Лазоревый грех - Гамильтон Лорел Кей - Страница 11

• Предыдущая
• 11/111
• Следующая

Он тщательно сохранял на лице нейтральное выражение. Но был напряжен и явно ожидал, что я сорву недовольство на гонце.

— Коснись его, — сказал Ашер.

От его тихого голоса я вздрогнула. Но он хотя бы уже вылез из джипа.

— Что?

— Коснись, ma cherie, коснись своего слуги.

Я ощутила, как мне щеки заливает жаром.

— Это так заметно?

Он улыбнулся, но не радостно.

— Я помню, как это было с... Джулианной. — Ее имя он произнес шепотом, который был отчетливо слышен в холодном осеннем воздухе. Меня поразило ее имя, произнесенное им, — раньше он избегал его произносить и слышать.

— Я — человек-слуга Жан-Клода, но не испытываю непреодолимого желания потрогать его каждый раз, когда вижу.

Ашер посмотрел на меня в упор:

— Ты — не испытываешь.

Мне пришлось задуматься. Мне действительно хотелось коснуться Жан-Клода при каждой встрече, но ведь это секс, тяга друг к другу недавно образовавшейся пары?

Я поморщилась и сменила тему:

— И у Жан-Клода та же потребность коснуться меня? — Как у меня коснуться Дамиана.

Последней фразы я не сказала вслух.

— Почти наверное, — ответил Ашер.

Я сильнее нахмурила брови:

— Он ее хорошо скрывает.

— Показать такой неприкрытый голод значило бы тебя отпугнуть. — Он слегка взял меня за локоть. — Я не хотел бы открывать ничьих секретов, но мы должны показать единый фронт перед... перед ней сегодня. Касаясь Дамиана, ты набираешь силу, как Жан-Клод набирает силу, касаясь тебя.

Я медленно перевела дыхание. Одно я знала совершенно точно: Ричарда сегодня здесь не будет. С момента нашего разрыва он близко не подходил к «Цирку проклятых». Отсутствие трети нашего триумвирата ослабляло нас. Ричард обещал явиться в «Цирк» через месяц, к ожидаемому визиту Мюзетт, но раньше он не придет. Я готова была поставить на это свою жизнь — а может, уже и поставила. Черт его знает, что ждет нас там, внутри.

Я посмотрела на обоих вампиров и тряхнула головой. Нам надо войти и пора перестать жаться. Ашеру тоже пора, но им я не могла управлять — дай бог с собой управиться.

Я взяла Дамиана за руку, и сила потекла между нами как дыхание ветра. Я провела ладонью по его гладкой коже всей ладонью, кроме кончиков пальцев. Они болели, если их слишком сильно прижать. Дыхание Дамиана стало прерывистым, когда я скользнула рукой ему в ладонь, переплела с ним пальцы. Если не давить слишком сильно, заклеенные пальцы не болели.

Так было хорошо его касаться. Трудно объяснить, потому что это прикосновение не наводило на мысль о сексе. Не то что касаться Жан-Клода, или Мики, или даже Ричарда. У нас с Ричардом была сейчас кровная вражда, но все равно на меня действовало его присутствие. Когда я смогу быть в одной комнате с Ричардом и у меня тело не будет сжиматься, тогда я пойму, что любовь прошла.

— Я не возражаю, что Мика прислал помощь.

Его ладонь, всю руку, все тело отпустило напряжение, которое я даже раньше не заметила. Он улыбнулся и пожал пальцы мне в ответ:

— Это хорошо.

— А ты помягчела, — раздался голос у меня за спиной. Я резко обернулась — все мы обернулись — и увидела идущего к нам Джейсона, очень довольно ухмыляющегося, что сумел нас застать врасплох.

— Чертовски тихо для вервольфа, — сказала я.

Он был одет в джинсы, кроссовки и короткую кожаную куртку. Джейсон, как и я, американец и любит одеваться непринужденно. Светлые волосы все еще подстрижены коротко, как у молодого руководителя компании. Они делали его с виду старше, взрослее. Без обрамления волос его глаза казались больше, синее, цвета невинного весеннего неба. И цвет этот не соответствовал прыгающим в глазах чертикам.

— Пожалуй, слишком тепло для кожаной куртки, — заметила я.

Он одним движением расстегнул молнию и блеснул голой грудью и животом, все еще идя к нам, даже с шага не сбившись. Иногда я забываю, что Джейсон днем работает стриптизером в «Запретном плоде», одном из клубов Жан-Клода. В такие моменты он мне об этом напоминал.

