Дар Седовласа, или Темный мститель Арконы - Гаврилов Дмитрий Анатольевич "Иггельд" - Страница 35

Гром грянул средь ясного неба.

Ольга — единственная допущенная к Совету женщина, вдруг поднялась. Разбирательства мужчин мало интересовали девушку. Найдя глазами чужестранца, она презрительно улыбнулась и, наклонившись, что-то прошептала Владуху. Тот повеселел и согласно кивнул:

— А дабы скрепить союз между нами и родами Запада пред кровавой сечей, я объявляю о помолвке дочери моей Ольги и великого воина, вождя Дороха, сына могучего Буревида.

— Нет! Погодите! — перекрыл поздравления чей-то голос, больше похожий на рык раненого барса.

— Кто это сказал?! — Владух нахмурил брови, с подозрением глядя на Родомысла. Все притихли.

— Я! И повторю снова! — Ругивлад вскочил.

Он быстро приветствовал по обычаю высокое собрание и обернулся к главе всех глав.

— О Дорох! Ругивлад просит тебя отказаться от столь великой чести, которой ты, наверное, достоин! Мне не хотелось бы доводить дело до драки!

— Чужестранец сошел с ума! — заметил жених отцу.

— Мечтал бы в это поверить, Дорох! — откликнулся Ругивлад, он был бы в другое время туговат на ухо, но не настолько и не теперь, чтобы не расслышать насмешки. — Она не любит тебя!

— Это неважно, — разозлился Буревид. — Главное, ее отец согласен! Да и дочь, как я понимаю, тоже.

— Ольга сама выбрала суженого, — сурово подтвердил Владух.

— Вот как! В таком случае перед небом и землей говорю — люба мне дочь Твоя! И не отдам ее никому, будь это сам Чернобог! Всемогущие боги! Дорох получит ее только через мой труп!

При этих словах черный волхв глянул на девушку, но та излучала такой холод, что он чуть было не пожалел о сказанном. Зная об изменчивости женского характера и непревзойденном самообладании Ольги, он тут же постарался придать себе как можно менее угнетенный вид.

— А знаешь ли ты, чужестранец, что за невесту полагается вено? Чем же сумеешь ты выкупить нашу дочь? Дорох отдает нам городище со слободою… Чем похвалишься, Ругивлад?

Тут встал одноглазый незнакомец из Дедославля.

— Если молодец чует в себе Силу, ты бы, Владух, дал ему ту задачку, о которой я говорил. Боги отвернулись от людей. Не будет покоя ни русам, ни вятичам, ни словенам до тех пор, пока печенежские ханы пьют из черепа Святослава! Много храбрых витязей пытали судьбу, но ни одному не улыбнулась Доля. Коль чужак сумеет добыть злосчастный кубок — лучшего мужа для твоей дочери и не сыскать! Коль вятичи вернут череп великого князя его сыну — это будет лучшим поводом поискать мира Вантит с Киявией.

Так он сказал и сел на прежнее место.

— Я верну прах Святослава! И кто бы ты ни был, отче, клянусь Велесом, непременно узнаешь о том! — ответил Ругивлад.

— Довольно! — воскликнул Буревид, который по праву главы всех глав и гостя мог прервать местного жупана и кого угодно. — Моему сыну брошен вызов! Он принимает его и готов биться с зачинщиком любым оружием! До смертельного исхода! Немедленно!! Сейчас же!!!

— Отлично, пусть каждый выберет оружие по вкусу! — сказал Ругивлад.

Собрание снова зашумело. Владух колебался, а Ольга, свершив свое дело, исчезла в боковой комнатке. Среди возникшей сумятицы Волах шагнул к словену и, по-дружески положив ему руку на плечо, тихо заметил:

— В роду Буревида хорошие воины. Они легки, подвижны и выносливы, хотя порою горячи и вспыльчивы до невозможности. А главное, как большинство людей при власьти хитры и мстительны! Ты поступил опрометчиво!

— Он уже мертвец! — загадочно ответил Ругивлад. — Что самое смешное, я почти не знаю этого парня. Так, что-то мельтешил по углам, да похабничал за выпивкой в кругу собутыльников. Если только тот странный ратоборец в маске…

— Ну, если на его счет ты уверен, знай — Владух вне себя! Большое дело идет прахом. Убей ты Дороха сейчас — пришедшие с ним воины нас предадут. Давай отложим поединок!

— Мне все равно! С мечом ли, безоружный ли, пеший или на коне, я всегда достану и Дороха, и иже будут за ним. Ужели, Владух пожертвовал счастьем своей дочери ради каких-то выгод?

