Палачи - Гамильтон Дональд - Страница 49

• Предыдущая
• 49/50
• Следующая

- А может, - сощурился я, - вы и не собирались помогать обожженному парню, везти его в госпиталь pronto? Может, именно миссис Прист со скандалом потребовала этого от Зигмунда? Вы взбеленились, в бешенстве швырнули якорь за борт, судно резко, со внезапным толчком, замерло, качнулось...

Прист побледнел, и я понял, что, сам того не ожидая, угодил в яблочко.

- Хорош флотоводец! И диверсант великолепный! Главное - справедливый, разумный и сдержанный! Собственную идиотскую вспышку злобы, из-за которой жена взяла и нечаянно утонула, вымещать на хаме с бензоколонки да на лысом бедняге-миллионере!

Господи помилуй, второй выстрел в десятку...

Это и привело его сюда. Невозможность посмотреть в глаза подлинной правде. Признать истину. Расписаться перед собою самим в том, что нечаянно сгубил Франческу.

Вскидывая револьвер, Зигмунд перегнулся через стол, позабыв от бешенства простейшую заповедь: револьверы созданы, дабы разить на расстоянии, а в непосредственной близости от противника лучше использовать каменный топор или кремниевый нож...

Я вскинул левую руку, отбил ствол, из коего Прист успел сделать единственный выстрел.

Правая рука выдернула из-под лежавшей на столе меховой шапки двадцатипятикалиберный трофейный кольт. Я выпустил в Хэнка все шесть зарядов - на расстоянии нескольких дюймов игрушка нежданно оказалась убийственной.

Хэнк опрокинулся на ковер, не выпуская из мертвых пальцев моего револьвера. Пускай: уж теперь смит-и-вессон отнюдь не требовался мне. Я и кольт опустелый швырнул на середину ковра, бросил на самом виду.

Нельзя было встречать норвежцев поблизости от чего-либо хоть отдаленно смахивавшего на оружие.

А еще я умудрился и успел загодя поднять обе руки.

Я очнулся в городской больнице Нарвика - светлой и тихой. Очнулся лишь на следующий день, ибо сквозь левое плечо навылет прошли три пули, вылетевшие из доисторического "стэна". После третьего выстрела автомат, на счастье мое, заклинило.

Я одолел десять километров по ухабистой, полупроселочной дороге, в колымаге тряской и джипообразной, управляя одной рукой и говоря сидящей рядом блондинке, когда переключать передачу.

Помню, как умудрился вскарабкаться по крыльцу в приемную, попасть в кабинет главного врача, который (уверил седовласый Ларс) тоже помнил Зигмунда и не должен задавать лишних вопросов.

Больше не помню ничего.

- Эй, Мисти, - позвал я, с трудом разомкнув губы. - Неужто сиделкам положено вязать у страдальческого ложа?

- О, ты пришел в себя!

Проткнув клубок обеими спицами, серебристая блондинка отложила рукоделие и пересела со стула на краешек больничной койки. В отличие от гостиничных, кровать была приемлемо длинной и широкой.

- Лучше?

- Звонила в Осло?

- Да, по названному тобою номеру. Объяснила положение. Полиция, как и обещали, не появлялась, но тебя желает видеть американец. Пожилой, седые волосы, черные брови. Позвать?

- Сейчас, минуту... Опомниться дозволь.

- Спасибо, Хелм. Ты сохранил жизнь Линку.

- Ненадолго.

- Прости?

- Я рисковал жизнью вовсе не из любви к поганому Котко. Его следовало убрать вон из Норвегии живым и невредимым по соображениям высшей политики. По тем же соображениям надо было остановить Зигмунда, который умудрился испортить немало крови всем вокруг. Между прочим, осмелюсь предположить, Котко уже блаженствует в раю - это весьма сомнительно, или горит в аду - это было бы чересчур. Пожалуй, обретается в чистилище.

- Не понимаю!

- Старая история, старое предательство. Наличествовал покупатель, нашелся человек, добровольно продавшийся ему. В итоге погибли двое мужчин и одна девушка. Правда, она секретным агентом не числилась, а потому и Котко в счет не поставлена. Правило гласит: возмездие в подобных случаях настигает неотвратимо. Продавшемуся хочется жить, посему он позаботится о покупателе и тем спасет собственную голову. Quid pro quo.

