Земля Богородицы - Прудникова Елена Анатольевна - Страница 34

Многие легенды о детстве Иисуса имеют своим началом «Сказание Фомы о детстве Христа», содержавшее рассказы, не слишком-то сочетающиеся с христианством. Судите сами.

«Однажды в субботу маленький Иисус играл с другими детьми на берегу реки. Он сделал на берегу ямки, наполнил их водой и стал лепить из мокрой глины птичек. Один из иудеев, проходя мимо, рассердился на мальчика и воскликнул: “Зачем ты делаешь в субботу то, что не положено?” Тогда Иисус хлопнул в ладоши и закричал: “Летите!” И птицы полетели. На этом чудеса не закончились. Один из мальчиков разбрызгал прутом воду из ямок. Маленький Иисус в гневе сказал мальчику: “Ты высохнешь, как дерево, и не принесешь ни листьев, ни корня, ни плодов”. И мальчик сразу высох. В другом эпизоде рассказывается, как Иисус шел по деревне, к нему подбежал мальчик и ударил его. Иисус сказал ему: “Ты не двинешься дальше”. И мальчик упал мертвым. Родители погибших детей пошли жаловаться Иосифу. Когда же тот стал выговаривать сыну за содеянное, Иисус ответил: “Ради тебя я буду молчать, но они должны понести наказание”. Те, кто жаловался на него ослепли»[89]. Чье это детство – основателя религии любви или юного языческого бога, капризного и мстительного? Так что апокрифы запрещались отнюдь не потому, что церковь «гнала правду», а совсем по другим причинам.[90]

Другая группа апокрифов – писания разнообразных христианских групп откровенно еретического толка. Например, очень любили это делать христиане-гностики.

Гностицизм – сложная смесь греческой философии с восточным мистицизмом. «Тайны бытия», «степени знания», мистерии, посвящения… все до боли знакомо, не правда ли? Сейчас подобные вещи называют эзотерикой, тогда – гностицизмом. Разница может быть в понятиях и терминах, но не в сути. Очищенную от туманных слов и понятий суть гностического учения определил американский ученый-библеист Даррелл Бок, выделив его основные черты.

«Центральным элементом воззрений гностиков была идея о том, что некоторые христиане имели доступ к тайнам или особенным, более полным учениям, которым остальные не обладали».[91] Метод знакомый и крайне простой: скажи, что владеешь тайным учением, после чего лепи все, что захочешь. Это проходили все, кто в 90-е годы ХХ века прикоснулся к так называемой эзотерической литературе: были ли это рассказы о «карме» или о «великих посвященных» – все равно. Само собой, «тайное знание» отличалось от христианства – иначе зачем оно было бы нужно?

«Гностики придерживались дуализма, радикального противоречия, которое гласило, что мир идей был божественно чист, в то время как мир материи – грязен и несовершенен. Истинный Господь (часто называемый Неоскверненным) был светом, частью мира идей, а не смертным творением. Во-вторых, проводится различие между смертным телом Спасителя, страдающим на кресте, и истинным, бессмертным телом, которое наблюдало за смертью Христа. Настоящим был второй Иисус. В-третьих, учение представляет собой тайну, откровение… Только избранные могут получить к ней доступ; только те, кто обладает “знанием”, гнозисом».[92]

Некий сюрприз ожидает нас, когда мы вслушаемся в терминологию. «Плерома» (Бог), «Демиург» (темное начало), «архонты» и «эоны» (духовные сущности)… Не стоит думать, что подобные учения плодились лишь в последние два века. Все это было уже тогда.

