Диверсия [= Федеральное дело] - Ильин Андрей - Страница 12

Плакал, целовал руки и вставал на колени — чтобы пробудить встречный эмоциональный порыв. А деньги совал, чтобы в случае чего усмирить не в меру болтливую помощницу. Эмоции — это слабость, которую могут простить. А деньги, заплаченные за информацию, — измена, за которую спрашивают по всей строгости. Тот, кто помогает добровольно, любит рассказывать о своем благородном поступке. Тот, кто берет за него дензнаки, обычно молчит.

— Я буду ждать вас здесь завтра. И послезавтра. И столько, сколько будет необходимо. Хоть целую вечность. Вы поможете мне? Поможете? Ведь это только командировки, в которых нет ничего запретного. Я могу надеяться? Могу?

Когда я получал требуемую информацию, я ломал свой прежний образ. Я совал в сумку еще денег и говорил:

— На этот раз я, кажется, ошибся. Нет, сроки командировок не совпадают. Они не ездили вместе. Наверное, это был кто-то другой, — и делал движение, как будто собирался уходить.

— Возьмите обратно деньги, — кричала вслед женщина, протягивая мне купюры.

Я останавливался и жестко говорил, переходя на «ты»:

— Оставь их себе. Они тебе нужнее. Взгляни на себя в зеркало и купи макияж и новую одежду. Ты сделала работу. Работа должна оплачиваться.

После этих слов дальнейшее расползание сплетни было исключено. Не о чем было рассказывать.

— Вот все, что я дополнительно накопал, — передал я Александу Анатольевичу вновь добытые материалы.

— Негусто, — заметил он, запуская машину.

— В золоте важен не объем, а вес, — парировал я.

— Ну, ну. Посмотрим, какой пробы ваше золотишко. Может быть, медной?

Машина заглотила один лист, испещренный цифрами и названиями городов, и еще один, и еще.

— Снято. Ну что, пускаем в работу? Я сделал секундную паузу и чуть ли не перекрестился про себя.

— Давайте! С богом!

— Давно ли вы стали верующим, начальник? — съехидничал программист.

— Давно, с тех пор, как с этим делом связался. И с вами. И с вашей машиной.

— А машина-то чем виновата? Она здесь ни при чем.

— А может, при чем? Возьмет и перепутает что-нибудь, забудет или добавит не к месту. И вся работа псу под хвост.

— Не перепутает. И ничего сверх того, что в нее загрузили, не придумает. Она не человек. Она железная. Без фантазии. И отсебятину пороть не умеет.

— Хочется надеяться. Иначе будет непонятно, во имя чего мне пришлось рогоносца изображать.

— Кого?

— Неважно. Это к делу не относится. Работайте. Александр Анатольевич пожал плечами и повернулся к компьютеру. Не отрывая глаз от монитора, пробежал пальцами по клавиатуре. Прочитал ответ. Согласился нажатием клавиши. Снова задал вопрос. И снова согласился.

— Да.

— Да.

— Нет.

— Да…

Он разговаривал с машиной, как с живым, только немым собеседником. Вопрос — ответ. Согласие. Или отказ.

Они были интересны друг другу. Он — и компьютер. Третий в их взаимоотношениях был лишний. Третьим был я.

— С чего начнем? С хронологии или географии?

— С географии. Хронология вторична.

На экране возникла контурная карта страны. По ней разбежались точки городов, где бывал с визитами мой подопечный.

— Транспорт?

Я кивнул.

От точек во все стороны разбежались тонкие линии. Пунктирные — там, где исследуемый объект добирался до места назначения самолетом. И непрерывные — где он воспользовался услугами железнодорожного транспорта.

— Возможны дополнительные пункты? — спросил Александр Анатольевич.

Я снова кивнул.

На железнодорожных маршрутах, там, где располагались крупные станции, и в местах промежуточных посадок самолетов добавились новые точки.

Точек и переплетений пунктирных и непрерывных линий стало очень густо. Так что продраться сквозь них было практически невозможно. Как мухе сквозь облепившую ее со всех сторон паутину.

— Предлагаю развестись по отдельным позициям. Иначе ничего не понять.

— Разводитесь.

— Какой масштаб?

— А какой возможно?

— От ста метров в сантиметре и выше.

