Дилетанты - Гамильтон Дональд - Страница 28

• Предыдущая
• 28/51
• Следующая

- Либби! Дорогая! - воскликнул я, изображая восхищение и удивление. - Какой приятный сюрприз!

Я взял ее за плечи, притянул к себе и поцеловал так крепко, что это не осталось не замеченным пассажирами с фотоаппаратами, гуляющими по палубе.

- Грант, ну что ты! - она изобразила смущение и высвободилась из моих объятий. - Вокруг же люди. - Но потом она смягчилась, потрепала меня по щеке и сказала: - Я рада, что ты рад меня видеть.

- Ладно, пошли отсюда, - сказал я, обняв ее за талию, и повел прочь. Вельвет, прямо скажем, не самый любимый мною материал. В душе я поклонник шелка, атласа и кружев, но Либби каким-то образом давала понять, что за этой грубой тканью в рубчик таится женщина.

- У тебя есть каюта? - спросил я.

- Да, а что?

- А то, что ты, милая, должна мне три ночи блаженства.

Я почувствовал, как она было остановилась, но затем продолжила движение.

- Так много? Да, ты шустрый деятель.

- Я уже это слышал. Неужели это так смешно?

- Девицу ты тоже успокоил?

- Я ее поймал, а потом взял да и отпустил. На сей раз Либби остановилась и повернулась лицом ко мне. Сейчас мы оказались уже на другой стороне нашего корабля, противоположной от берега, и вокруг нас никого не было.

- Отпустил? - в голосе Либби сквозило недоверие. - Но почему?

- Может, потому что не захотел казаться жадиной, - сказал я, - может, потому что испугался, что три ночи блаженства слишком большое испытание для наших с тобой нервов.

- Ничего смешного в этом нет, - сухо сказала Либби.

- А может, - продолжал я, - мне показалось, что и так я оставляю слишком много трупов, создавая трудности дружественной иностранной державе. Так, собственно, оно и вышло. Канадцы мною недовольны, равно как и веселые бойскауты, на которых я и гну спину.

Либби пристально посмотрела на меня и сказала:

- Полагаю, что дело было вовсе не в том, что девочка хороша собой.

- Девочка, - хмыкнул я. - Она может тебя вывернуть наизнанку, выжать и повесить сушиться.

- Я же не сказала, что это невысокая девочка, или несильная или глупая. Похоже, она очень даже неглупа.

- Верно. Но даже если я скажу, что она обвела меня вокруг своего розового пальчика, то что тогда? Ты пойдешь на попятный? Или предложишь изменить правила игры уже после свистка арбитра? Если я помню, наш первоначальный уговор гласил, что любой покойник будет мне засчитан, коль скоро он имел отношение к команде, которая отправила на тот свет твоего незадачливого возлюбленного. Они все, безусловно, из одной команды. Но теперь ты словно намекаешь, что засчитывается всего-навсего один труп женского пола.

- Не надо...

- Чего не надо? - невинно осведомился я.

- Я... просто не отдавала отчет... - Она судорожно сглотнула и с трудом продолжила: - Не надо говорить об этом таким тоном. Так хладнокровно.

Я старался изо всех сил, чтобы добиться от нее реакции. Но теперь нужно было установить, настоящая она или фальшивая. Я недовольно фыркнул, а потом горестно произнес:

- Этого я и ожидал. В который раз уже женщина договаривается насчет убийства, а потом, когда дело сделано, начинает идти на разные уловки, лишь бы не платить по счету. Очень удобная тактика.

- Перестань, - рявкнула она. - Я не пытаюсь ни от чего отвертеться. Просто я не желаю слышать никаких жутких подробностей. Некоторое время мы смотрели друг другу в глаза, и я по-прежнему не мог понять, действительно ли передо мной богатая стерва, которая задалась целью поквитаться с убийцами своего приятеля, но когда ее желание стало осуществляться, несколько отрезвела. Надо признать, что я вовсе не был так уверен, что она прикидывается, когда обсуждал ее с Маком два дня назад.

Но тут Либби передернула плечами, меняя тему.

- Бели ты знаешь координаты столовой на этой посудине, я позволю тебе угостить меня завтраком. Я-то думала, мы отправимся гораздо раньше, а потому не успела ничего съесть. Теперь же я помираю с голоду.

- Пошли.

