Дело о показаниях покойника - Клугер Даниэль Мусеевич - Страница 12

• Предыдущая
• 12/27
• Следующая

– Вот! – гордо произнес Ницан. – Прошу вас! – он осторожно двумя пальцами взял возникший из ничего лист бумаги. – Взгляните-ка, господин Цемэх. Узнаете?

Цемэх осторожно приблизился к столику, внимательно рассмотрел документ. Руки секретарь держал за спиной. Видимо, на всякий случай.

– Да, – подтвердил он. – По-моему, это гороскоп господина Тукульти, составленный Беррэсом. Во всяком случае, так мне кажется.

– Прекрасно. В таком случае, господин Цемэх, вы можете быть свободны. Пока. Копию гороскопа мы, разумеется, оставим у себя. А документы можете забрать, они мне больше не нужны.

Цемэх молча собрал разложенные на столике бумаги, стараясь не касаться того места в центре, где несколькими минутами ранее возникла копия гороскопа.

– Можете идти. Спасибо за помощь, – сказал Ницан.

Цемэх пробормотал что-то в том смысле, что очень рад был помочь следствию, и вышел.

– Следовало бы предупредить, чтобы он не распространялся насчет восстановления гороскопа, – заметил Лугальбанда.

– Вовсе нет, – возразил Ницан. – Наоборот! Пусть преступник знает об этом. Если причина убийства – гороскоп, он непременно попытается каким-то образом помешать расшифровке...

Лугальбанда вновь посмотрел на закрытую дверь.

– Странный молодой человек, – пробормотал он. – Заметил, как бурно он восхищался твоим мастерством?

– И что же тут, по-твоему, странного? – обидчиво спросил Ницан. – По-моему, именно такая реакция свидетельствует если не о его уме, то уж во всяком случае, о нормальной психике.

Лугальбанда решил не возражать. хотя и имел по этосму поводу особое мнение. Вместо этого он спросил:

– Ты, значит, полагаешь, что преступник все еще в резиденции?

– Да нет, в этом-то я как раз не уверен, – признался он. – А вообще – слишком много неясного. И подозрительного.

– Например, внезапная смерть целителя два месяца назад, – подсказал Лугальбанда.

– И это тоже, – согласился Ницан. – Но не только.

Он улегся на кушетку, жестом указав магу-эксперту на один из стульев.

– Давай попробуем разобраться, – сказал он. – Кто, кроме нас с тобой, владеет информацией об убийстве?

– О встрече знали те, кто в ней участвовал, – ответил Лугальбанда. – Министр полиции, хранитель печати, командующий сухопутными войсками. Естественно, сам президент. Плюс референт убитого и его секретарь. Итого – шесть.

– Я же говорю – это уже не секрет.

– Никто и не говорит о том, что факт встречи удалось сохранить в секрете, – возразил маг-эксперт. – Другое дело, что об убийстве знают не все – даже из этого узкого круга. Посвящены министр полиции, целитель – ну, это естественно. Секретарь и референт. С президентом выходит – пятеро.

– Тоже немногим лучше, – проворчал Ницан. – Интересно, как сторонникам Тукульти объяснят его отсутствие? А заодно и отсутствие двух его доверенных сотрудников?

– Об этом тебе лучше спросить у министра полиции, – ответил Лугальбанда. – Ты слишком многого хочешь от простого эксперта. Президент заявил, что все меры по обеспечению секретности приняты. Сам понимаешь, я не могу требовать от него полного отчета. Да и не наше это дело, Ницан. Наше дело – раскрыть убийство. Вернее, твое дело – раскрыть убийство. А я придан тебе в помощь – поскольку пользоваться лабораторией полицейского управления нежелательно.

Сыщик продолжал молча рассматривать потолок. Эта картина была привлекательнее вида из окна. Она будила воображение.

– И долго ты собираешься так лежать? – поинтересовался Лугальбанда.

– Долго, – буркнул Ницан. – Пока не придет в голову что-нибудь стоящее...

Этого пришлось ждать около получаса. Наконец, Ницан приподнялся и сел.

– Что же мы имеем? – уныло вопросил он. – Мы имеем убийство, на первый взгляд имеющее политическую подоплеку. В пользу такого предположения говорит, во-первых, статус убитого. Во-вторых, место убийства. А в политике я ни бельмеса не смыслю. И ты тоже.

Лугальбанда с готовностью кивнул. Тут мнения друзей совпадали.

