Всесожжение - Гамильтон Лорел Кей - Страница 42

• Предыдущая
• 42/97
• Следующая

– У нас тут действительно подозреваемый, или вы позвали меня сюда просто, чтобы поиздеваться?

Улыбка растаяла, и он вновь сердито нахмурился.

– Она не подозреваемая, а жертва. Я знаю, ты недавно говорила с Перри, но я хочу, чтобы ты послушала ее историю и высказала свое мнение.

С этими словами он открыл дверь. В этом был Дольф, который никогда не оказывал давления на своих людей.

Но, честно говоря, это было несколько неожиданно. У меня не было времени, чтобы надеть маску профессионала. Я выглядела удивленной, когда встретилась глазами с женщиной.

Я увидела огромные синие глаза, шелковые светлые волосы, аккуратные черты лица, и сразу было заметно, что она высокая. Даже сидя, она производила такое впечатление. Очень немногие женщины могут быть одновременно высокими и нежными, она была именно такой.

– Мисс Вики Пирс, это Анита Блейк. Я бы хотел, чтобы вы рассказали ей вашу историю.

Мисс Пирс заморгала большими синими глазами, на которые навернулись слезы – не покатились, заметьте, но заблестели. Она промокнула их салфеткой Клинекс. На ее шее была повязка.

– Сержант Сторр, я же все вам рассказала. Я говорила и говорила.

Слеза скатилась по ее щеке.

– Я очень устала, и это была слишком болезненная ночь. Мне опять придется все рассказывать?

Она отодвинулась от него на стуле, обхватив себя руками, словно защищаясь от него. Многие мужчины растаяли бы под сладким давлением этих глаз. Даже жаль, что такое представление тратилось впустую на непробиваемого Дольфа.

– Еще один раз для мисс Блейк, – сказал он.

Она посмотрела на Зебровски, который стоял у меня за спиной.

– Пожалуйста, я так устала.

Зебровски прислонился к стене.

– Тут он начальник.

Попытка использовать женские уловки не удалась. И одним взмахом ресниц она переключилась на женскую солидарность.

– Вы женщина. Вы знаете, как это, быть одной среди этих… – ее голос понизился до шепота, – мужчин.

Она опустила глаза, а когда снова подняла их, настоящие слезы текли по ее великолепной коже.

Представление заслуживало Оскара. Я хотела зааплодировать, но решила сначала проявить симпатию. Для сарказма время еще будет.

Я обошла вокруг стола и присела на край рядом с ней. Я была в нескольких дюймах от нее, не вторгаясь при этом в ее личное пространство. Я положила руку ей на плечо и улыбнулась, хоть и не была великой актрисой, чтобы прослезиться.

– Вы больше не одиноки, мисс Пирс. Я здесь. Пожалуйста, расскажите мне вашу историю.

– Вы адвокат? – спросила она.

Если она просила адвоката и была настойчива, беседе конец. Я встала перед ней на колени, взяв ее дрожащие руки в свои, и посмотрела на нее.

У меня не получалось смотреть с симпатией, но я была заинтересована. Я уделила ей все свое внимание, посмотрела в лицо, словно пыталась как следует запомнить, и сказала:

– Пожалуйста, Вики, позвольте вам помочь.

Ее ладони перестали дрожать, она уставилась на меня своими большими глазами, словно олень, почувствовавший ружье, но думающий, что оно не выстрелит, если он не станет шевелиться. Она кивнула, больше себе, чем мне. Она сжала мои руки, и ее лицо было искренним.

– У меня сломалась машина, и я зашла в бар при ресторане, чтобы позвонить, – Она наклонила голову, не глядя мне в глаза, – Я знаю, не стоило туда заходить. Одинокая женщина в баре просто напрашивается на неприятности. Но больше нигде не было телефона.

– Вы имеете право ходить куда угодно и когда угодно, Вики. То, что вы – женщина, этому не мешает.

Я не притворялась, говоря это довольно жестоко.

Она снова посмотрела на меня изучающе. Я почти явно увидела, как повернулся переключатель у нее в голове.

Она думала, что поймала меня. Боже, она была слишком молода.

Ее пальцы сжали мою ладонь, легкий трепет прошел по рукам.

