Устранители (Ликвидаторы) - Гамильтон Дональд - Страница 13

• Предыдущая
• 13/36
• Следующая

— Не стоит шутить на эту тему, — попросил я. — Думать тебе, конечно, не возбраняется, но лучше держи такие мысли при себе. Иначе можно все испортить.

Глаза Мойры немного расширились.

— Да, ты прав, — промолвила она, помолчав немного. — Я все донимаю. Извини. Ты и в самом деле славный парень, да?

— Да, но только ты на это не полагайся.

— Черт побери, ну надо ведь хоть на что-то полагаться в этой жизни. В противном случае — как вообще жить? Дело в том, что меня очень беспокоит один человек, Мэтт. Он работает у отца, и я его очень боюсь. Он похож... пожалуй, он чем-то похож на тебя. То есть он ниже ростом дюймов на пять, у него темные волосы, и я бы ни за что не согласилась остаться с ним наедине, но у него то же самое...

— Что “то же самое”? Она нахмурила брови.

— Не знаю. Если как следует подумать, то никакого сходства и в помине нет, но... Какое-то шестое чувство подсказывает, что он чем-то сродни тебе. И Дюку Логану. Держу пари, что у него тоже где-то есть шрамы от пулевых ранений. Будь с ним поосторожнее.

Она снова прикоснулась к моей руке.

— Видишь, все-таки я немножко тебе подыгрываю, да?

Закончив ужин, мы обошли местные игорные заведения. Мойра обожала рулетку, что было в самый раз для моей простецкой натуры. Я никогда не понимал игроков, предпочитающих более сложные способы избавления от лишних денег. Кстати, я вообще не умею извлекать удовольствие из игр, в которых математическая вероятность выигрыша явно не в мою пользу — а это почти все азартные игры. Несколько раз я, правда, сыграл, чтобы убедиться, что точно не стану сегодня миллионером; потом же я просто следовал по пятам за Мойрой и смотрел, как она проматывает денежки.

Деньги ее меня, конечно, не волновали, но вот неумеренное потребление спиртного несколько встревожило: кто знает, сколько алкоголя может вынести такой юный девичий организм. Меня так и подмывало попросить Мойру, чтобы она не увлекалась, но чутье подсказывало, что она только и ждет удобного случая, чтобы напуститься на меня: я, мол, не ее строгий папаша и нечего совать нос в чужие дела. Уж такие они ранимые в этом возрасте. Так что я не раскрывал Рта и старался пить в два раза меньше, чтобы хотя бы один из нас сумел найти обратную дорогу, когда придет время. Впрочем, до этого еще явно было далеко.

— Мэтт! — вдруг позвала она, когда уже забрезжил рассвет.

— Что, детка?

— Там, у колонны. Мужчина в темном костюме. Так и думала, что нарвемся на него, если будем так долго здесь околачиваться.

Я не стал торопиться. Небрежно подхватил ее — “белую сумочку” достал из нее сигарету и серебряную зажигалку с инициалами “М.Ф.” — Мойра Фредерикс. Закурил, потом вынул сигарету изо рта и поднес к губам Мойры.

— Спасибо, милый, — сказала она. — Ты видишь его? Я успела разглядеть его через зеркальце в отвороте сумочки.

— Да.

— Это он.

Она могла ничего не говорить. Я смотрел на Мартелла. Как обычно, снимок и описание довольно смутно соответствовали оригиналу. Передо мной был мужчина с пышными черными лоснящимися волосами, зачесанными назад с крупного лба, с широким ртом, пухлыми сексуальными губами — я тут же вспомнил его слабость к женщинам, которая стоила ему двух служебных взысканий.

“Тех, кто работает на преступную организацию, — говорил Мак, — именуют стервятниками... устранители — очень удачный термин”. Сейчас Мартелл играет сразу обе роли, что, на мой взгляд, лишний раз подтверждало, что особой разницы между нами нет.

Судя по топорщившемуся под мышкой пиджаку, Мартелл носил пистолет с собой, что вполне соответствовало образу телохранителя Фредерикса. Если верить досье, обращался он с пистолетами виртуозно. Впрочем, какая разница — в нашем деле редко выясняют отношения лицом к лицу. Когда он будет вынужден направить на меня пистолет, у него либо будет предостаточно времени, либо не будет совсем.

