Стихосплетения - Полякова Маргарита Сергеевна - Страница 11

Как только повернулся мой язык!

Как только хляби неба не разверзлись,

Чтобы меня примерно наказать!

Ведь слишком много хочет моя дерзость.

Намного больше, чем ты можешь дать.

Без должного к тебе благоволенья

Я засыпаю на твоем плече.

Быть может, мне пора просить прощенья

И отбивать поклоны при свече?

За все, что не могло, но все же было,

За все, что явно так посмела красть,

За то, что заманила, соблазнила

И не сдержала рвущуюся страсть.

Да, ангелы не спят – у них работа -

Считать грехи, их в степень возведя.

И мне сказать, когда платить по счету

За всех, кто был.

Теперь – и за тебя.

Хладнокровная стерва. Циничный кобель. Т.

Наплевав на шипенья, на сплетни и мненья,

Мы затащим друг друга с тобою в постель.

И затрахаем вусмерть. До изнеможенья.

Мы давно уже оба не верим в мечты.

Ни в мечты, ни в любовь, ни в бессмертную душу.

Упиваясь гордыней, сжигаем мосты.

Предаем, продаем и безжалостно рушим.

Мы шагаем по трупам, преследуя цель,

Огрызаемся злобно и держим удары.

Хладнокровная стерва. Циничный кобель.

Безусловно, друг друга достойная пара.

Ни души, ни сердец, ни святыни вокруг.

Только сколько бы мы разойтись не хотели,

Почему-то не можем разжать своих рук

И покинуть не можем под утро постели.

Мы разбиты, пусты и пьяны без вина.

Бьется пульс, нам виски разрывая на части.

Нет у счастья ни края, ни меры, ни дна.

Ничего кроме нас, ошалевших от страсти.

… Жжет глаза ледяная, сухая метель.

Мы хотели расстаться. И даже пытались.

Хладнокровная стерва. Циничный кобель.

Как щенка два сопливых, похоже, попались.

Мела поземка бестолковая, Т.

По ящику чушня неслась,

И как-то раз (зачем – не помню я)

В своем я доме убралась.

Я убралась, как (чем-то) чуяла,

Что ты ко мне (ну вдруг) придешь.

А у меня везде накурено,

И даже чайник фиг найдешь.

А у меня – четыре лифчика,

(И это лишь в одном углу!)

И манцеватель серым ситечком,

И тихий ужас на полу.

И три стакана (как три проруби)

Зеленой тиной занесло.

А за окном летают голуби,

И гадят, гады, на стекло.

Подумала: "необкультурено".

А убралась – и ты пришел.

И снова в доме все обкурено,

И снова пивом залит стол.

От предвкушенья неизбежного

Вновь в ужасе застыл диван.

А мы с тобой такие нежные,

Что нам все это пополам.

В этом месяце время замедлило бег.

День застывший тянулся, никак не кончался,

И не видел, как белый от холода снег

В этот синий от инея город ворвался.

Поздний вечер очнулся и, вздрогнув, настал,

Звездно изморозь вынув из темных карманов.

И январь, прослезившись от ветра, листал

Эти сумерки, словно страницы романа.

С тех пор, как мы с тобою стали врозь, Т.

Мне некому читать Омар Хайяма.

Мой милый, ну какой же ты упрямый!

Ах, если б знать, откуда что взялось.

И что куда ушло. Намного меньше

Чем я хотела, мне дано судьбой.

Быть с кем-то рядом, только не с тобой.

Хранить твой запах от забытой вещи.

Отдать сто мыслей за один лишь миг,

А лучше – за оставшиеся миги.

Без нас с тобой скучают наши книги -

Белянин, Кнышев и немного Кинг.

Тоска такая от безмолвной тьмы,

Что лезут мысли, но не те, что нужно.

Без нас с тобой скучает наша дружба.

А главное – скучаем сами мы.

Без флирта, без приколов, как вода

Стекают дни. Без снов, без откровений.

С тех пор, как отдалились наши тени,

Ничто не происходит никогда.

P.S. Вернись, останься, будь самим собой.

В конце концов, ну кто мужчина в доме?

И что еще случиться может кроме

Того, что мы не встретимся с тобой?

Да, мы расстались. Что еще сказать?

Что мы с тобою оба виноваты?

Мне наплевать! Вернись! Останься рядом!

Я так устала без тебя скучать!

Проходит ноябрь напрасно, Т.

Вгоняя в немую дрожь.

Я жду тебя в этот праздник

И знаю, что не придешь.

Дождем разошлись метели,

И ветер уже осип.

Ну где ты, на самом деле,

Упрямый, настырный тип?

Да к черту ее, погоду,

Весь этот нелепый дождь.

Я жду тебя больше года,

И знаю, что не придешь.

Хотел бы – нашел причину.

Так нет же ведь, недосуг.

Эх ты, а еще мужчина,

Эх ты, а еще, блин, друг!

Фантазия – только свистни -

Наводит тень на плетень.

Я жду тебя дольше жизни -

Весь этот нелепый день.

Ну зачем мне рыцарь, в самом деле?

На черта он нужен мне такой?

Ждать его сквозь бури и метели

С сентября до самого апреля,

Пить, гадать и врать себе самой?

Так ли нужно – белый конь, доспехи,

Благородство, честность, прямота?

Лучше вспомнить прожитого вехи,

И заштопав старые прорехи,

Осознать, что я сама не та.

Что не леди, и не королева.

Не наивна, даже не нежна.

Что давно плюю на взгляды слева,

И подумать честно если, девы,

На фига я рыцарю нужна?

Но ведь где-то точно бродит, бродит,

Не в доспехах и не на коне,

И не рыцарь, и не то, чтоб вроде,

Под метель растрепанных мелодий,

И никак не встретится он мне.

Да и то – ну где ему встречаться,

Если он живет в соседнем дне?

Мне бы пробудиться, разгуляться,

И самой себе хоть раз признаться

В том, что я опять живу во сне.

И совсем не рыцарь нужен мне.

Я все еще коплю ненужный хлам Т.

В своей душе. И покрывает иней

Еще один почти заживший шрам.

Еще одно потерянное имя.

Еще одно. И где-то глубоко

Оно падет. И вновь взорвется болью.

Еще одно. Как будто так легко

Терять и быть потерянной тобою.

Тихо двигались в прошлое стрелки часов. Т.

Время билось, разбилось, и пали осколки.

Слишком много придуманных мыслей и слов

Стали глупой причиной для глупой размолвки.

Слишком много молчанья, вранья и игры.

Слишком тяжкие сны. Слишком свежие раны.

Очень жалко, что мы с тобой оба правы.

И упрямые оба как стадо баранов.

Наш мелкий город с тысячью дорог Т.

(Не так как мы) готов был к этой встрече:

Одел свой день в холодный снежный ветер,

И разогнал прохожих – сколько смог.

Метель, как птица, билась в теплый дом,

Пугала нас зимой, но зря старалась.

Мы день, как опоенные, общались,

И ночь затем дышали в унисон.

Ну а потом, друг друга извиня

Во всем, в чем виноваты только были,

Мы обо всем с тобою позабыли

На целых три безумных зимних дня.

Безвременье сложилось в краткий срок,

Но нам с тобой обоим стало легче:

Мы знали – нам опять подарит встречу

Наш мелкий город в тысячу дорог.