Гиви и Шендерович - Галина Мария Семеновна - Страница 26

• Предыдущая
• 26/89
• Следующая

— Тогда еще ничего, — кивнул Шендерович.

— Начнем же! — Мастер Терион нервно потер руки. — Пусть отрицательное Дитя станет слева от тебя, а положительное Дитя — справа, пока ты будешь произносить магическую формулу.

— Какую из многих? — холодно спросил Шендерович, — ибо формулам несть числа…

— Просто повторяй за мной, о, Светоч Светочей, раздвинувший границы мира!

Дети перегруппировались и встали по бокам Шендеровича, точно конвойные. Положительное Дитя взмахнуло кадильницей и дым ударил Шендеровичу в нос.

— О таинственная энергия в трех ипостасях! О, Материя, делимая на четыре и на семь!

— Тыри насемь… ап-чхи!

— О, вы, свободно ткущие покрывало эфира! Да исполнит каждый волю свою, подобно сильному, идущему по пути Звезды, навечно зажженной в веселой компании небес!

— В веселой компании… не без… ап-чхи!

— Знак, дурень! Про знак забыл!

— Сим знаком Человека и Брата…

Шендерович опять чихнул.

— Ну же, Потомок Потомков, Предок Предков!!!

— Что, ну, собственно? — поинтересовался Шендерович. — Я все сказал!

— Вещай!

— Ну, там… абракадабра… Бэмц!

— АБРАХАДАБРА! — завопил Мастер Терион, воздев руки к потолку пещеры. — Он сказал Слово. Могучее Слово! Великое Делание наше завершено!

— Ну?

— Теперь он скажет остальное.

Шендерович мялся и молчал. Пару раз он беспомощно оглянулся на Гиви, тот выразительно закатил глаза и помотал головой.

— Почему ты молчишь, Источник Знаний?

— Я не готов! — капризно, как примадонна, заявил Шендерович.

— Он не готов… — хором сказали Дети.

— Странно… — не менее ледяным тоном произнес Мастер Терион. — Он должен говорить… буквально вещать. Скрижаль должна говорить с ним! Брат Пердурабо, его ли ты узрел в хрустальной сфере?

— Да вроде его, — неуверенно отозвался брат Пердурабо.

— Ладно, раз так, я спрошу сам. Пусть меня информируют из более достоверных источников.

— Мастер, может, не надо?

— Везде дилетанты, все надо делать самому. А вы, Чада, присмотрите пока за Тельцом Тельцов. Если он тот, за кого мы его принимаем, то хорошо…

— А если нет? — поинтересовался Шендерович.

— Тоже хорошо, — ответил Мастер Терион, с ласковой рассеянностью бросая взгляды на черную отполированную поверхность алтаря.

Он задумчиво почесал голову под капюшоном, потом обернулся к Гиви. Гиви внутренне обомлел.

— Насчет этого вот, — задумчиво сказал он, — если мы его изымем из грубого мира? Сдается мне, он вызывает возмущение астральных связей и мунданных полей, а, брат Пердурабо?

— Лучше обставить все как положено, — солидно кашлянул брат Пердурабо, — чтобы не тратить жизненную силу понапрасну. А пока я запру его в энергетический кокон…

— Прошлый раз у тебя не кокон, а Бабалон знает что получилось.

— Ошибочка вышла, — сознался брат Пердурабо. — Практики маловато.

Он деловито водил вокруг Гиви руками, что-то бормоча. Гиви вздрагивал, как от щекотки.

— Порядок, — наконец сказал брат Пердурабо. — Изолирован на вполне приличном уровне.

— Тогда начнем.

— Начнем.

— Из Хесед я управляю Гебурой посредством пути Льва… этой перевернутой пентаграммой…

— Мастер…

— Не интерферируй…

— Мастер, ты обходишь посолонь, а надо — против!

— Ах, ты, Астарот! Из Хесед… Жезл сюда! Отдай жезл, о, Гость Гостей! Да шевелитесь же, чада! Благодарю… Указую сим жезлом в сердце пентакля, восклицая ГАДИТ!

— Кто гадит? — испуганно прошептал Гиви.

— Умолкни, — прошипел в ответ брат Пердурабо, который на протяжении всего делания нервно притоптывал ногой. — Ты же в коконе!

— О Малках бе Таришим ве-ад Руахот Шехалим, заклинаю тебя буквой Каф, которая есть сила и буквой Нун, которая есть Возврат, буквой Мем, которая есть Смерть и буквой Фе, которая есть бессмертие, явись!

Из центра невидимого пентакля повалил зеленый дым.

— Это он! — завопил Мастер Терион.

— Буэр!