Когда мы зашли в столовую, паром начал медленно выбираться задом. Когда мы уселись за столик, он уже двинулся вперед, и ели на берегу стали проноситься за окном с приличной скоростью. Двигаться было гораздо приятнее, ибо до последней минуты я не знал, снимут или нет меня с парома канадские полицейские по наводке обиженного Смита-младшего или его партнеров.

Сегодня у меня должна состояться встреча на борту нашего судна, а завтра еще одна в приморском городе Ситка. Дальше я не хотел ничего планировать. Сначала надо доехать до Ситки. Я посмотрел на часы.

- В чем дело? Мое общество тебя так утомляет? - недовольно спросила Либби.

- Иди к черту, - огрызнулся я. - Я человек подневольный и живу по графику. Я не могу тратить время попусту с разными брюнетками.

- А, поняла, у тебя здесь тайное свидание. Секретность для нее, похоже, значила столько же, сколько для говорящего попугая. Я мрачно сказал:

- Погоди минутку, сейчас я договорюсь с метрдотелем, и он предоставит тебе возможность обратиться ко всем пассажирам по радио.

- Не надо быть таким придирой, Мэтт. Никто нас не подслушивает.

- Зови меня Грантом. Для тренировки.

- Ладно, Грант, - сказала она с нажимом, испытывая по отношению ко мне явно те же чувства, что и я к ней. - Я не хочу быть слишком назойливой, Грант, но не кажется ли тебе, что эта киска натворит бед, если заговорит...

- Слушай, давай каждый будет сражаться с собственными дурными предчувствиями. Давай, каждый будет слушать свой внутренний голос. Мой, например, внушал мне, что хватит убивать людей, надо отпустить девицу с миром. Может, он не прав, а может, и прав, но я его послушал. И сейчас меня волнует не та девица, которую я отпустил, а другая, от которой я никак не могу избавиться. Что тебе тут понадобилось, Либби?

Она посмотрела на меня с некоторым изумлением.

- Прошлый раз ты говорил, что будешь рад, если я окажусь рядом в трудную минуту.

- Верно, и я просто счастлив, но как тебе удалось попасть сюда, не вызывая подозрений?

- Тут полный порядок, - самоуверенно отозвалась она. - Согласовано на всех уровнях, до самой Москвы. Ну, почти на всех. Учти, что перед тобой конкурент в курьерском деле. Я должна доставить в Анкоридж важное сообщение. Я спросила, можно ли мне ехать тем же паромом, что и ты, и разрешение было выдано вместе со снисходительной усмешкой и парой соленых шуточек.

- Будем надеяться, они поверили в твой спектакль, а не прикидывались, - сказал я. - Они тебе говорили о Стоттмане? Или о его похожем на индейца партнере по имени Пит?

- О Стоттмане? Да, они спросили, не докучал ли он мне, и я рассказала о сцене, которую он устроил в Сиэтле. Тогда мне сказали, что его параноидальная подозрительность и раньше создавала проблемы. Мне сказали не волноваться и забыть об этом.

- Если это и в самом деле так.

- Думаешь, они могли подстроить мне ловушку?

- Это реальная перспектива.

- Об индейце мне ничего не говорили. А что за индеец-то?

- Американский индеец, но вот из какого племени, я не знаю. Он был в коридоре, когда Стоттман ворвался в твой номер. Не заметила?

- Нет. Я не выглядывала в коридор. А чем он может быть опасен?

- Тем, что Стоттмана не стало, а Пит произвел на меня впечатление человека упрямого, который вполне способен решиться на такую вендетту, по сравнению с которой действия обычного бандита-мафиози покажется легкой обидой школьника, которому наступили на ногу. - Либби вдруг уставилась на меня так, что я спросил: - В чем дело?

- Значит, и Стоттман сыграл в ящик. - Она присвистнула. - Ты действительно очень шустрый работник.

Ответа не требовалось. Кроме того, к нам направлялся официант, чтобы взять заказ. Поев в своем прицепе, я теперь ограничился кофе. Разговоры Либби о том, что она умирает с голоду, оказались чистым блефом. Она заказала только кофе, сок и тосты. Я, конечно, понимал ее заботу о фигуре, но не мог не вспомнить другую женщину, которую было куда более приятно угощать едой.

• Предыдущая
• 28/51
• Следующая