– Тем не менее, это единственная рабочая гипотеза. Пойдем дальше. Мы не знаем, каким образом убийца мог проникнуть в комнату, столь тщательно охраняемую... Кстати, Лугаль, а почему гостевую комнату обеспечили такой мощной магической защитой? В президентской службе безопасности заранее знали, что это помещение понадобиться для Шаррукена Тукульти?

– Понятия не имею, – ответил маг-эксперт. – Действительно, странно. Возможно, так защищены все помещения резиденции. Хотя возможно и так, что существовала информация о готовящемся покушении.

– И нам эту информацию почему-то не сообщили, – заметил Ницан. – А следовало бы.

– Есть и еще один вариант, – сказал Лугальбанда. – Ты забываешь о том, что министр полиции – очень сильный маг. Он мог соорудить мощную защиту в тот момент, когда господина Тукульти решили проводить в гостевую комнату.

– Верно, – согласился Ницан. – Ладно, об этом мы подумаем чуть позже. Если нет возможности определить, каким образом убийца проник в комнату, попробуем подойти с другого конца. Кому была выгодна смерть Шаррукена Тукульти? Кто мог знать о его конфиденциальном визите к президенту? Это я должен выяснить в первую очередь... – он потянулся к принесенной от госпожи Сарит бутылке, но бутылка ловко увернулась и перелетела на подоконник. Ницан ругнулся и последовал за ней.

– Хватит! – рявкнул Лугальбанда. – Делом нужно заниматься. Оставь выпивку в покое! – он щелкнул пальцами, и бутылка мгновенно опуталась искрящейся магической сеткой. – Вот так. Теперь ты сможешь к ней прикоснуться только после окончания расследования.

Сыщик попятился и снова сел на кушетку.

– Это жестоко, – заявил он. – Это бес-че-ло-веч-но.

Лугальбанда пренебрежительно махнул рукой.

– Скажи лучше, какие выводы ты сделал из показаний референта.

– Они были любовниками, – ответил Ницан.

Маг-эксперт некоторое время переваривал сказанное.

– С чего ты взял? – наконец, спросил он.

– Госпожа Сарит недовольна тем, что Шаррукен Тукульти стал шукри при храме Иштар. Она заявила, что это плохо влияло на сердце. На самом деле, Лугаль, шукри Иштар практикуют весьма сомнительные обряды. Например, кроме жриц Иштар в оргиях непременно участвуют несколько лиллу. Они не высасывают из этих господ всю жизненную энергию, но порядком их выматывают, так что те долгое время ни на что неспособны. И сердце тут ни при чем, речь идет о потенции... – сыщик уныло посмотрел на недоступную бутылку. – Нет, ну честное слово, Лугаль, ты изверг. Ну сделал бы ее невидимой, не так было бы обидно!

– Это пожалуйста, – великодушно согласился маг-эксперт. – Я вовсе не собирался тебя мучить, – он снова щелкнул пальцами, и стоящая на подоконнике бутылка исчезла. – Так что же, ты подозреваешь в чем-то эту даму?

– Почему бы и нет? – ответил Ницан. – Я подозреваю всех, включая президента. Разве тут не мог иметь места заговор со стороны властей против лидера оппозиции? Иными словами, произошло то, чем все это выглядит с первого взгляда. Так что под подозрением все, – повторил он. – Даже ты, Лугальбанда, – при этих словах сыщик мстительно посмотрел туда, где стояла невидимая бутылка. – Разве ты не мог, выполняя приказ вышестоящего начальства, уничтожить все улики? А уж потом позвать меня.

Лицо мага-эксперта приобрело своеобразный оттенок – фиолетовый. Из распахнутого рта не доносилось ни слова.

Ницан недолго наслаждался зрелищем.

– Хотя вряд ли, – сказал он. – У них тут и без тебя хватило бы магов – тот же министр полиции, например, как ты правильно заметил. Большая сволочь, но специалист высочайшего класса. И потому, – сыщик поднялся, – мы с тобой отправимся сейчас в гостевые покои и попробуем провести посмертный допрос Шаррукена Тукульти.

Лугальбанда отрицательно качнул головой.

– Ты забываешь, что я государственный служащий. По закону эксперт может проводить подобную операцию только в присутствии следователя, ведущего дело.

– А если следователь не назначен? – спросил Ницан.

• Предыдущая
• 12/27
• Следующая