Кадровик (СИ) - Син Евгений - Страница 1

— Ничего так! — провожаю глазами летящую словно в замедленной съемке голову гоблина. Голова прямо на глазах превращается в пепел, и на землю опадает уже облачком серого праха.

— Низко пошла. Видать, к дождю, — доносится густой прокуренный бас.

Не понял. Медленно оглядываюсь. Никого.

— Да тут я, тут, — ворчливо доносится снизу.

Опускаю взгляд. Рядом стоит маленький несуразный человечек, ростом почти до моего колена. Толстый, одетый в странную тогу, со стрекозиными крылышками. Лысоватый фей такой.

Надавливаю на веки до звездочек в глазах и часто моргаю… но ничего не меняется.

Необычного вида фей вытаскивает изо рта зубочистку и недобро зыркает на меня.

— Чё вылупился? Где эссенцию теперь брать будем, а? Переговорщик из тебя, — неприязненно произносит человечек и кивает на серый пепел, — уж извини, так себе.

Качаю головой. Молчу. Затылок взрывается болью и тут же словно наливается свинцом. Стены пещеры ведут хоровод, а в груди пульсирует дыра.

Самое главное, я не помню, как тут оказался. Последнее воспоминание: включаю свет в своей квартире в обычном сталинском доме. За окном зимняя Москва, беспрерывный поток машин и свет фонарей. А эта пещера совершенно мою квартиру не напоминает.

Вытягиваю руку, касаюсь раны на голове — крови нет, только сильно щиплет. Видимо удар прошел по касательной. Хорошо. Подташнивает.

Мысли текут вяло, как после наркоза. Я такое уже переживал. Тогда, сразу после ранения, в полевой госпиталь меня привезли уже почти потерявшего сознание. Хорошо, напарник всю дорогу стоял над душой, не давал отключиться. А то бы не вывез. Потом опрос, наркоз, просыпаешься и часа два не понимаешь, где ты и что ты. Только шрам в полживота и напоминает о произошедшем.

Вот и сейчас также. Только болей в боку нет, да и тут, очевидно, не больница.

— Где я? — задаю вопрос в воздух. Кроме меня и этого маленького человечка никого не вижу.

Вокруг горы мусора, серый пепел на полу пещеры, черепа на палках и развалины убогих хижин. Такой, мрачноватый антураж сказки.

— Сильно тебя приложило, — тянет странный фей. — Вить, ты, вообще, в порядке?

Мужичок подлетает метра на полтора вверх и заглядывает мне в лицо.

— Уже не уверен. — С интересом смотрю на летающего человечка. Сажусь и опираюсь руками в пол. Вроде легче. — Так, где я?

— В Белых пещерах, рядом город Крайний. Не помнишь? — Хмурится фей.

Аккуратно, чтобы не расплескать, покачиваю головой. Очень странное, но говорящее название у городка.

— Не помню. — Смотрю на летающего мужичка. Или фея? Но тут не угадаешь, может быть, именно так на самом деле они и выглядят? Мы просто слишком мало знаем о феях. Усмехаюсь где-то глубоко внутри.

— Ну, посиди пока. Как отойдешь — говори, а то я один тут не обшарю все. — Фей разворачивается в воздухе и низко-низко летит к новой куче барахла.

Мужичок сосредоточенно заглядывает под осколки каменной кладки в важных для него поисках. Сразу видно: он ищет что-то конкретное.

А еще — я его понимаю. И это странно. Точно помню, что в том мире, где я включал свет, никаких гоблинов вживую не видел. Да и таких существ как этот мужичок с крыльями — не знал.

Еще ощущение, что раньше у меня эмоций было больше. Кстати, когда это раньше? Тоже не помню. Так. А что я помню?

Прикрываю глаза. Тянусь к воспоминанию про Москву. Знаю, что так можно поймать ускользающий сон…

…Огонь! Море огня!

Тут же открываю глаза. Выдыхаю. Это уже интереснее.

По новой. И? Образ снова цепляет.

…Огонь! И снова моя рука, включающая свет в обычной сталинке… Океан пламени…

Моргаю. Так.

Аккуратно осматриваюсь.

Место, где я прихожу в себя, напоминает карстовые пещеры в Новом Афоне или Перми. Её освещают десяток пробитых под потолком больших дыр. Так что она вполне светлая и прохладная. Вот только пахнет странно. Но это, определенно, заслуга прежних жителей.

