Роковая Звезда - Гамильтон Эдмонд Мур - Страница 5

• Предыдущая
• 5/42
• Следующая

Невольно улыбаясь, Кеттрик продолжал идти туда, куда вели ноги, и вспоминал, вспоминал…

По этим узким улочкам более двадцати лет тому назад он гонял наперегонки с золотокожими местными мальчишками, стыдясь своего темного загара и прямых черных волос. Повзрослев, он бегал здесь же за золотокожими местными девчонками, на этот раз уже радуясь тому, что его экзотическая внешность иногда дает ему преимущество перед здешними ухажерами. Его отец, Байрон Кеттрик, возглавлял первую торговую миссию землян в Хейдесе и он так долго прожил на Тананару, что его младший ребенок считал каникулы на Земле каторгой. И когда Кеттрик-старший вместе с семьей отправился обратно на Землю, Джонни пожелал им счастливого пути, получил лицензию на торговую деятельность и затерялся в этом дрейфующем архипелаге солнц. Настолько затерялся, что «позабыл» о кое-каких законах и ограничениях на межпланетную торговлю для его брата-иммигранта. Его частично извиняло то, что он не считал себя инопланетянином. Именно эта «забывчивость» да настойчивость Секмы и привели столь блистательно начатую карьеру к печальному концу.

И вот он снова дома.

Но отнюдь не в безопасности.

Он вспомнил об этом, увидев нескольких хорошо одетых людей, появившихся на перекрестке. Это был респектабельный район города, и оборванцу с Альдебарана было бы сложно объяснить, что он делает здесь, так далеко от космопорта. Кеттрик спрятался в темной подворотне, пока прохожие не скрылись из виду. Затем он свернул на соседнюю улочку и, отвлекшись от воспоминаний, погрузился в живой мир старого города.

Смеркалось. На небе одна за другой взошли три из пяти маленьких медных лун Тананару. Они излучали тусклый мерцающий свет. Кеттрик направился на западную окраину, стараясь оставаться незамеченным. Деловая часть города, где улицы всю ночь полнились толпами искателей удовольствий и развлечений, осталась позади. Здесь же прохожие встречались редко, а автомашин было и того меньше. Однажды ему пришлось торопливо забраться на невысокую каменную стену и отсиживаться там, пока мимо не проехала машина с откинутым верхом. Кеттрик принял ее за полицейский кабриолет, однако в салоне сидели подвыпившие молодые люди, гоготавшие во все горло. Наконец он пришел к домику, стоявшему на берегу спокойной речушки, вода которой маслянисто отсвечивала в лунном свете.

Кеттрик некоторое время постоял в темноте под раскидистыми деревьями, внимательно разглядывая дом. Ветерок с реки доносил аромат цветов и звук приглушенных голосов. Кеттрик нахмурился. Было бы лучше, если бы обитатели дома уже спали. Только не хватало, чтобы они принимали сейчас гостей.

Но в любом случае ему нужно было исчезнуть с улиц города до наступления рассвета, иначе первый же патруль арестует его. Кеттрик быстро шагнул в тень дома и прижался к ограде, прислушиваясь.

В садике на крыше разговаривали двое, но слов Кеттрик разобрать не мог. Голоса были еле слышны, так что он даже не узнавал их. Но один из голосов был явно женским, и его сердце бешено заколотилось.

Кеттрик пошел вдоль ограды к входу. Калитка была распахнута, и это насторожило его, но он так горел нетерпением увидеть женщину, что не стал обращать на эту странность внимание. На вымощенной брусчаткой площадке перед домом стояли две приземистые автомашины. Вдоль внутренней стороны ограды располагались небольшие хозяйственные постройки. Деревья, высокие кустарники и сеть из вьющихся растений создавали пятна тени на стенах дома. Ночную тишину рассеивали лишь шорох листьев и приглушенные голоса, доносившиеся с крыши.

Кеттрик спрятал свою сумку в кусты и направился к каменной лестнице, ведущей из дворика на крышу.

Не прошел он и нескольких ступеней, как сзади из темноты на него кто-то прыгнул. Мощные лапы подняли его в воздух и бросили на землю. Он застонал под тяжестью навалившегося на него тела. Ловя широко открытым ртом воздух, Кеттрик попытался сопротивляться, но безуспешно. Над ним нависли чьи-то массивные силуэты с мощными плечами и гладкими безволосыми головами. Он почувствовал запах сухой чистой шерсти. Послышалось тихое рычание, и горло слегка царапнули острые когти.

Кеттрик с облегчением рассмеялся.

