Вкусить её рождественские печеньки (ЛП) - Джейкобс Алина - Страница 2

Там остались кое-какие украшения, поэтому я развесила их в вестибюле, чтобы сделать обстановку более праздничной. Когда возвращалась из кладовой, где складывала коробки, то услышала еще больше криков.

— Здесь воняет! — произнес низкий голос. — Вся моя башня отвратительно воняет.

— Здесь пахнет Рождеством, — услышала я ответ Гуннара.

В фойе рядом со звукозаписывающей сценой стоял великолепный мужчина. Он был высоким и широкоплечим, с серебристо-белыми волосами и льдисто-голубыми глазами. На фоне рождественских украшений он выглядел идеально.

Я сфотографировала его. Я знала, кто он такой. Джек Фрост — миллиардер, владелец «Платинум Провижн». Думаю, его компания производит какое-то очень дорогое, узкоспециализированное хирургическое оборудование, а также сверла для добычи полезных ископаемых и других целей, но я знала их только по линейке кухонных принадлежностей и оборудованию для молекулярной кухни. Это было высокоточное и дорогое оборудование.

У меня была собственная специальная коллекция приспособлений для приготовления еды и выпечки от «Платинум Провижн» стоимостью в тысячи долларов, и они были одними из моих самых ценных вещей. В моей коллекции были крошечные ножи, которые редко нуждались в заточке, оборудование для дистиллятора, позволяющее извлекать аромат из различных ингредиентов, а также высокоточные пистолеты для глазури и пипетки для приготовления замысловатых украшений. Некоторые из моих самых популярных постов в инстаграм были посвящены идеальным миниатюрным пирожным, которые я испекла с помощью этих инструментов для выпечки от «Платинум Провижн».

Кстати, об инстаграме — я снова сфотографировала Джека Фроста. Он был слишком идеальным.

— Не фотографируйте меня! — сказал он, и его внимание переключилось на меня.

— Боже правый, Джек, успокойся! — произнес Гуннар.

— Не могу поверить, что позволил тебе втянуть меня в судейство этого соревнования. Ты же знаешь, я ненавижу Рождество.

— Ты не любишь Рождество? — выпалила я.

— Я ненавижу Рождество, — прорычал он. — Ненавижу ароматические свечи, украшения и праздничную выпечку.

— Даже рождественское печенье? — ошеломленно спросила я. Кто не любит рождественское печенье?

Он подошел ко мне, сокращая расстояние между нами и вторгаясь в мое личное пространство. Я была уверена, что у меня глаза на лоб полезли. Я была в сапогах, но он все равно был достаточно высок, чтобы нависать надо мной, сверля меня ледяными голубыми глазами.

Разве не было бы здорово, если бы он сверлил тебя чем-нибудь другим?

Я велела непослушному эльфу, живущему в моем подсознании, заткнуться.

— Я не люблю печенье, — пророкотал Джек, — и мне не нравятся маленькие девочки, которые верят в волшебство Рождества.

— Тебе понравятся мои печеньки, — сказала я ему, не уверенная, откуда возник такой прилив смелости.

— Не рассчитывай на это, — ответил он и развернулся на пятках, а Гуннар последовал за ним.

Судья по выпечке, который ненавидит сладости. Потрясающе.

ДЖЕК

День начался не слишком удачно.

Мои младшие братья, Мэтт и Оливер, уехали этим утро, и я уже скучал по ним. Теперь, когда они учатся в колледже, у меня не было возможности проводить с ними много времени, и они даже не захотели остаться на все выходные в День благодарения, чтобы повидаться со мной. Вместо этого они хотели пораньше вернуться в Гарвард и поиграть в видеоигры со своими друзьями.

Теперь мне предстояло разобраться с этой выпечкой, съемки которой должны были начаться уже завтра. Я уже пожалел, что разрешил Гуннару и Дане снимать в моей башне. Все помещение пропахло сахаром, маслом, марципаном и специями. А у Гуннара не было достаточно денег, чтобы заплатить третьему судье, поэтому взяли судьей меня — не то чтобы я был квалифицирован в этом вопросе.

Что еще хуже, теперь меня фотографировала невысокая блондинка.

«Лучше бы мне не видеть, как это фото разлетится по всему интернету», — подумал я.

