Выбор варвара (ЛП) - Диксон Руби - Страница 4

Он со скрипом открывается, лед откалывается и осыпается, когда дверца люка отодвигается. Порыв холодного воздуха бьет мне в лицо, и я немедленно снова закрываю люк, хлопнув ладонью по кнопке.

Кэф. На улице очень холодно. Я шокирован тем, что мой регулирующий комбинезон не справляется с такой температурой. Тут холоднее, чем в глубоком космосе, хотя я не уверен, что это возможно.

Я проглатываю беспокойство, которое испытываю.

Мы не застряли, — напоминаю я себе. — Это легко исправить. Состояние корабля не критическое, просто небольшая проблема. Ты можешь это исправить.

Я отступаю назад в корабль, разминая свою искусственную руку. Металл выдерживает экстремальные температуры, но на ощупь она все равно холоднее, чем остальная часть моего тела. Я снова и снова сжимаю кулак, ожидая услышать скрип металлических соединений, но ничего не происходит. Такого никогда не бывает. Разминая руку, я направляюсь к станции снаряжения в отсеке и надеваю костюм, адаптированный к окружающей среде. Я снимаю шлем — в нем нет необходимости, и мне нравится, чтобы мои глаза были свободны во время работы. У Нири здесь остался шарф, так как она утверждает, что в защитных костюмах у нее мерзнет шея. Я оборачиваю его вокруг своей обнаженной шеи, игнорируя тот факт, что он ярко-розовый с желтым. Он греет, и это все, что имеет значение. Одевшись, я снова захлопываю дверцу и закрываю глаза, готовясь к пронизывающему до костей холоду. Думаю, мне не нужно задаваться вопросом, почему это место необитаемо. Это место находится не только в самой ж*пе, но тут еще так холодно, что у тебя член отмерзает. Я горблюсь от пронизывающего ветра и выхожу на улицу с инструментами в руках.

На нижней стороне «Безмятежной леди» я в основном защищен от ветра, и холод не так уж страшен. Я отвинчиваю панели на корпусе, аккуратно укладываю их в густой снег, прежде чем перейти к следующей. Мой диагностический планшет сообщает мне, что все в двигателе работает просто отлично, а это значит, что что-то не так, и мне придется разобрать все на части и осмотреть их, одно за другим, чтобы определить, в чем проблема. Я не против поработать руками. Это успокаивает рев в моем мозгу. Просто жаль, что здесь так холодно. Я приступаю к работе, осторожно вынимая одну деталь и устанавливая ее на место, затем другую. Некоторые из них местами проржавели, что указывает на какую-то утечку. Возможно, повреждений пока недостаточно, чтобы все полностью перестало работать, но достаточно, чтобы вызвать рывки акселератора, что в первую очередь обеспокоило Тракана и капитана. Через несколько минут работы я совершенно забываю о холоде, меня больше интересует поиск проблемы и определение степени повреждения.

— Святой кеф, здесь холоднее, чем на сиськах шлюхи-транки.

Нири. Я внутренне вздыхаю. Боги любят эту старую женщину. Она не оставит меня в покое. С тех пор как я вернулся с похорон отца, она не отходила от меня ни на шаг, как будто она мама зенда, а я ее тонконогий жеребенок.

— Здесь, внизу, — кричу я, потому что она все равно меня найдет. — Смотри, куда ступаешь.

— Весь этот снег, — восклицает Нири, и я слышу, как хрустит лед под ее ногами. — Брр! Лучше дайте мне каюту с регулируемой температурой. — Когда я оглядываюсь, она пробирается по усыпанному деталями снегу под кораблем и направляется ко мне. Свитер плотно облегает ее долговязую фигуру, а металлические наконечники на рогах обледенели. Полагаю, что мои тоже покрыты льдом. По крайней мере, она может уйти на корабль в любой момент.

— Ты одета не для того, чтобы находиться здесь, — говорю я ей, возвращаясь к следующему шурупу, который осторожно вынимаю. Он тоже проржавел и выглядит немного ободранным. Черт. Капитан обвинит меня, если все это дерьмо окажется захудалым и испорченным. Моя работа — поддерживать здесь порядок, и мне интересно, не пропустил ли я чего-нибудь или был слишком занят, чтобы заметить плохое состояние двигателя. В любом случае, мне чертовски стыдно.

— Я здесь надолго не задержусь. Я просто вышла посмотреть, как у тебя дела. — Она подходит и встает рядом со мной, дрожа и оглядываясь по сторонам. — Как там все выглядит?

— Не очень.

— Это потому, что ты пессимист, — резко говорит она. — Я уверена, ты сможешь это исправить.