— Хроо-хроо! — произнес он приветствие на с детства знакомом языке. — Хиту, Чайт… Это я, Джонни. Джон-ни!

Ночную мглу рассек яркий луч света. Почти ослепленный, Кеттрик взглянул на два звериных лица, склонившихся над ним.

— Джон-ни?

На горле уже не чувствовалось острых когтей.

— Джон-ни! Джон-ни! — завопили тхеллы, обнажая клыкастые зубы. Сильные руки снова подняли его, но теперь уже нежно и бережно.

— Долго тебя не было, — сказала Чайт. — Ты играть с нами, мы не забыть.

Хиту укоризненно потряс гостя за плечи.

— Ты пришел темно. Не похож на себя. Но запах тот же. Джон-ни!

— Да, я тот же Джонни, которого вы знали, — сказал Кеттрик и потрепал с грубоватой лаской, как в детстве, этих больших «собак» с короткой дымчатой шерстью. Услышав шаги на лестнице, он поднял глаза и увидел двух людей, стоявших на каменных ступеньках.

Мужчину с дубинкой в руках звали Сери Отку. Это был золотокожий дарван с каштановыми вьющимися волосами. На нем была легкая летняя одежда: шорты, сандалии и тонкая рубашка, сквозь которую до пояса просвечивалось сухопарое тело. Когда-то он был партнером Кеттрика.

Женщина также была дарванкой, но ее кожа была более матовой, а длинные волосы даже в темноте сохраняли мягкий блеск. Голубые глаза, сочные красные губы, фигура и походка богини… На ней было светло-зеленое платье, окутывающее гибкое тело словно предвечерний туман. Ее звали Ларис, и она тоже когда-то немало значила для Кеттрика.

Женщина спустилась на одну ступеньку, потом сделала еще один шаг вниз, глядя на нежданного гостя, словно на привидение.

— Джонни… — прошептала она. — Джонни, ты не должен был возвращаться!

Кеттрик встал и, подойдя к лестнице, долго смотрел на Ларис. Именно такой он видел ее в своих мечтах с самого начала ссылки. Ему не хотелось сейчас говорить. Ему хотелось только смотреть на свою бывшую подругу, стоящую на ступеньках в зеленом полупрозрачном платье, с бликами света на пышных волосах. И только краем глаза он заметил, как стоявший позади нее Сери отбросил в сторону свою дубинку и торопливо спустился по лестнице.

Неожиданно он задал вопрос, который не раз задавал себе в ссылке. Ему не хотелось задавать его, но по-другому было нельзя.

— Почему, Ларис? Почему мне нельзя было возвращаться?

Ответил Сери:

— Потому что это принесет только неприятности и тебе, и нам… Ты в своем уме — приехать сюда?

— И это все, Ларис? — спросил Кеттрик, пристально глядя в глаза молодой женщины. — Или что-то еще?

Не сразу, но он понял — Ларис изменилась. Ее лицо всегда было таким открытым и прозрачным для него, как будто было отлито из стекла. Наверное, потому, что она никогда не старалась ничего от него скрывать. Злость, любовь, скука, нетерпение, радость — все легко читалось в ее глазах, и делай с этим, что хочешь. Но теперь ее лицо было словно закрыто маской, секрет которой он не мог разгадать.

После напряженной паузы она сказала:

— Я принадлежу только себе, Джонни, как и всегда.

Она не сводила с него широко распахнутых глаз, будто бы все еще не могла поверить в появление своего прежнего возлюбленного. Легкий ветерок встряхнул ее волосы и пошелестел зеленой материей, окутывавшей ее тело. Ларис чуть вздрогнула, как от прикосновения холодных рук.

— Тебе не надо было приезжать, — вновь повторила она. Повернувшись, она оттолкнула Сери и, поднявшись по лестнице, исчезла в зарослях маленького сада.

Кеттрик смотрел ей вслед, лицо его стало сдержанным и непроницаемым.

Сери продолжал вопросительно смотреть на него.

— Ну, приятель, много же времени прошло, — наконец произнес Кеттрик. — Не надо так удивляться.

— А что надо — радоваться? — жестко усмехнулся Сери. — Повизгивать, словно Чайт, от счастья? Ну конечно, — ведь среди ночи появился мой старый друг, мой дорогой друг!.. Послушай, Джонни, я долго не мог выбраться из того дерьма, в которое угодил по твоей милости. И если теперь тебя найдут в моем доме… Он был вне себя от гнева.

• Предыдущая
• 5/42
• Следующая