстрируя свою преданность, поднял руки над головой: – Одного телохранителя мне вполне достаточно. Прятаться среди целой армии недостойно принца-консорта.

Эту фразу мне давным-давно подсказала Саманта, когда Истина хотела назначить для моей охраны целый взвод телохранителей. Тогда это оправдание сработало, сработало оно и сейчас – воины страшно обижаются, когда ты намекаешь на то, что они унижают твое достоинство.

Медленно и с неохотой они скрылись в лесу. На поляне остались только трое – Фестина, Зилипулл и я. Мы отошли к краю поляны, так что у полиции было вполне достаточно места для приземления. Несмотря на это, их скиммер не спешил – он обшаривал площадку прожекторами, проверяя, нет ли на ней крупных камней, и дожидаясь, когда воины действительно уйдут.

Когда скиммер наконец коснулся земли, оттуда выскочила группа вооруженных людей – большинство с дубинками, но у некоторых были ружья и пистолеты, и даже пулемет. В мире Технократии никогда не встретишь полицейских с огнестрельным оружием, если только им не приходится иметь дело с опасными преступниками, которые сами вооружены до зубов. С другой стороны, возможно, эта команда уже слышала о Смеющемся Ларри, и в этом случае наличие оружия было вполне оправданным.

Среди вооруженных полицейских мое внимание привлек человек с ястребиным носом. Он был одет так же, как и остальные, но обмундирование на нем выглядело весьма небрежно: шлем с поднятым стеклом сдвинут на затылок, бронежилет расстегнут, не до конца зашнурованные ботинки болтались на ногах. На его форме я не заметил никаких знаков различия, но и без того было ясно, что это капитан. Никто другой не мог выглядеть столь неряшливо и оставаться при этом безнаказанным.

• Предыдущая
• 27/90
• Следующая