Когда я склонился над ней, то почувствовал исходящий от нее запах сахара, смешанный с ароматом свежих сосновых веток. От нее пахло Рождеством, а когда я сказал, что ненавижу печенье, она уставилась на меня широко раскрытыми от шока глазами, как будто я был живым воплощением Гринча.

— Не могу дождаться, когда закончится Рождество, — пробормотал я себе под нос, когда Гуннар подбежал ко мне и схватил за плечо.

— Ты должен помнить, зачем мы вообще устроили эти съемки, — прошипел он. — Ты не сможешь найти арендаторов для этой башни, а отсутствие арендаторов означает отсутствие денег за аренду. «Романс Криэйтив» — платящий арендатор.

— Вы еще не заплатили мне ни цента, — сказал я ему.

— Но мы это сделаем, когда это шоу станет популярно. Ты хочешь получить деньги за аренду? У нас больше не может быть проблем. Дизайнер уволился, у меня едва хватает денег на зарплату, а теперь ты угрожаешь Хлое, которая является участницей конкурса с самым популярным аккаунтом в инстаграм с большим отрывом от всех остальных.

Итак, ее зовут Хлоя. Не то чтобы меня это волновало, конечно.

— Это «Грандиозная рождественская выпечка», Чарли Браун (прим. — отсылка к персонажу из серии комиксов, милый неудачник, который обладает бесконечной решимостью и надеждой, но страдает от своего невезения), — проговорил он, похлопав меня по плечу, — и тебе нужно изменить свое отношение к ней и добавить немного рождественского настроения. Это будет хорошей рекламой для нас обоих. У нас будут шикарные кадры твоей башни и закадровых планов конкурсантов в этом красивом вестибюле. Кстати, нам нужно больше украшений снаружи и в вестибюле, чтобы все выглядело празднично.

Хотя ситуация была далека от идеальной, я знал, что Гуннар прав. Этот конкурс был моей последней попыткой найти платежеспособных арендаторов в Фрост-Тауэр.

Мы с Гуннаром спустились в вестибюль, чтобы попытаться найти кого-нибудь, кто мог бы приобрести и установить рождественские украшения внутри и снаружи здания. Мне нужно было, чтобы башня выглядела впечатляюще. Я взглянул на пустые торговые площади за вестибюлем. Это было просторное двухэтажное помещение. Я представлял себе здесь высококлассный ресторан, но сейчас здесь было пусто.

Охранника нигде не было видно.

— Не могу поверить, что плачу этому никчемному человеку, — раздраженно сказал я.

И чтобы обострить и без того взрывоопасную ситуацию, появился человек, которого я презирал больше всего на свете, не считая своих родителей: Хартли, девушка, которая была одержима мной и преследовала меня с тех пор, как я был подростком.

Она увидела меня, вскрикнула и бросилась прямиком в мою сторону.

— Что она здесь делает? — закричал я.

— Серьезно, Джек, тебе нужно перестать приставать к участникам, — сказал Гуннар.

— Хартли не может быть участницей, она мой сталкер! — запротестовал я.

Хартли посмотрела на меня так, словно я был куском мяса, а она — оголодавшей гиеной.

— Джек, — промурлыкала она, подкрадываясь ко мне и обвивая руками. На ней был какой-то винтажный меховой палантин, и я чихнул от него. — Как только я узнала, что съемки этого шоу проходят в твоей башне, мне пришлось принять в нем участие, — она схватила меня за лацканы костюма и притянула к себе, так что мы потерлись носами. Я оттолкнул ее. — Мы созданы друг для друга, Джек, — сказала Хартли, изображая поцелуйчики.

— Будь добра, отправляйся наверх, — велел Гуннар, и Хартли плавно удалилась.

Не то чтобы она сделала это именно так. Она была худой, почти костлявой.

— Из нее получился бы отличный персонаж, — адресовал мне Гуннар, пока я счищал со своего костюма кусочки меха. — Она реально та девушка, которая преследовала тебя?

Я кивнул, и Гуннар выглядел задумчивым.

— Думаю, она правда выглядит немного слетевшей с катушек, — пробормотал он. — И все же, если она попытается тебя убить, разве это не привлечет всеобщее внимание к шоу? «Романс Криэйтив» нужна вся возможная реклама.