О творении мира гностики говорят примерно так: «одна из младших эонов, София, пала и дала жизнь Демиургу, Господу древнееврейских манускриптов. Этот злой Бог создал видимый мир, что было плохо, потому что Он заковал чистый, непорочный дух в бренное тело. Христос был эоном, который обрел плоть и пришел освободить нас от уз материи. К слову сказать, “нас” не означает всех. Божественная искра находится в душе далеко не каждого человека, а только у тех, кто обладает истинным разумом…»

О Христе у них тоже было свое понятие. «В Христе было две сущности: с одной стороны – воплощенный Господь и Спаситель, с другой – смертный человек. Спаситель пришел от Отца; Он был духовным созданием, не связанным с плотью, телом и смертью. На истинного Спасителя никак не мог повлиять низкий и грубый материальный мир. Человеческое тело, в котором был воплощен Христос, было распято, но настоящий Иисус не пострадал, в жертву было принесено только Его земное обличье. Истинный Христос смеялся над слепотой и невежеством мира».[93]

Иной раз это бывало забавно. Гностические группы все время спорили между собой. Например, камнем преткновения стал секс. Одни группы утверждали, что тело человека грешное и грязное, поэтому надо отказаться от секса, а другие говорили, что тело – всего лишь иллюзия, поэтому, что бы оно ни делало, это не имеет значения. Все это, конечно, очень мило – но только какое оно имеет отношение к христианству?

Тем не менее гностики, нимало не смущаясь, использовали имя Христа, переписывали христианскую литературу и писали свою. На месте древнего города Хенобоскиона, в Египте, археологи нашли целую гностическую библиотеку, в том числе и несколько «Евангелий»: Фомы, Филиппа и уже упоминавшееся «Евангелие Истины». Что любопытно, в них почти ничего не говорится об Иисусе: это религиозно-философские трактаты об учении гностиков.

«Характерно, что имя Иисуса употребляется в Евангелии Истины всего несколько раз. В основном там говорится о Слове, которое те, к кому оно было обращено, называют Спасителем, “ибо таково название дела, которое оно призвано выполнить для спасения тех, кто не знает Отца”. О земной жизни Иисуса сказано, что Он пришел “в подобии тела. Свет говорил Его устами”… Иисусу-Слову противопоставлено Заблуждение – столь же абстрактное понятие, как и Слово. Заблуждение возненавидело Иисуса за то, что тот дал свет людям, и стало преследовать Его. В Евангелии Истины нет идеи распятия Христа как искупления за грехи людей. Там сказано, что Иисус “унизил” себя до смерти, так как знал, что смерть Его означает жизнь для многих. Сам факт распятия упомянут, но интерпретирован довольно своеобразно: Иисус был пригвожден к дереву и стал “плодом знания об Отце”. Здесь употреблено слово “дерево”, а не крест, чтобы создать впечатление о нем не как об орудии казни, а как о “дереве жизни”…»[94]. Ну и так далее. Добавить дозу Шамбалы и парочку реинкарнаций – и можно смело ставить на современный прилавок. Впишется.

Так что Церковь знала, что делала, когда не позволяла христианам читать подобные писания. Не говоря уже о спасении души, чтение такого рода литературы попросту опасно. О том, как воздействует оккультно-философская писанина на умы людей, можно справиться у психиатров. Они такого порасскажут…

А в целом, великолепную оценку апокрифической литературе дал один из авторов журнала «Фома», по православной традиции, скрывший свое имя. «По замечанию современного индолога и религиоведа В. Шохина, апокрифы принципиально отличаются от Евангелий библейских именно подачей материала, способом описания тех или иных событий: апокрифический подход скорее напоминает журналистские приемы программы “Времечко”, чем серьезный рассказ о тайном знании. Для того чтобы в этом убедиться, достаточно прочесть и сравнить апокрифы и Евангелия. После чего, кстати сказать, становится очевидным еще один важный момент: это Боговдохновенность Евангелий. В Православной Церкви принято считать, что, хотя новозаветные книги и были написаны людьми (что подтверждается особенностями авторского стиля), люди эти писали, будучи движимы Духом Святым. Именно это руководство Святого Духа созидает подлинные Евангелия, которые Церковь с течением времени безошибочно собирает в библейский канон.