— Очень привлекательная личность, — прокомментировал я, закрывая сумочку. Признаться, я внутренне поежился при этом, поскольку стоял спиной к Мартеллу. Я уже пожалел, что оставил револьвер в мотеле. Против человека, обращающегося с пистолетом так, как Мартелл, есть только один козырь — другой пистолет. К сожалению, в Европе это искусство не так развито, как у нас — почему-то там принято думать о пистолетах как о портативных винтовках. Иногда — страшно подумать! — их даже изготавливают со складными прикладами. В Европе отсутствуют такие славные традиции пистолетного дела, как у нас. Но Мартелл безусловно достаточно вжился в роль гангстера, чтобы обзавестись нормальным оружием.

— Сколько он уже работает у твоего отца? — осведомился я.

— Не знаю. Кажется, не очень долго. Хотя он уже был, когда я вернулась из... Не пытай меня, Мэтт. Я показала его тебе только потому... потому, что он меня пугает.

— Знаю, — ответил я. — Он напоминает тебе меня. А это и мертвого напугает. Мойра скорчила рожицу.

— Принеси мне еще стаканчик, милый, — попросила она. Я заколебался. Да, голос ее не дрожал, но выпила она очень много и в глазах появилась поволока. С другой стороны. Мойра не была ни моей дочкой, ни женой, и я даже не был уверен, мог ли считать ее своей девушкой. Поэтому отправился к стойке бара и заказал ей выпивку, отметив по пути, что Мартелл уже исчез. Интересно, узнал ли он меня. Вряд ли, конечно, если только не имел на мой счет особых инструкций. Если где-то и успели завести на меня досье, то оно было довольно скудным. Ведь еще и года не прошло с тех пор, как я вернулся. А Мартелл уже давно не имел доступа к основной картотеке. Конечно, он внимательно разглядел меня — должен же Фенн, телохранитель Фредерикса, знать, кто ухлестывает за дочерью босса...

Когда я вернулся, Мойра уже отошла от игрального стола и ждала меня возле комнатной пальмы.

— Спасибо, — сказала девушка, потом поднесла стакан ко рту и пригубила. Затем улыбнулась и выплеснула содержимое на пальму.

— Ладно, милый, — кивнула она, — на сегодня хватит. Можешь не волноваться.

— А зачем ты это сделала? — полюбопытствовал я.

— Умные книжки уверяют, что алкоголизм наследуется, а я время от времени это проверяю... особенно с тех пор, как окончательно выяснила, что мой обожаемый папочка промышляет наркотиками.

— Я никогда не говорил...

Она пропустила мои слова мимо ушей.

— Или я возвожу на него напраслину? Быть может, он только дает указания, а сам к этому зелью не прикасается... не хочет замарать свои холеные наманикюренные ручки. В таком случае, конечно, это меняет дело. Это просто замечательно!

Она заметно качнулась, выпрямилась, потом продолжила уже совершенно другим тоном:

— О, черт, кажется, я все-таки наклюкалась. Я выгляжу, как пугало, да?

— Нет, но расческа не помешала бы.

Мойра потянулась к растрепавшейся шевелюре.

— Чертова грива, совсем не слушается. Я вернусь через минутку. Подожди меня, чтобы вынести тело и оживить его черным кофе.

Она взяла меня за запястье и посмотрела на циферблат наручных часов.

— Господи, да уже завтракать пора! Ой, даже тошно подумать о еде!

Мы приехали сюда на моем грузовичке. Хотя он и уступал в благородстве ее “мерседесу”. Шейху в нем было гораздо удобнее. Мысль о том, что я не разделяю ее восторга по поводу того, что Шейху будет удобно среди моих постельных и походных принадлежностей, явно не приходила в голову Мойры. Когда она вернулась, второй раз за сегодняшний вечер поправив разлохматившиеся волосы, мы спустились на лифте, вышли на стоянку и забрались в грузовичок.

— Где ты хочешь пить кофе? — поинтересовался я. Она на миг призадумалась. Потом спросила:

— А у тебя в кузове есть кофе? И походная плита?

— Да. Есть даже вода, — ответил я. — Но ты, по-моему, одета не для пикника. Мойра устало привалилась ко мне.

— Что-то ты только и беспокоишься о моем платье, — сонно пробормотала она, потом мечтательно хмыкнула. — Ладно, сверни направо и езжай прямо. Я скажу, куда ехать дальше...

• Предыдущая
• 13/36
• Следующая