Кузнец (СИ) - Протоиерей (Ткачев) Андрей - Страница 2

Ладно, сейчас все равно не до этого.

Встать поудобнее, вытянуть руку, обратиться с мольбой к Матерям. Без специального ритуала и помощи наставника они не должны обратить на меня внимания. Но почему не попробовать?

Погрузившись в себя, я сконцентрировался на духовном оружии. Представлял меч. Обычный классический меч. Одноручный. Не слишком огромный, но и не укороченный, примерно такой, с каким я работал на тренировках. В это желание и ощущения я попытался вложить всю свою волю, даже голова снова разболелась от усилий, но…

Открыв глаза, я ничего не обнаружил в руке. Хотя бы едва видимые магические пылинки в расплывающемся силуэте клинка. Так и знал. В очередной раз придется выслушивать эти наставления, не имея права на возражения. Все же я единственный в роду Черновых, кто к своему пятнадцатилетию так и не пробудил своего духовного оружия.

— Отец.

— Молчать. Говорить буду я, — он указал на стул, перед большим представительским столом, что стоял в центре кабинета.

Я невольно виновато поморщился. Аура у отца такая, что порой не всегда замечаешь, как быстро теряешься перед его напором и тем не менее я не сделал шаг назад и упрямо стоял под этим воздействием. Мне нельзя было возражать.

— В тебя вложено столько ресурсов, лучшая школа, лучшие учителя, — он посмотрел в документы, недовольно массируя виски, — тебе еще нет восемнадцати, а ты уже побывал в районе…

Отец смолк. Он не любил произносить вслух вещи, которые, как он считал, касались людских пороков. Да, там было много симпатичных азиаток и много продажной любви, вот только непонятно, как это должно было помочь мне пробудить духовное оружие, но видимо, отец пытался использовать разные методики, которые хоть немного, но повышали шансы на успех.

— Я дам тебе последний шанс, Роман. Иначе, к нашему всеобщему сожалению… — он процедил эти слова сквозь зубы. — Ты ведь не хочешь покидать родные края?

— Сколько у меня времени?

Отец взглянул на меня, из его глаз едва не сыпались искры злобы. Пышная борода частично скрывала эмоции, но не густые брови на морщинистом лбу.

— Секунда! — быстро произнес он и вскочил.

В его руках демонстративно яркой вспышкой материализовался духовный меч. Только я успел осознать, как острое серебряное острие, в котором будто бы отражаются сотни звезд, устремляется точно в меня.

Действую на автомате, годы тренировок не прошли зря. Чуть разворачиваюсь, толкаюсь обеими ногами от стола. В момент падения, будто бы объясняю сам себе — неожиданный ход, будет проще перехватить инициативу в бою.

Опасное острие проносится в сантиметре от лица, чувствую его холодок и завихрения в воздухе. Лишь сотни часов в спортзале и добросовестное выполнение всех заданий наставников, спасают мой нос, иначе бы клинок рассек его на две части.

С глухим ударом бьюсь спиной о пол, но не затылком. Деревянная спинка винтажного стула хрустит и ломается. Резво перекатываюсь и вскакиваю.

Отец отводит духовный меч назад и недовольно морщит усы.

— Достойно, но не для моего сына. Вызови же духовный меч и сражайся! Не во благо рода, но ради своей никчемной жизни.

Не оглядываясь, примерно продумываю, как буду отступать. Похоже, отец совсем съехал от стресса с катушек. Позади виднеется открытый ящик с виски, хм, а ведь он даже не притронулся к бутылкам.

— Нет, — он лениво нажимает кнопку под столом.

За моей спиной шумят тяжелые сервоприводы, входная дверь превращается в часть стены. Такая же толстая и неприступная. Окна — не вариант, буду, как муха на лобовом стекле.

Духовный клинок проносится над головой. Не уверен, но судя по звуку, сегодня в моей прическе стало на одну прядь меньше. Срываюсь с места, только бы найти, чем защищаться. До сих пор не знаю — отец окончательно рехнулся или вот-вот все закончится.

— Сражайся! — крикнул он.

Размахивая двуручным мечом, он крушит все на своем пути. Вот-вот и я буду зажат в угол. Защищаться стульями, старыми книгами — да уж лучше лишний раз не позориться. Жаль, что никто не мог рассказать об ощущениях во время призыва духовного оружия — говорят, это может только помешать собственному развитию. Поэтому я пробую все подряд, лишь бы получить защиту от острого клинка отца, но пока безрезультатно.