— У меня не было времени одеться, когда Жан-Клод меня послал ждать вас.

— А к чему такая спешка?

— Мюзетт предложила Жан-Клоду поделиться с ним своим pomme de sang, если он поделится своим.

Pomme de sang в буквальном переводе значит «яблоко крови» — жаргонное название объекта, куда более значимого, чем просто донор крови. Жан-Клод его когда-то охарактеризовал как возлюбленную подругу, только вместо секса она дает кровь. Содержанка, или в случае Джейсона — содержанец.

— Мне казалось, что просить одолжить своего pomme de sang, — это бестактность, — сказала я.

— Но может также быть величайшей любезностью и честью, — объяснил Ашер. — Если есть возможность превратить обычай в пытку, Мюзетт ее не упустит.

— Значит, она своего pomme de sang предложила Жан-Клоду не в знак чести, а потому, что знала: он не захочет делиться Джейсоном?

— Oui.

— Отлично, просто отлично. Какие еще есть маленькие вампирские обычаи, которые могут вдруг выскочить и вцепиться в икру?

Он улыбнулся и поднес мою руку к губам для быстрого целомудренного поцелуя.

— Многие, я думаю, ma cherie, очень многие. — Он глянул на Джейсона. — Честно говоря, меня удивило, что Мюзетт разрешила тебе оставить ее присутствие, не поделившись кровью.

Улыбка Джейсона увяла.

— Ее pomme de sang в этой стране нелегально, так что Жан-Клод вынужден был отказаться.

— Нелегально? — спросила я. — Почему это?

Он вздохнул с довольно несчастным видом.

— Этой девочке никак не больше пятнадцати.

— А брать кровь у несовершеннолетних запрещено законом, — сказала я.

— Жан-Клод ей об этом сообщил, и вот почему меня выставили сюда на холод.

— Здесь не холодно, — возразил Дамиан.

Джейсон поежился:

— Кому как. — Он плотнее обернулся все еще расстегнутой курткой. — Жан-Клод не хочет, чтобы для тебя это было неожиданностью, Анита. Двое из ее вампиров — дети.

Я сама ощутила, как лицо стянуло маской гнева.

— Не так все плохо, Анита, они не новые. Я бы дал им приблизительно несколько сотен лет каждому, не меньше. Даже в США они были бы сочтены по существующему закону дедушками.

Я попыталась расслабить напряженные мышцы, но выпустила руки, которые держала. Вот так мне хотелось освободить руки для пистолетов. Драться было не с кем — пока что, — но порыв был.

Дамиан осторожно коснулся моей руки — наверное, боялся, что на него прольется гнев. Обычная моя теория — когда есть хоть кто-то, на ком сорвать злость, это лучше, чем когда никого нет. Я пытаюсь вести себя лучше, справедливее, но это, черт побери, очень трудно.

Когда я не отдернулась и не рявкнула на него, Дамиан взял мою руку, и прикосновение его легких пальцев немного меня успокоило.

— Ты не думаешь, что Мюзетт привезла с собой несовершеннолетнюю pomme de sang, чтобы посмотреть, что мы станем делать?

— Мюзетт любит молодых, — сказал Ашер тем же очень тихим голосом. Не шепотом, но почти, будто боялся, что нас подслушают. Может, действительно боялся.

Я посмотрела на Ашера. Дамиан все еще водил пальцами по тыльной стороне моей руки.

— Только не говори мне, что она педофил.

Он покачал головой:

— В смысле секса — нет, Анита. Но насчет крови — да, она любит только молодых.

Фу!

— В этой стране она не имеет права брать кровь ни у кого моложе восемнадцати лет. Такое деяние гарантирует выписку ордера на ликвидацию на твое имя. А я — истребительница.

— Я думаю, что Белль Морт выбрала Мюзетт намеренно. У нее есть другие лейтенанты, не обладающие столь кричащими привычками. Я думаю, что Мюзетт для нас испытание — в традиционном смысле слова. Белль послала ее проверить нас — особенно тебя, я думаю. И, быть может, Ричарда.

— А чем мы заслужили такое особое отношение?

— Тем, что Белль никого из вас не знает по старым временам. И она любит испытывать свои клинки перед тем, как их кровавить, Анита.

— Я не ее клинок. Я вообще ей не принадлежу и не собираюсь.

• Предыдущая
• 11/111
• Следующая