Хозяин Заброшенных земель (СИ) - Лифановский Дмитрий - Страница 2

— Итак, профессор, жду Ваших объяснений.

Еще мгновение назад бессмысленно пялящийся в костер сонными глазами Юнг оживился:

— Понимаете, Федор Михайлович, благодаря Вам, Вашим защитным амулетам, у нас появилась уникальная возможность изучить магическую аномалию изнутри. «Сокол» стал самой настоящей научно-исследовательской лабораторией и платформой для наблюдений. Мы дважды прошли по окраинам Заброшенных земель, собирая данные.

В общих чертах я знал это и так, но профессора сейчас все равно не остановить, да и не хотелось, если честно. Мне было интересно и приятно наблюдать за человеком, настолько увлеченным и преданным своему делу. От переполняющего его энтузиазма Юнг вскочил и забегал около костра, взмахивая руками и беспрестанно лохматя пятерней и без того всклокоченные волосы. Так же неожиданно он остановился и вперился в меня горящими глазами, чуть наклонив голову набок.

— Изначально аномалия представлялась нам просто хаотичными всплесками магической энергии. Но чем больше мы исследовали происходящие внутри явления, тем очевиднее становилась их необычная природа. Эта аномалия не просто нарушает законы магии, она их переиначивает, заставляет плясать под собственную дудку. Да-да! И не спорьте со мной, молодой человек, — профессор замахал руками и строго посмотрел на меня, хотя спорить с ним я совсем не собирался, мне было действительно интересно, к каким выводам пришел Юнг со своей группой, — Именно мелодию. Восхитительную и яростную! Просто нам не дано услышать и осознать всю ее красоту! Пока что мы можем лишь наблюдать, записывать данные и пытаться понять, как все это способно повлиять на наш мир.

Он залез рукой за пазуху, вытащил оттуда платок и громко высморкался:

— Простите, — буркнул Юнг и без паузы продолжил, — Аномалия уже начинает изменять магические потоки, и что будет дальше — неизвестно. Магия меняется. Этого никто не хочет замечать. А тем временем, одаренных становится все больше. И все чаще дар начинает проявляться у безродной черни. Пока таких уникумов успевают прибрать рода. Но что будет, если одаренные простолюдины начнут объединяться? Сами⁈ Да, у них слабый дар, нет образования, но их много и они активны. Им есть за что бороться, к чему стремиться. А аристократия погрязла в праздной неге. Вы не видели, не знаете, какая молодежь приходит в Академию! Кичливые слабосильные лентяи, позорящие поколения своих предков!

Юнг замолчал, по-птичьи наклонил голову к плечу и посмотрел на меня.

— Впрочем, Вы сами в этом вскоре убедитесь. Да и неважно это, — он раздраженно дернул щекой, — Их выбор. Но Вы только представьте, молодой человек! — профессор воздел палец вверх с видом победителя, — По нашим предположениям эпицентр аномалии не что иное, как разрыв ткани реальности. Потому-то пространство и время там изгибаются и искажаются, а магические потоки, которые обычно движутся в четко определенных направлениях, вихрятся и перемешиваются, образуя хаотичный водоворот энергии.

­­– Это же в корне опровергает общепринятую гипотезу, что аномалия вызвана просто сверхмощным магическим выбросом от неудачного эксперимента наших предков. Это не простой выброс, это что-то куда более масштабное! Я предполагаю, что эпицентр аномалии является своего рода пробоиной в пространственно-временной структуре. Тогда и сам эксперимент вызывает множество вопросов. Вы представляете, Федор Михайлович, какое количество энергии необходимо для возникновения такого пробоя?

Я-то прекрасно представляю. А вот как профессор, имея буквально несколько недель на сбор и анализ информации, пришел к таким выводам? Гений! Настоящий гений! Но если он прав, а учитывая то, что я в своих расчетах получил похожий результат, вероятность высказанных Юнгом предположений очень высока. А это значит… Да, ничего это, пока, не значит! Нужна экспедиция и, скорее всего, не одна. А пока Пограничье захвачено эллинами, что-то предпринять в этом направлении простонереально. Я задумался. Профессор, решив, что меня поставил в тупик вопрос о количестве энергии, воскликнул:

— Много! Невероятно много! Я думаю, эпицентр аномалии может быть связан с каким-то древним артефактом, которые случайно попал к нашим предкам и имеет чудовищную мощь.

— Все это очень интересно, профессор, — я поднял взгляд на Юнга, — Но с чего Вы решили, что я собираюсь идти вглубь Заброшенных земель?