Меч царапает натяжной потолок и обрушивается на меня с невероятной скоростью. Как вспышка, как выстрел. Взмахиваю руками, чувствуя небывалый прилив сил, будто я наконец-то что-то осознал. Но это самое понимание раскрывается не в полной мере, стремительно ускользая. Пальцы вдруг касаются чего-то чарующего. Холодное на ощупь, но настолько родное, будто бы я полжизни провел с этим… Неужели⁈

Звонкий удар!

Ярчайшая вспышка, в воздухе пахнет озоном и чем-то таинственным. Вибрация несется по рукам и до самых плеч. Магическая вспышка рассеивается, в последний момент замечаю, как рукоять в руках осыпается пылинками маны. Острие отцовского меча рассекает рубашку на груди, выступает лишь капля крови.

На его лице — ликование и восторг. Мы словно смотрим друг другу в глаза целую вечность. А затем нечто сбоку приковывает наше внимание.

Перевожу взгляд и вижу, что вместо клинка крупицы сыплющейся маны вырисовывают силуэт чего-то объемного, угловатого. Радость с лица отца сразу уходит, он становится еще более злобным, чем был раньше.

Одним точным движением глава рода заставляет свой меч сверкнуть и исчезнуть. Разворачивается ко мне спиной и направляется за стол. Жестом показывает мне идти следом.

Нахожу другой стул, почти целый, и подставляю к столу. Отец смотрит на меня недовольно.

— Ты хоть понял, что ты наделал?

— Пробудил духовное оружие, — пожимаю я плечами, едва отдышавшись.

Сам еще до конца не понял, что сейчас произошло и что меня ждет. Да и как это вообще получилось?

— Кувалду, кузнечный молот⁈ — спрашивает отец. Он смотрит вверх, будто бы обращаясь к мудрости предков. — Не бывать такому в нашем роду! Это позор для Черного Мечника.

Он морщился, усердно раздумывая о чем-то. А я сидел и пытался вспомнить, те небывалые ощущения. Такое чувство, что молот, если это был он, уже не раз спасал мою жизнь и… Почему-то я вспомнил жар от огня, даже от печи. Завывания воздуха в мехах, звон стали, искры и запах угля.

Неужели все, кто пробудил духовное оружие, испытывают что-то подобное? Тогда неудивительно, что никто этого описать не мог — эти ощущения настолько индивидуальны, что любые подсказки только помешают.

— В истории нашего великого рода не было людей, которые бы не пробудили свой духовный меч.

— Знаю.

— Лучше бы ты стал исключением из правила, чем этот проклятый молот. Какой позор!

Я не собирался ему отвечать. Позор — из его уст это почти комплимент.

— Когда тебе было семь лет, ты мечтал побывать в Подземелье. Помнишь? — отец впервые дал слабину и опечаленно сыграл бровями. — Тогда я еще не знал, сколько ресурсов и времени будет потрачено зря.

— Да, помню, — ответил я, но уже не мечтал, ведь в них пачками гибнут лучшие из людей.

Это до того, как войдешь хотя бы на первый этаж, все представляется в романтическом свете, и ты можешь вообразить себя главным героем очередной эпической истории. Вот только реальность более жестокая, чем хотелось бы. Я это хорошо усвоил.

— Можешь собирать вещи, — со всей суровостью сказал отец и указал на дверь. — Больше ты не можешь находиться в поместье. Новое место твоего пребывания уже определено и обсуждению не подлежит.

Скрытые в стене привода снова зашумели, замки раскрылись и больше дверь не была для меня преградой. Я взялся за ручку и обернулся.

— Почему не убить меня сразу?

— Нельзя спорить с Матерями, которые все же благословили тебя, — раскуривая сигару на кресле, ответил отец, он сидел ко мне спиной и смотрел в окно. — Или ты думаешь, что я специально остановил свой клинок? Я не собираюсь отбирать жизнь одного из нас. Не таким образом.

Я хмыкнул и закрыл за собой дверь. Мое будущее туманно, но оттого не менее интересно. Может, хоть раз в жизни я познаю, что такое настоящая свобода, ведь решение уже принято.