Ночной попутчик - Гамильтон Дональд - Страница 7

• Предыдущая
• 7/35
• Следующая

«Представляю, как трудно быть откровенным с незнакомцем, лица которого не разглядеть», – подумал лейтенант.

– Продолжайте, – сказал он.

– Я бы очень хотела его увидеть, – после некоторого колебания, отводя от Янга глаза, прошептала миссис Уилсон. – Правда. Я была так одинока. Когда ты замужем и пусть даже брак неудачный... Я ждала, что он вернется домой и хоть как-то попытается наладить наши отношения. А ведь мне это было так нужно! Я так этого хотела! И какое мне дело, каких политических взглядов он придерживается. Что ему стоило приехать и сказать мне, что я была не права, что я ошибаюсь и к нему совсем несправедлива. Мог бы даже сказать, что он меня прощает. Я... я бросила револьвер на столик возле лестницы и кинулась к нему. Надеялась, что он меня обнимет, крепко поцелует и...

– Подождите, – прервал ее Янг. – Так у вас был с собой револьвер?

– Я же говорила, что приношу людям только беды, – облизнув пересохшие губы, ответила женщина. – Да, у меня был маленький револьвер. Его после нашей свадьбы подарил мне сам Ларри. Место здесь немноголюдное, а он, когда ездил в Вашингтон, иногда возвращался далеко за полночь. А бывали случаи, когда и на следующий день.

– Понятно. Итак, у вас в доме имелся револьвер. А теперь скажите, зачем вы взяли его, когда пошли встречать мужа?

В голову Янга лезли разные мысли, но инстинкт подсказал ему, что этот вопрос он должен был задать в первую очередь. Что стало с ее мужем, нужно выяснить сейчас, пока она еще склонна к откровенности, решил он. А то другого случая может и не представиться.

– Да откуда я знала, что это Ларри! – удивленно воскликнула миссис Уилсон. – Я была до смерти напугана. Услышав шорох, я поняла, что в доме кто-то есть. Я лежала в постели, тряслась от страха и надеялась, что грабители уйдут. Но шум на первом этаже не прекращался. Снизу слышался треск и грохот. Я не могла даже представить себе, что там происходит. Наконец я не выдержала – взяла револьвер и спустилась вниз... Он был пьян. Ларри, возвращаясь домой пьяным, всегда натыкался на мебель. Увидев меня, он дико захохотал. Потом он сказал, что всем хочется занять место под солнцем и что, если бы я хотела поехать с ним...

– А он что, собирался куда-то уезжать? – прервав ее, спросил Янг.

Элизабет Уилсон кивнула.

– Да, Ларри мне об этом говорил, – ответила она. – Я не совсем его поняла, когда он заявил, что в ближайшее время за ним кто-то придет. Думаю, что если бы он не был так пьян, то вряд ли бы разоткровенничался.

Она поежилась и продолжила:

– Ларри как-то сразу смягчился. Он сказал, что если я спрячу его в доме и никому о нем не проболтаюсь, то он тогда подумает, брать меня с собой или нет.

– А он сообщил, куда собирается уезжать?

– Конкретного места не назвал, но то, что из страны – это точно.

– Он сказал, когда это произойдет?

– Ему требовалось отсидеться, по крайней мере, несколько дней. Похоже, он и сам не знал когда, – зажав в коленях сложенные ладони, ответила женщина и перешла на шепот: – А потом он начал хвастаться. Сказал, что теперь по документам он Дэвид

Мартин Янг, что он лейтенант военно-морского флота США. После этого Ларри надел на себя куртку...

– Гимнастерку, – поправил ее Янг.

– Да, гимнастерку, и с гордым видом прошелся по холлу. «Ты еще не знаешь, что стала вдовой», – заметил он и рассказал мне про тебя. Ларри заявил, что его теперь никто не найдет: официально Лоренс Уилсон погиб в автомобильной катастрофе и будет захоронен в семейном склепе кладбища Бейпорта. Так что если кого и будут искать, то не прибывшего к месту службы лейтенанта. А я, для того чтобы доказать ему свою лояльность, должна была признать в погибшем своего мужа. То есть его. Собственно говоря, он и приехал ко мне, чтобы убедиться, подведу я его или нет. Если же я заявлю, что погибший не мой муж, то он, когда его схватят, признается, что я его сообщница. Если же я с ним не поеду, тоже ничего не потеряю, а, держа рот на замке, стану богатой вдовой покойного Лоренса Уилсона.

Она опустила глаза и посмотрела на свои крепко сжатые ладони.

– Продолжайте, – тихо произнес Янг. Миссис Уилсон подняла на него глаза.