— ЧЕГО ВАМ, О, ЧЕРВИ? — прогремел демон, обратив к собравшимся кривящееся, сотканное из зеленого дыма лицо.

Мамочка, да что ж это творится, в смятении думал Гиви. Рука его поднялась, то ли чтобы сотворить крестное знамение, то ли, чтобы ущипнуть себя, но брат Пердурабо больно хлопнул его по пальцам.

— О предводитель полусотни легионов, о, покровитель нищих философов, скажи нам одно лишь слово…

— УБЛЮДКИ, — с готовностью четко проговорил демон.

— О нет, сильнейший! На мой вопрос потребно ответить тебе! Этим Жезлом и Книгой Закона заклинаю…

— ВАЛЯЙТЕ.

— Это он?

— ОН!!! — завопил демон. Лицо его исказилось ужасом, он испустил облако сернистых газов и растворился в воздухе.

— Вот это номер… — пробормотал Мастер. — А! Еще не все! Ныне же говорю тебе, отойди с миром в свои владения и обители и да пребудет с тобою благословение Высшего во имя… какое там у нас на сегодня имя, брат Пердурабо?

— Да он уже ушел, Мастер…

— Не учи меня правильно исполнять Делание… и да будет мир между мною и тобою, пока я не призову тебя… Вот, теперь, кажется, все.

Он обернулся к Шендеровичу.

— Прости меня, о, Двурогий! Твой слуга посмел усомниться в тебе. Но это потому, что ты не вступил в контакт со скрижалью Силы! Что, в общем-то, достаточно странно. Как ты это трактуешь, брат Пердурабо?

— Он чихал, когда произносил. Перепутав тем самым связующие нити…

— Чушь речешь, — сурово произнес Мастер. — Астрал не зависит от подобных мелочей.

— Еще как зависит!

— Просто я сегодня не в голосе, — капризно произнес Шендерович.

— Не в этом дело, о, Царь Царей! Твой голос подобен рыку разъяренного льва. Полагаю, тут дело серьезней. Возможно, это из-за твоего спутника? Не перекрывает ли он своим ноуменальным телом тонкие колебания искомых струн?

Он окинул Гиви опытным взглядом диагноста.

— Этот нехорош, — задумчиво проговорил он.

— Что вдруг? — удивился Шендерович.

— Глаза… плохие глаза… если ему где и место в сей зале, так только на алтаре.

Шендерович величественно повел рукой.

— Оставь в покое моего спутника и слугу, о, Мастер! Ибо не Делание тебе будет в противном случае, а Недеяние! Это Гиви, друг сильный и надежный…

— Как ты его назвал, о, Бык Лазури?

— Гиви меня зовут, — мрачно проговорил Гиви.

— Гиви? — переспросил Мастер с какой-то особой дрожью в голосе.

Чада за спиной Гиви дружно и со свистом втянули в себя воздух, а брат Пердурабо почему-то выпрямил согнутую в почтении спину.

— Прости вновь, о, Великодушный! Я был столь ослеплен твоим сиянием, что не разглядел твоего спутника! Воистину ты велик, если в спутниках у тебя потомок самого Шемхазая!

— Ну, его так просто не возьмешь, — жизнерадостно заключил брат Пердурабо. — Ежли он один из этих!

— Так и должно быть, — сурово ответствовал Мастер Терион, — ибо так плетется пряжа судеб. Вот он с тобой, один из исполинов чьи имена Гиви и Гия, потомков Шемхазая, падшего ангела! Великие служат тебе и сила их велика!

— На первый раз я прощаю тебя, о, Ничтожный, — холодно сказал Шендерович. — А мог бы и разгневаться и гнев был бы мой страшен.

— Но Делание…

— А ты позаботился должным образом о нас, о Чадах Света? Ты дал нам отдохнуть после трудного пути? Ты облек нас в парчовые одеяния? Ты умастил нас елеем? Ты выразил соответствующее почтение, наконец?

— Прости, о, Источник Знаний… нетерпение гнало меня…

— То-то же, — грозно ответствовал Шендерович, — мы тебе не какие-то орудия бессловесные. И, покуда не будем мы обихожены должным образом, да не свершится Делание, достойное недостойных! А свершится делание, недостойное достойных.

— Истинны твои слова, о, Утроба Радости. Пойдем, ты и твой спутник-исполин, гордый потомок Шемхазая!

Гиви выпрямился и грозно сверкнул взором. Мастер Терион его порядком достал.

— Сладостна вода в горных источниках, благодетельны фиги с дерев…

— И ты, о, ничтожный, полагаешь прокормить потомка Шемхазая какими-то фигами? Гляди на него! Гляди хорошенько, ибо он гневается, Орел Пустыни!

• Предыдущая
• 26/89
• Следующая