— Есть несколько старинных легенд, — не услышав мой вопрос, продолжил свою лекцию профессор, его голос наполнился трепетом, — Повествующих, что там, на востоке, — он махнул рукой в сторону эпицентра, — Когда-то, еще до Росской Империи, существовала цивилизация, обладавшая невероятными знаниями…

И тут до него дошли мои слова:

— То есть, как не собираетесь⁈ — он возмущенно посмотрел на меня, — А зачем, по-вашему, мы с Карлом сюда прилетели⁈ Это совершенно неприемлемо, молодой человек! Вы должны, Вы просто обязаны отложить все дела ради науки!

— Согласен с Вами, профессор, — я развел руками и улыбнулся, — Такая безответственность и мальчишество со стороны столь уважаемых ученых мужей совершенно неприемлемы! Наука — это прекрасно, она открывает перед нами безграничные горизонты познания. Она позволяет нам разгадывать тайны Вселенной, постигать законы природы, изобретать новые технологии, улучшать нашу жизнь и создавать будущее, — возмущенно запыхтевший после слов о безответственности Юнг, благожелательно закивал головой, — Но Вы забыли об эллинах.

­– Ерунда, — ученый как шашкой рубанул рукой воздух, — Сущая ерунда и отговорки!

— Это не ерунда, профессор, — покачал я головой, — Они пока не знают, что мы здесь, но рано или поздно узнают. И тогда нас попытаются уничтожить любыми способами. Но еще раньше начну действовать я. Эти земли жалованы мне Великим Князем и прежде, чем идти вглубь аномалии, я хочу избавиться от захватчиков. А потом Вы забыли, что для экспедиции нужны деньги, база снабжения, люди, в конце концов!

— Мы можем предпринять какие-то меры, — неуверенно сказал Юнг, — Создать ловушки, поставить защитные сигналы, мы с Карлом довольно неплохие маги, не боевые, конечно, но кое-что можем! Мне нужна связь! — он, просветлев, вскинул голову, — С Ингваром! Я попрошу, нет, я потребую у него скорейшего освобождения Пограничья!

Я смотрел на профессора, на его горящие глаза и видел в них не только жажду знаний, но и глубокую, непоколебимую уверенность в том, что Великий Князь тут же, по его требованию, бросит все силы княжества на освобождение граничных с аномалией земель.

— А деньги — тлен! — заявил Юнг, — Вложу личные сбережения! Я довольно состоятелен, знаете ли. Да и брат меня поддержит. С людьми сложнее, — в его голосе появились легкие нотки сомнения, тут же сменившиеся энтузиазмом, — Но Вы не представляете, молодой человек, на что готов пойти настоящий ученый ради знаний!

— Нам не нужны ученые. Нам нужны носильщики, воины, рабочие. Мы не знаем, что ждет нас за этим хребтом. Пробираясь отсюда на север, мы прошли вдоль гор не углубляясь далеко в Заброшенные земли, считайте по самому краю, и потеряли почти половину людей. Сильных, хорошо подготовленных воинов. А вы собрались идти со своими умниками. Поверьте мне, Ларс Густавович, вы не доберетесь с ними даже до ближайшего перевала.

— А Вы?

— А я, дорогой мой профессор, Вам уже все сказал. Пока мои родовые земли не будут освобождены, и я не наведу здесь должный порядок, ни о каких экспедициях не может идти речи, — мне пришлось добавить в голос стали инемного придавить этого энтузиаста от науки ментально, иначе разговор не закончился бы никогда.

— Что ж, — Юнг тряхнул шевелюрой и упрямо поджал губы, — Значит, мы поможем Вам в этом.

— Вы говорите, как представитель рода или как частное лицо?

Профессор посмотрел на меня непонимающе, а потом, просветлев, улыбнулся:

— Как частное лицо, Федор Михайлович, как частное лицо. Говорю Вам это за себя и за Карла. Род Раевских ничего не будет должен роду фон Юнгов, — я, не скрывая довольной улыбки, кивнул. Карл с Ларсом Густавовичем не воины, но это не важно, их оружие — голова. Самое мощное и разрушительное оружие, которое только могла создать природа — человеческий разум. Но Юнг, не был бы Юнгом, если бы не добавил, — Зато Вы, молодой человек, будете должны мне, и Вы знаете, как отдать долг. Спокойной ночи,– и тихонько насвистывая веселый мотивчик, направился к своей палатке. Ну, и мне пора. Время позднее, а завтра день обещает быть ничуть не легче сегодняшнего.