– Ларри пересыпал свою речь словечками из жаргона военных моряков. Их он нахватался, когда... – Она неожиданно поежилась и шепотом произнесла: – В общем, я сказала ему «нет».

– Да, вы поступили не совсем разумно, – заметил Янг.

– Не совсем разумно? – переспросила миссис Уилсон. – Да я повела себя как последняя дура! Мне следовало бы притвориться, сказать, что я согласна. Только мне было так стыдно и противно... Естественно, Ларри пришел в ярость. Он ударил меня. Я завалилась на стол, револьвер упал на пол. Я... я подползла к нему, схватила его и, направив на Ларри, велела ему убираться. Я дала ему срок покинуть дом до утра – все же он как-никак мой муж, и пообещала, что если он этого не сделает, то заявлю на него в полицию.

Она вновь облизнула губы.

– Громкого скандала я не устраивала – просто сказала Ларри, что если ему нужна помощь, то пусть обращается к своей рыжеволосой подружке. А он в ответ: «На тебя смешно смотреть. Сидишь на ковре посередине холла с ночной рубашкой на шее и отдаешь приказы». Затем он рассмеялся и, подойдя ко мне, схватился за револьвер. И я... нажала на спусковой крючок. Возможно, мне показалось, что он хотел меня убить. А может быть, в этот момент я его слишком сильно возненавидела. Как бы то ни было, но я застрелила его.

Миссис Уилсон замолчала, и в комнате стало совсем тихо. Было слышно, как снаружи в оконную сетку билось какое-то крупное насекомое и, как на воде урчала моторная лодка.

Неожиданно женщина поднялась. Она по-прежнему сжимала в отчаянии руки.

– Тогда я позвонила Бобу Хеншо, – сказала миссис Уилсон. – Он... мы перетащили труп в лодку. На пристани валялась старая цепь...

В горле ее заклокотало.

– Мы сожгли ковер и мою ночную рубашку – они были испачканы кровью и ржавчиной. Потом раздался телефонный звонок. Звонили из госпиталя Роджерстауна, чтобы сообщить, что... – она провела языком по губам, – мой муж попал в аварию, но жизнь его вне опасности.

Женщина вновь села на кровать.

– Они сказали, что волноваться не стоит.

Она повернулась к нему и зарыдала. Янг обнял ее. Он жутко устал, кожа на его лице болела, а миссис Уилсон в своем горе совсем забыла, что перед ней пострадавший в катастрофе человек. Но Янг не обращал внимания ни на боль, ни на усталость. Он уже забыл, что его голова и лицо забинтованы. Обнимая фактически незнакомую ему женщину, он не чувствовал неловкости. Ему это было даже приятно – ведь он впервые за последние семь лет волновался не за себя, а за другого. Но вскоре усталость дала о себе знать. Янг медленно сомкнул веки и, несмотря на пришедшую в возбуждение Элизабет, погрузился в сон.

Просыпался он медленно и сквозь дремоту слышал людские голоса. Ему казалось, что в последние дни он только и делал, что просыпался. Однако, как ни старался, Янг не мог вспомнить, при каких обстоятельствах он засыпал. В комнату сквозь жалюзи узкими полосками струился яркий солнечный свет. Открыв глаза, лейтенант сразу же почувствовал, что очень хочет есть. Снизу из холла доносился разговор. Он прислушался.

– Эта Декер? – услышал Янг мужской голос, показавшийся ему знакомым.

Странно, удивился он. Единственный здесь мужчина, чей голос я мог бы распознать, уже мертв. При мысли о том, что сейчас внизу находится Ларри Уилсон, Янг затаил дыхание. На его шее зашевелились тонкие волоски. И тут до него дошло, что это всего лишь доктор, чей голос он слышал в больнице.

– И ты ее впустила в дом? – гневно вопросил доктор Хеншо. – Элизабет, о чем ты думала...

– Впустила в дом?! – воскликнула миссис Уилсон. – Да эта нахалка чуть было не сбила меня с ног! Она взлетела наверх прежде, чем я смогла ее остановить.

– Но...

– Дорогой, я чуть было не умерла от страха! Но он, к счастью, подыграл нам. Он назвал ее Зайчиком, словно знал ее всю свою жизнь, и поблагодарил за цветы. О, ты бы видел ее лицо. Клянусь, оно у нее стало зеленым! Она была готова выцарапать мне глаза! У нее не было сомнений, что перед ней Ларри. Она решила, что мне каким-то образом удалось настроить его против нее. Выйдя из себя, она так хлопнула дверью, что я подумала – дом развалится.

• Предыдущая
• 7/35
• Следующая