Незваная (СИ) - Скворцова Ксения - Страница 1

Пролог

Баю-баю-баюшки,

Не ложись на краюшке,

С краю свалишься,

В зень ударишься.

В зень ударишься

И досадишься.

Придёт серенький волчок,

Тебя хватит за бочок.

Тебя хватит за бочок

И потащит во лесок,

Под ракитовый кусток.

Там волки воют,

Тебе спать не дают.

1. Предсказание.

Волчий вой, огласивший округу посреди бела дня, заставил зазимцев суеверно осенить себя знамениями своих божественных заступников, но Радонега точно знала, что означал этот звук. Она замерла, коротким взмахом руки заставляя замолчать стряпуху, с которой обсуждала завтрашнее кушанье, и тут же поспешила вон. Ступеньки чуть поскрипывали под лёгкими шагами сохранившей девичью стать княгини. Она торопилась, но не теряла голову. Она вообще никогда не теряла голову, а нынче Радонега отлично знала: изменить что-то уже не в её власти.

Она нашла невестку сидящей на полу, и прихватившее было сердце застучало с облегчением, стоило княгине рассмотреть, что Мстислава, хоть бледная и заплаканная, была цела и невредима. Появление Радонеги не произвело на Мстишу никакого впечатления, и княгиня опустилась рядом с ней и взяла руки невестки в свои.

— Что случилось?

Её по-деловому сухой голос прозвучал отрезвляюще, и Мстиша подняла на свекровь подёрнутые слезами глаза. Шмыгнув носом, она кинула быстрый взор на очаг, в котором едва теплилась зола, и вернулась к лицу Радонеги.

Поняв, что ничего не добьётся, княгиня вздохнула и, поднявшись, подошла к окну. Обведя пристальным взглядом сад, она затворила ставни и обернулась к Мстиславе.

— Но ведь до полнолуния ещё два дня. — Она поёжилась и, сняв с кровати плащ сына, укутала в него бившиеся в ознобе плечи княжны. — Всю горницу выстудили, — пробормотала Радонега, коротко растирая себе руки.

Мстиша по-прежнему молчала, и княгиня принялась в задумчивости мерить шагами ложницу.

— Значит, всё это неправда, — словно позабыв о постороннем присутствии, негромко проговорила она, — значит, предсказание не сбылось.

— Какое предсказание? — глухо спросила Мстислава, кутаясь в плащ и исподлобья глядя на свекровь.

Радонега остановилась и посмотрела на девушку.

— Заклятие должно было спасть после вашей свадьбы.

Мстиша нахмурилась и разлепила спёкшиеся губы, но княгиня не дала ей сказать.

— Не могла же я просто смотреть на его мучения! Я пыталась изыскать другой способ. Я пыталась помочь ему. Но даже прославленные знахари не могли ничего изменить. Зверь стал частью его самого. Благодаря зверю он жил. — Радонега сложила руки перед собой, точно защищаясь от невидимых нападок, хотя Мстиша не произносила ни слова. — Но одна волхва подарила нам надежду. Она сказала, что наступит время, когда он покинет моего сына, и Ратша вновь станет свободен. — Княгиня перевела взор на Мстиславу. — Чтобы опять стать человеком, Ратмир должен был жениться.

Мстиша потрясённо моргнула, не замечая, как из-под ресниц вниз сбежали две блестящие дорожки.

— Я вышла за Ратмира только чтобы превратить его обратно в человека? — борясь со стучащими зубами, выговорила Мстиша.

Застывшая было Радонега отмерла и вновь принялась расхаживать по покоям.

— Вас сосватали друг за друга с рождения. Задолго до того, как… как колдун сделал с ним это. — Мстислава судорожно выдохнула и прищурилась, крепче обхватывая себя руками. — Но когда Ратша начал оборачиваться, он передумал жениться. Испугался, что… — Радонега быстро заморгала и принялась тереть виски, — боялся навредить своей жене.

Мстиша не отрываясь смотрела на княгиню, не заботясь о том, чтобы спрятать ужас и отвращение во взоре.

— Но я убедила Ратшу, что он справится. Что он тоже заслуживает счастья и любви. Тем более с такой-то красавицей. — Княгиня бросила на невестку дикий взгляд, заставивший Мстишу похолодеть. Радонега замолчала. Некоторое время она смотрела себе под ноги, словно собираясь с мыслями, а затем тряхнула головой и подняла на Мстиславу прояснившийся взор. — Не тревожься. Хорт найдёт Ратшу, я нынче же пошлю его. Хорт всегда его находит.