Я тоже уверен, что смогу.

— В конце концов. Где-то здесь есть утечка. Ненавижу, что я пропустил что-то жизненно важное.

Она издает звук согласия.

— Это не похоже на тебя — быть неряшливым, но у тебя было много забот.

Вот и эта тема. Я храню молчание, сосредоточившись на своей задаче, чтобы не думать о том, что будет дальше.

— Как ты справляешься со всем этим? Ты сегодня был молчалив. Не то чтобы ты раньше был очень разговорчивый, но я женщина. Я замечаю такие вещи.

Нири достаточно пожилая, чтобы годиться мне в бабушки, и в два раза любопытнее.

— Хорошо.

Она фыркает, и мгновение спустя я чувствую, как она хлопает меня по боку.

— Не вешай мне лапшу на уши. Перед тем как уйти, ты был изранен внутри и силен снаружи. С тех пор как ты вернулся, ты просто опустошен. Ты хочешь поговорить об этом? Или о том, что тебя беспокоит сегодня?

— Нет.

— Мёрдок, не будь мудаком.

Черт.

— Это работа Тракана. Что касается того, что заползло мне в задницу… Я просто устал. — Преуменьшение.

— Достаточно справедливо. А Тракан — мудак, потому что у него есть девушка в космопорте, и он скучает по ней.

Правда? Я не знал. Интересно, должен ли я чувствовать себя виноватым? У нас небольшая команда — четверо человек, и мы должны быть рядом. Я должен знать, ждет ли Тракана девушка. Я заметил, что он стал гораздо чаще нюхать канцерогели.

— Мм.

— Тебя кто-нибудь ждет в космопорте?

— Никто.

— Ну, это твоя проблема. — Ее хриплый, властный голос смягчается. — Ты одинок.

Я сжимаю челюсти. Я не одинок. Невозможно быть одиноким, когда ты находишься в команде на таком маленьком корабле, как этот. Я просто не могу себе этого позволить. Я выходил на прогулки месяцами кряду. Никогда не знаешь, когда я вернусь, через день или два, и это меня вполне устраивает. Я не был ни с одной девушкой с тех пор, как уволился из армии. На самом деле, мне так больше нравится. Некого делать несчастным, пока меня не будет. Никто не будет не спать по ночам, напуганный, плачущий и задающийся вопросом, не пропал ли я без вести, как моя мать беспокоилась о моем отце. Мне это не нужно.

— Я в порядке.

— Похороны были приятными? Они отправили гроб в космос, или ты купил участок на одной из лун?

Боги, она ведь не уйдет, не так ли? Я сдерживаю вздох.

— Кремирован.

— Ах. Так решила армия?

— Я.

Ее голос смягчается.

— Ты уверен, что с тобой все в порядке, Мёрдок? Я думаю о тебе как об одном из моих сыновей, и в последнее время ты просто сам на себя не похож. Я волнуюсь, вот и все. Мне нечего делать, кроме как присматривать за тобой и Траканом в этих долгих путешествиях. Капитан Чатав настолько здоров, что ему даже не нужен чертов медик.

Я хмыкаю. Она не ошибается. Чатав очень любит батончики со сбалансированным питанием вместо еды и не пьет ничего, кроме травяных чаев. Каждый день тренируется в корабельном тренажерном зале и, вероятно, может жать лежа всем телом, не вспотев. Тракан худой и изможденный. У меня мускулистая фигура, но я не набираю вес. Это выглядело бы нелепо с моей бионической рукой. Как будто моя отсутствующая рука знает, что я думаю об этом, она болит, и я сгибаю руку. Даже с металлической рукой и шестью годами жизни с ней за плечами фантомная боль не проходит. Вероятно, никогда не пройдет.

— Обещаю, я в порядке.

Я не знаю, что ей сказать. Слова застревают у меня в горле. Что мне сказать такому человеку, как Нири, который язвителен и ругается, как любой солдат, но у которого сердце нежнейшего ребенка? Она никогда не поймет моих отношений с отцом. Что мы отдалились, когда умерла моя мать, и наши последние совместные разговоры были злыми и горькими. Что мне позвонили через два дня после его смерти, и мы так и не сказали друг другу последних слов. Что наши последние встречи были полны ненависти. Что он считал меня слабаком за то, что я оставил армию, даже после того, как это разрушило мое тело и почти сломило мой разум. Мне все еще снятся люди на Узокаре IV и мои люди. Я все еще слышу их крики. Мысленно я все еще слышу, как корабль улетает прочь… без нас. Иногда, когда я закрываю глаза, я чувствую запах тел умерших. Это все еще мешает мне спать.