Иду на второй заход.

— Ты кто такой? — спрашиваю небритого фея.

Мужичок с крылышками отвлекается от поисков, роняет кусок плиты на пол. Раздраженно достаёт зубочистку изо рта.

— Витя, твою же центурию! Феофан я, ты там своими книгами совсем мозги высушил, да? Или по башке только что слишком сильно прилетело? Ты не стесняйся, говори — мы на обратном пути в больничку заглянем. Маришка быстро тебя подлатает. Или отрежет чего ненужное, но тут по настроению, конечно. — Фей снова засовывает зубочистку в рот и жуёт её с ещё большим остервенением, словно борется с личным врагом.

— Маришка? — удивляюсь. Никаких ассоциаций.

— Ага, — отворачивается от меня фей. — После званого вечера в Академии, на прошлой неделе ты у нее особенно желанный гость.

— Что так? — удивляюсь. Понимания особенно не прибавляется, а узнать, что происходит хотелось бы. Понемногу встаю на ноги.

— Ты ж ей там полтора часа затирал подпункты уложения об организации медкабинета. И ведь не забыл ни одного — все перечислил! — Фей задумчиво почесывает бок. — Хотя может и не отрежет. Слушала же.

— Неожиданно. — Удивляюсь. Еще раз оглядываюсь.

Если пещеры еще можно как-то найти в моем старом мире, то вот таких летающих человечков — точно нет. Только сказки. Так что да. Однозначно — Мир не мой.

— А чего неожиданного-то? — отвлекается мужичок. — За полтора часа даже столь нежное существо можно достать. А ты примерно столько ей про медкабинет затирал. А девочка танцевать хотела. — Чешет голову. — Ну или просто сбежать не успела.

— Старший целитель не может быть преступно небрежен в организации медицинского кабинета! Я обратил на это ее внимание, — тело само произносит длинную фразу и пытается принять вид гордый и немного надменный. Надо же, какая поза оскорбленной невинности!

Фей окидывает меня нечитаемым взглядом.

— Вот-вот. Я об этом и говорю. — Вздыхает. Грустно качает головой. — Ты посиди, Вить. Посиди. Тебе точно нужно.

А вот самостоятельные действия тела — это неприятная неожиданность.

Развожу руками. Да нет. Вроде телом владею именно я. Только что это за реакции странные?

— И часто я так? — удивляюсь.

— Ага. — Флегматично кивает фей. — Тебя только спроси о чем-то — не остановить.

Вот как. Ладно. Учту. Вот только кто я? Воспоминания мои про совсем другого человека.

Смотрю на ладони — длинные тонкие и, что важно, незнакомые пальцы. В том видении кисти рук были другие.

Здесь и сейчас мне, навскидку, лет семнадцать-восемнадцать.

Еще одно — я совершенно сдержан. Это же неправильно? Я же должен бегать по потолку, переживать. Но нет. Спокойствие — абсолютное.

Просторная пещера, в которой я прихожу в себя, обживалась сказочными созданиями. В прошлом. Недавнем. Зелеными гоблинами, носатыми существами чуть пониже человека. Все как в сказках, что я иногда почитывал. Вот и погляжу на одну такую изнутри, похоже.

Гоблины пытались в красоту, конечно. Что-то, правда, постоянно шло не так. Но попытки были, да. Немного странные, очень неумелые. Жутковатые рисунки на стенах. Странные скульптуры из костей и веревок около развалин. Засушенные композиции из веток и облезлых шкур. Удивительно, что уцелели.

Зеленые жили прямо тут. Мелкие хижины, маленькие огородики грибов, пустые загончики. Все это наводит на мысль, что гоблины подолгу не выходили из пещеры. И еще на одну — я тут, очевидно, гость.

— Вить, давай, двигайся. — Фея постоянно кидает от сочувствия к раздражению и обратно. — Ищи фиал.

— Кого? Что? — переспрашиваю.

— Пузырь такой. Синенький. Запаянный. — Фей разводит ручки в стороны. — Воот такого размера. Не перепутаешь. Как найдешь — сразу в тот ящик пихай! — кивает на стоящий позади меня небольшой сундучок. — Справишься?

— Думаю, да. Слушай, а что тут… — оглядываюсь. Обвожу рукой. — Произошло?

— Тут? — Фей тоже оглядывается. — На нас напали, а ты всё племя гоблинов перебил! Но фиал так и не забрал.