Княгиня улыбнулась и направилась к двери, но Мстиша успела заметить, как дрогнули краешки её губ. На пороге Радонега обернулась:

— Не сиди на полу, простынешь. Да спускайся. Скоро зазвонят к трапезе.

***

Первые дни после исчезновения Ратмира все в детинце ходили притихшие, и Мстиша постоянно ловила на себе сострадательные или испуганные взгляды — брошенные искоса, тайком. Но скоро жизнь в тереме вернулась в прежнее русло, и княжеская семья снова стала вести себя как ни в чём не бывало. Даже Радонега и та на людях выглядела спокойной и невозмутимой. Впрочем, она всё же избегала оставаться с Мстиславой наедине. Мстиша была тому лишь рада — она скорее бы провалилась сквозь землю, нежели призналась свекрови, в чём заключалась истинная причина пропажи её сына.

Одна только Векша, которая из-за произошедшего была вынуждена прервать подготовку к свадьбе с Хортом, по-прежнему переживала — возможно, из-за того, что именно её жених отправился на поиски княжича и до сих пор не возвращался. А, возможно, потому что чувствовала, что дело обстояло гораздо серьёзнее, чем предпочитали считать остальные домочадцы.

Кажется, только Векша замечала, что Мстислава медленно умирала изнутри. За полторы седмицы, что прошли с того окаянного дня, Мстиша похудела сильнее, чем за всё время своего скитания по лесам. Бесшумной тенью она проскальзывала по мрачным холодным сеням в заснеженный сад, выбираясь с княжеского подворья только к святилищу Небесной Пряхи, и верная чернавка с жалостью взирала на то, как её госпожа склоняется в скорбной молитве, закутавшись в тёмный плащ, точно вдова.

С исчезновением Ратмира жизнь Мстиши словно прервалась. Он был её солнцем и звёздами, и теперь она не понимала, зачем каждое утро просыпалась. Трудно было сказать, что поразило Мстиславу сильнее — обращение Ратмира на её глазах или слова Радонеги. Мало того, что Мстиша оказалась орудием в руках княгини, она ещё и не сумела выполнить возложенное на неё предназначение. Мстислава не просто не помогла Ратмиру. Она вконец погубила его.

Возвращение Хорта не обрадовало, а лишь усилило Мстишино отчаяние. Он приехал один, усталый, угрюмый, заросший щетиной. Не раздеваясь и не заходя ни к кому, воевода первым делом отправился к Мстише, но его слова не принесли утешения.

Оказалось, что в лесу в отдалённой глухой заимке была устроена избушка, где обычно Ратмир пережидал превращение. Если же он не успевал туда, то всегда убегал в знакомый лес, и Хорту, действительно, иногда приходилось его разыскивать.

Мстиша хорошо понимала, о чём говорил воевода, с содроганием вспоминая, в каком состоянии обнаружила Ратмира в тот, первый раз.

Но, продолжал воевода, нынче след вёл в другую сторону, а потом и вовсе терялся, да так, что даже Хорту, опытному ловцу, оказалось не под силу его подобрать. Заимка была пуста, и, сколько он ни кружил по чаще, княжича ему найти не удалось.

Мстиша и без того в глубине души знала, что Хорт вернётся с пустыми руками, и поэтому теперь сидела в тёмных Ратмировых покоях, одинокая и никому не нужная. Она чувствовала, что её присутствие сделалось неудобным, ведь княжна являлась живым напоминанием того, кем на самом деле был её муж.

Только Векша оставалась рядом. Она приходила напомнить, что нужно есть и пить, она заставляла Мстиславу покидать выхоложенную горницу, чтобы сходить на поклон к Богине. Лишь Векша не теряла присутствия духа и улыбалась княжне, ободряя её и призывая верить в лучшее. Но когда нынче чернавка появилась на пороге, на ней не было лица. Впрочем, едва ли Мстиша была в состоянии это заметить.

— Госпожа, — нетвёрдо начала Векша, и Мстислава вздёрнула голову, замечая непривычную дрожь в голосе служанки.

— Что? Что стряслось? — сипло спросила она, всё больше хмурясь под напором нарастающей тревоги. — Вести от Хорта?