Меч Рассвета - Раткевич Сергей - Страница 112

– Если я буду бежать изо всех сил, то за день-другой добегу до острия, – нервно хихикнула Аглария, давясь слезами. – Мур, ты и правда думаешь, что я его подыму?! Я, конечно, крутой маг и все такое прочее, но никакое заклятие для уменьшения веса…

– Никакое, – кивнул Мур. – Кроме самого первого.

– Какого еще самого первого?! – в отчаянье вскричала Аглария.

– Детского, – ответил Мур. – Разве ты не видишь, что этот меч – для руки ребенка? Что он – игрушка?

– Игрушка? – прошептала Аглария. – Почему – игрушка.

– Для того, чтоб победить играючи, – ответил посох. – По крайней мере мне так думается.

Самое первое… самое детское заклятье… то, которому научил ее дедушка… дедушка, который кучей безжизненного тряпья валяется где-то там, в обгорелой мантии… если его вообще не снесло с Тропы… и тогда он сейчас растворяется в пустоте Межмирья…

Аглария всхлипнула и прошептала заклятие. Ничего. Еще раз. И вновь ничего.

– Аглария, ты должна вернуться туда, вновь вспомнить себя маленькой, – требовательно прошептал Мур. – И торопись! Это нам до Голора далеко, а ему – рукой подать.

«Попробуй тут – вспомни!»

Но Аглария все же попробовала. Она маленькая и у нее косички… она маленькая, а кувшин сока такой тяжелый… она маленькая, но уже может немного колдовать… вот, дедушка научил ее… дедушка… а папа с мамой? Есть ли они еще?!

– Аглария, не отвлекайся! – сухие прохладные пальцы посоха стиснули ее руку, возвращая ясность.

Аглария смахнула вновь набежавшие слезы и продолжила.

Она маленькая. Ее обидели. Она плачет. Она им всем сейчас задаст. Вот сейчас возьмет и…

Пересохшие губы толкнули воздух. Рукоять сама легла в ладонь и…

– А-а-а-а-а!!! – не сдержавшись заорала Аглария.

Рукоять и вправду оказалась огненной!

Рука Мура решительно легла поверх ее руки, прижимая к пламени, вжимая, втискивая в огонь. Как ни странно, боль сразу же исчезла, словно это его руки не хватало.

– Ты должен был сам… – выдохнула она.

– У меня бы вообще ничего не вышло, – просто ответил посох. – Я ведь не человек все-таки… А теперь раскручивай его над головой и бросай!

– Куда бросай? – выдохнула она, подымая чудовищных, невероятных размеров меч. – В Голора?!

– Куда полетит, – ответил Мур. – Ему видней, куда надо.

– Хорошо, – выдохнула Аглария, и Меч Рассвета описал широкую свистящую дугу над ее головой.

– Еще, – пригибаясь, выдохнул Мур. – Еще! Как следует!

Лезвие Меча жарко пламенело, навеянная Голором белизна рассеивалась от его резких взмахов. Вот уже Аглария с трудом удерживает рукоять. Меч птицей рвется из рук, а воздух вокруг него… яростный, поющий воздух… да нет, не воздух – ветер. Ветер – продолжение меча… ветер ярости… ветер гнева…

Пальцы разжались сами собой.

– Ложись! – гаркнул Мур, обрушивая Агларию на землю.

Свистящая волна пламенеющей стали прошлась над их головами.

Да, нелегко выпускать из рук чудовищ, но и удержать их практически невозможно!

Меч Рассвета. Пламенеющая Сталь. Огненная сталь, выплясывающая невероятные круги, зигзаги, восьмерки. Огненная сталь… огненная сталь… сероглазая огненная сталь… Тонкий свист над головой, зигзаги замыкаются в кольцо. Огненное кольцо, вращающееся все быстрей и быстрей, огненное кольцо, превращающееся в шар… огненный шар солнца…

Огненный шар катился сквозь пустоту Межмирья. катился к Голору, катился, продавливая его защиты одну за другой, а Великий Пожиратель пятился от него с выпученными от страха глазами. Шаг… еще шаг… его защиты с каждым мигом становились все слабей, все торопливей, и все уверенней и уверенней катился за ним шар яростного огня. Гневное светило торопилось сжечь мерзкую тварь, посмевшую покуситься на то, что ему от века доверено было согревать, защищать и охранять от всякой беды.

Голор завопил от ужаса и побежал, но огненный шар не отставал. С треском рухнули последние барьеры, огненный шар чуть замедлил, мелькнул яростным полумесяцем пламенеющего лезвия – и черный треск обрушился на пустоту Межмирья.

Жажда отнимать чужое дыхание дохла долго. С омерзительным хрипом и клекотом. И посреди всего этого стоял мерцающий огненными сполохами невероятный человек, едва похожий на прежнего Курта, куда больше похожий на меч или на светило, стоял и пристально следил, чтоб ни кусочка живого от мерзкой твари не осталось. Чтоб ни крупицы никуда не уползло. Когда все закончилось, он нагнулся и что-то поднял.

– Чашу, – прошептал Мур. – Ту самую, проклятую Чашу Тьмы, с которой все началось!

– Курт! – выкрикнула Аглария. – Курт, любимый!

Человек оглянулся, посмотрел на них и исчез.

– Курт!!! – в один голос выкрикнули оба. Ледяное эхо Межмирья было им единственным ответом.

Вся сила, украденная из мира, вливалась обратно в мир. Он свежел на глазах, краски становились ярче, звуки сочнее. Все словно бы становилось больше, значительнее и проще одновременно.

– А небо-то какое синее! – простодушно улыбаясь, сказал Линард.

– Думаешь, они победили? – спросил его король Эруэлл.

– Победили! – убежденно ответил Линард. – Да ты погляди вокруг, как хорошо стало! Чем еще это может быть, если не победой?!

– Пора бы им и возвращаться, – заметил Керано. – Что-то они долго…

– Может, там и возвращаться-то некому, – вздохнул Герцог Седой. – Битва-то какая! То, что пережили мы – ерунда по сравнению с тем, что выпало на их долю.

– Что ж, пусть тогда небеса будут им пухом, – промолвил Линард.

– Ну что вы, уважаемый… – проговорил рядом кто-то невидимый. – Они сражались гораздо выше любого неба.

– Кто? – насторожился Линард, вглядываясь в пустоту рядом с собой. – Покажись немедля!

– Прошу прощения, – наполнилась пустота. Рядом с Линардом стояло некое мелкое божество.

– Младший Темный, – представилось божество. – Бог Мелких Пакостей и Каверз. В Пантеоне противостою Богу Повседневных Мелочей.

– И что ты здесь делаешь? – спросил Линард.

– Да надо бы пакость какую устроить… или хоть каверзу, – вздохнул божок. – Слишком уж всем хорошо стало. Надо бы, а вот – не могу… день сегодня такой, и… пора мне, что ли, в Светлые проситься? Совсем я раскис. А для Темного Бога это плохо.