— Нет, это слишком мелко. Давайте что-нибудь среднее.

— Двадцать километров в сантиметре.

Нажатие клавиши — запрос. Нажатие клавиши — изменение масштаба. Нажатие клавиши — согласие.

Карта страны распалась на отдельные составляющие.

Дальний Восток.

Забайкалье.

Центральная Сибирь. Урал. Европейская часть.

И снова точки и пунктиры. Но уже гораздо более подробные.

— Бывшие республики?

— Давайте.

— По одной? Или блоками?

— Блоками. По три-четыре. Слишком они маленькие, чтобы для каждой свой лист заводить.

— Я могу масштабы увеличить.

— Не надо масштабы увеличивать. Много чести будет.

Прибалтика.

Украина, Белоруссия, Молдавия.

Кавказ.

Средняя Азия.

— Куда теперь?

— Давай за кордон. Надоело дома пастись. Снова распались карты и снова прорисовались тонкой контурной линией. Европа.

— Детализируйтесь.

Северная.

Центральная.

Южная.

Точки по столицам и по крупным промышленным центрам. Много точек. И много линий. И почти все пунктирные. Здесь подопечный на поездах почти не ездил.

— С Европой все. Куда дальше?

— Прыгаем через океан.

— Что выводить?

— США и Канаду.

Есть США и Канада.

Точка. Точка. Еще точка. Перепрыгнули через канадскую границу, рассыпались горохом в районе Нью-Йорка.

— Детализируйтесь.

— Масштаб?

— Максимальный.

Карта города. Пересекающиеся авеню и стриты.

И сразу сбой. Красный мигающий квадрат посреди экрана. И надпись:

«Не могу отобразить информацию».

— В чем дело? Что случилось?

— Ничего. Отсутствуют входные данные. То есть нет конкретных адресов. Все правильно, их и не должно быть. Их просто никто не собирал и не загружал в память машины. Разговор шел только о городах, а не улицах, из которых они состоят. Только о городах. А можно было и о улицах! Надо будет потом вернуться к этому вопросу. Надо будет уточнить. Это очень интересно.

— Дальше.

Мексика.

Мелкие страны Карибского бассейна.

— Смотрим оптом или в розницу?

— Оптом.

Негусто. Три точки — Куба. Точка — Никарагуа. Никарагуа? Каким ветром его занесло туда? И зачем? Когда я отсматривал газеты, я эту информацию пропустил. А компьютер заметил!

— Дальше.

Венесуэла. Бразилия. Парагвай. Почти пусто. Даже не требуется увеличение масштабов.

— Дальше.

— Дальше Антарктида. Будем смотреть?

— Я имел в виду Африку. Африка. Северная. Центральная. Южная.

В Южной три точки. Это значит как минимум три визита.

— Переезжаем в Азию. Ближний Восток. Изрядно. Индия. Афганистан.

Сплошные точки. Скорее всего какой-нибудь визит по линии шефства над войсками. С известными артистами и раздачей новогодних подарков. Еще в те, военные времена.

Китай.

Япония.

Австралия. Новая Зеландия.

Ну ты подумай, и сюда добрался одной точкой и длинным, длинным пунктиром аж из самой Москвы.

Все!

— Накладываем время?

— Накладываем.

— Без перекура?

— Без.

Снова запрос. Уточнение. Согласие.

Надо выстроить все в хронологическом порядке. Что за чем. Где он был. Сколько раз. Где был вначале, где потом. Как долго задерживался в одном месте. И куда отбывал после этого. До часов. А если возможно, до минут.

Чтобы отсортировать, выстроить в цепочку, зафиксировать и перепроверить подобную информацию, человеку понадобятся недели каторжного труда. Машине — минуты. Машина ничего не забывает и не путает. Ее не нужно перепроверять. Она либо работает и тогда не ошибается. Либо не работает.

— Информация пошла.

На исчерченные пунктирами карты, на точки городов посыпались цифры. Одна за одной. Как из скорострельного пулемета. Каждая цифра притискивалась к другой цифре, образуя группу. Каждая группа цифр отделялась от другой группы точкой или тире. Числа. Месяцы. Годы. Иногда в четыре-пять, а иногда больше рядов. В зависимости от того, сколько раз объект был в данном месте.