– Я позвонила другу, чтобы он приехал посмотреть машину. Я учусь в колледже, и у меня не так много денег, поэтому я не хотела звонить в мастерскую, прежде чем друг посмотрит машину. Я надеялась, он сможет починить ее.

Она добровольно выкладывала слишком много информации и уже оправдывалась. Или, возможно, просто слишком часто пересказывала эту историю… Вряд ли.

– Я бы поступила точно так же, – сказала я. И поступила бы.

Она сжала мою ладонь и придвинулась ближе, продолжая свою историю.

– Этот мужчина был там, в баре. Он казался милым. Мы разговорились, и он попросил меня посидеть с ним. Я сказала, что жду друга. Он сказал, что все нормально, мы просто поболтаем.

Она снова посмотрела вниз.

– Он сказал, что у меня самая замечательная кожа, какую он когда-либо видел, – она снова посмотрела на меня, – Знаете, это было так романтично.

Это было так наиграно.

– Продолжайте.

– Я позволила ему заказать мне выпить. Я знаю, что не стоило этого делать, – она потерла глаза, – Я спросила, ничего, если я закурю, и он не возражал.

Перед ней стояла полная пепельница. Ни Дольф, ни Зербовски не курят, значит, маленькая Вики – заядлая курильщица.

– Он обнял меня и хотел поцеловать, как я думала.

Из ее глаз потекли слезы, она немного ссутулилась и задрожала.

– Он укусил меня, за шею. Клянусь, до той секунды я не подозревала, что он вампир.

Она посмотрела на меня, излучая искренность.

Я взяла ее за руку.

– Многие не отличают вампиров от людей. Особенно если они недавно поели.

Она моргнула.

– Недавно поели?

– Если вампир полон крови, он выглядит как человек.

Она кивнула.

– А!

– Что вы сделали, когда он вас укусил?

– Я выплеснула на него свой напиток и подожгла его зажигалкой.

– Подожгла его? – уточнила я. – Его – спиртное или его – вампира?

– И то, и другое, – ответила она.

Я кивнула.

– Вампы очень легко воспламеняются. Он действительно хорошо горел, не так ли?

– Я не знала, что он так вспыхнет, – сказала она. – Люди так не горят.

– Нет, – сказала я. – Не горят.

– Я начала кричать и отскочила от него. В тот момент вошел мой друг. Люди кричали и визжали, это было ужасно.

Я встала.

– Могу себе представить.

Она посмотрела на меня, глаза искренние, но в них не было ужаса от того, что она сделала, никакого раскаяния. Она вдруг сжала мою руку, очень крепко, словно хотела, чтобы я ее поняла.

– Я должна была защититься.

Я положила свою руку на ее и улыбнулась.

– Что заставило вас поджечь спиртное, когда вы выплеснули его?

– Я вспомнила, что вампиры боятся огня.

– Но если бы вы выплеснули спиртное в лицо человеку и подожгли его, сгорела бы только жидкость. Пш-ш, и все кончено. Человек оставил бы вас в покое, поскольку был бы ранен. Вы не боялись, что вампира это могло рассердить?

– Но вампиры легко воспламеняются, вы сами сказали, – сказала Вики.

Моя улыбка стала шире.

– Так вы знали, что он вспыхнет?

– Да, – сказала она, хватая меня, как бы прося понять ее бедственное положение.

Вмешался Дольф:

– Я думал, вы не знали, что вампир может так вспыхнуть, мисс Пирс.

– Я и не знала, пока он так не загорелся, – ответила она.

Я сжала ее руку.

– Но Вики, дорогая, вы только что сказали, что знали об их воспламеняемости.

– Но вы первая это сказали.

– Вики, вы только что сказали, что знали об этом, когда поджигали его.

– Не говорила!

Я кивнула.

– Говорили.

Она выдернула у меня свои руки и села очень прямо в кресле.

– Вы пытаетесь меня запутать.

Я покачала головой.

– Нет, Вики, вы сами это делаете.

Я отошла от нее, все еще глядя в глаза.

– Что это значит? – спросила она.

Через ее игру в девицу-скромницу начала проступать злость.

– Что это был за бар? – спросила я, будто не была там двадцать минут назад. В допросах часто повторяются.

– Что? – переспросила она.

– Как назывался тот бар?

– Я не помню.

– Дольф? – спросила я.

• Предыдущая
• 42/97
• Следующая