- Денисон убьет... убил Котко? Почему?

- Повторяю: потому, что хочет жить. Потому, что я попросил его.

- Это... жестоко, Хелм.

- Пожалуй.

Мисти заметно побледнела.

- Я... А я уже... начинала склоняться к романтическим помыслам. Спасибо, что вовремя излечил от сентиментальности. Спасибо...

- De nada[12], как выражаются испанцы. И тебе спасибо, Мисти. Но теперь уж зови сюда седовласого, чернобрового...

Мак явился ко мне в обычном сером костюме и обычном деловом настроении. Тихо притворил за собою дверь, чуток передвинул покинутый Мисти стул, присел. О здоровье не спрашивал: должно быть, успел потолковать с главным врачом.

- Прист?

- Я позаботился о нем.

Несколько секунд царило безмолвие.

- Сэр, вы сами просили о нем позаботиться. Эти слова, употребляемые с определенным выражением, означают у нас определенный приказ.

Мак молчал.

- Я верно истолковал вашу телефонную интонацию, сэр?

Молчание.

- А вы-то как догадались о подвохе?

- Он солгал.

Мак посмотрел на меня печально, точно сочувствия просил. В серых его глазах можно было прочесть нечто отдаленно похожее на скорбь. Он тихо продолжил:

- Тридцать лет спустя, Эрик, тридцать лет спустя!.. Вошел в мой кабинет, начал молоть несусветную чушь и рассчитывал, что я поверю. Началось расследование...

- О Присте нужно было позаботиться, или нет? - осведомился я напрямик.

- Да... К сожалению... Увы... Чересчур много людей пострадало, чересчур большие могли возникнуть неприятности. Полагаю... Полагаю, Эрик, он просто хотел покончить с собою.

- Больно сложный способ избрал, сэр, извините за прямоту. Но, думается, вы правы.

- Где он теперь?

- Понятия не имею. Норвежские боевые товарищи забрали командира и унесли. Наверное, уложат в деревянную ладью и оттолкнут прочь от берега, в сторону заката... Субъект по имени Ларе не позволил меня прикончить. Сказал, никто не должен знать о том, что Зигмунд погиб - во всяком разе, что погиб как последний неумеха. Сказал, позаботится о скрытности, если мы позаботимся о ней со своей стороны. Отдал мне собственный джип и велел проваливать вместе с девушкой. Я посулил полнейшую скрытность, разумеется.

- Дипломаты из кожи вон лезут, заминая историю. Кое-где приходится нажимать на известные рычаги. Исчезновение тела, конечно, весьма облегчит задачу. Но чего ради старые боевые клячи ринулись вослед Хэнку точно оглашенные?

- Чего ради я вернулся к вам пятнадцать лет назад, сэр? Цитирую старого Ларса: нынче скучное житье, пасмурное.

- Как именно погиб Хэнк?

- Разве это важно?

- Да. Для меня. Я рассказал.

- Хорошо, - вздохнул Мак и сменил предмет беседы: - Вот последний номер "Парижского Герольда", английское издание. Котко застрелен телохранителем во время ожесточенной перебранки. Телохранитель, само собою, скрылся. Комментарии?

Я прокомментировал.

- Хорошо, Эрик... Будем считать дело закрытым, старое забытым.

Черт побери! Вот это да! Обычно Маку не советуешь, как поступать, а если советуешь - держись...

- По человекоубийственной части имеется известное оживление. Молодой человек по имени Йэль обнаружен плавающим посреди Вестфьорда, Лофотенские острова. С пулевой дыркой во лбу. Комментарии?

- Должно быть, Эльфенбейн. Разведал, что Норман Йэль продает его всякому и каждому, кому не лень уплатить. А может, заметал следы неудачного дела...

- Что ж, не наша забота. Мак поднялся.

- Врачи обещают полное выздоровление, Эрик. Даже не исключают быстрого. О чем и сообщаю с удовольствием.

- Рад, что вы рады, сэр, - ответил я. С полминуты Мак изучающе глядел на меня. Спокойно произнес:

- Я отдал косвенное распоряжение, вы истолковали его должным образом. И в итоге поступили правильно. До свидания.

- До свидания, сэр...

• Предыдущая
• 49/50
• Следующая