Воевода оглянулся и продолжил еще тише, так что посторонний не услышал бы и звука:

— Я ж предупреждал, парень! Эх, молодость! Ольга сама ускорила развязку, но в конечном счете ее никто бы и не спросил. Вожди западных родов, не в пример нам, богаты. К тому же, у них до сих пор многоженство. У многих гарем не хуже, чем у киевского князя. У Дороха уже есть жена, двое ребятишек…

— Зачем ты мне все это говоришь?

Проснулся, заворочался дух разрушения, так прочно поселившийся в теле черного волхва. И Ругивлад с великим трудом поборол желание разнести всю избу-говорильню по бревнышкам.

— А это сам соображай, герой! Я совсем не против, если ты укоротишь Дороха на голову. Право, он много себе позволял, и полезного в этой голове не много, — ответил воевода и посмотрел словену в глаза.

Что-то в них заставило Волаха тут же отвести взор.

— Ты был бы еще более не против, если бы спровадил чужака за тридевять земель? Не так ли, Волах? Нам нечего делить!

Два дюжих сотника придерживали вконец взбесившегося жениха. Жупан и Буревид спорили, гости, брызгая слюной, орали на хозяев, радогощинцы отвечали тем же. Стоял страшный гвалт, и только одноглазый старик, что придумал поход за черепом Святослава, невозмутимо и даже отрешенно посматривал на крикливое сборище со стороны.

— Кто это? — спросил Ругивлад воеводу, встретившись с незнакомцем взглядом.

То был взор посвященного. Словен мог бы поклясться, что под грубыми одеждами скрывается учитель Лютогаст.

— Мудрено же ныне узнать его! — отвечал Волах уже громче. — Десять лет назад, возвращаясь от ляхов через Киев, наши купцы подобрали его близ Родни. Вокруг лежало не менее трех десятков супротивников. Он расправился с ними одни, хотя получил стрелу в грудь и нож в спину. Был он раньше великим воином! Верни ему Велес хоть на день молодость — уверен, остался бы он и вовсе цел! лыхал ли ты о Свенельде?

— Как не слыхать! Слухом даже Артания полнится! Но никто не знал, куда он сгинул после смерти князя Ярополка.

Противоречивые слухи о судьбе белого воина доходили и в Аркону. Соратник Старого Ингвара стал легендой еще при жизни. Всадник Свентовита, в молодости он навечно покинул священный остров, чтобы верой и правдой служить наследнику Рюрика.

— Свенельд сотворил нам немало зла, как впрочем и его воспитанник, князь Святослав. Но он же разметал богами проклятый Каганат! За то ему от всех вятичей вечная благодарность! Кто, как не сам Свенельд помог нам справиться с киянами семь лет назад? Владимирова рать продралась сквозь Брянские леса чуть ли не до самого Крома.[35] Да куда им дальше-то податься? Сам посуди! …По уши вывалялись в грязи и вернулись восвояси.

Теперь Свенельд доживает век в Дедославле. Туда не дотянется рука Киявии. Давно не поднимал он меча и, говорят, вновь посвятил себя богу Света. Лишь одна мысль не дает ему богатырю покоя: вина пред учеником и старшим сыном. Святослава не воротишь, Свенельдича Люта тоже… Но хоть так…

— А если я выиграю поединок? — не сводя взора с ретивого жениха, спросил словен.

— Девушка останется за тобой. Но повторяю! Ты нажил смертельного врага, который рано или поздно подкараулит тебя в укромном местечке с подручными. Таких надо либо резать на месте, либо убегать сломя голову.

«Уже пробовал!» — вспомнил словен, и в нем проснулось запоздалое чувство благодарности к Волаху.

— Выбирай: получить ли ножом в брюхо или расправиться со змеиным гнездом сейчас? Как только ты поразишь Дороха — если, конечно, сумеешь — на тебя навалится его родня, — пояснил воевода.

— Не хотелось бы кого-то убивать зазря! Глупо делать это из-за бабы! — соврал черный волхв и уличил себя в спасительной лжи.

Но Волах ничего не ответил, задумавшись о своем.

Наконец, жупан восстановил тишину.

— Добрый совет дал мудрый Свенельд! Негоже, что враги позорят прах доброго витязя! Коль упокоится в земле пепел Победителя хазар, боги вернут свое благоволение! Отразим завтра печенега — Ругивладу ехать к синему морю и вершить службу. И сроку ему даю до Больших Овсеней. И если службу свою справит, то и будет выкупом за Ольгу.