Морально испорченная (ЛП) - Ланцет Вероника - Страница 3

Останавливаюсь в Китайском-квартале и гуляю там полчаса, а затем беру другое такси до Мидтауна, где я оставила свою машину. Сев за руль, я быстро сбрасываю маскировку и отправляюсь в свою запасную квартиру, чтобы оставить материалы. Не задерживаясь дольше необходимого, я снова сажусь в машину и еду домой.

Как только я оказываюсь внутри пентхауса, меня приветствует голос.

— Дорогая?

— Да, — отвечаю я и поворачиваюсь, чтобы увидеть, как мой муж идет ко мне со странным выражением на лице.

— Что случилось? — спрашиваю я, когда он заключает меня в объятья, как будто завтра не наступит.

— Просто рад тебя видеть, — он шепчет мне в волосы, целует мой лоб, глаза, нос и, наконец, губы. Он выглядит изможденным, будто только что пережил горький опыт.

— Что? — спрашиваю я между поцелуями.

— Я скучал по тебе, — говорит он.

— О, Тео! Я люблю тебя! — Я прижимаю его к груди, точно зная, что побудило его к проявлению привязанности.

— Я тоже люблю тебя, дорогая, — бормочет он, унося меня в нашу комнату и начиная заниматься со мной любовью.

Вижу, что Тео потрясен случившимся. Он всегда был чопорным и непреклонным, когда дело касалось преступлений и насилия. Вот почему он никогда не должен знать правду. Мой муж никогда не должен знать, что я делаю, чтобы обеспечить ему безопасность.

Никогда.



— Ты потрясающе выглядишь. — Я смотрю в зеркало, поправляя ленточку на вырезе рубашки. Тео подходит сзади, прижимаясь ко мне и заставляя меня дрожать. Я улыбаюсь тому, что он прервал меня. и наклоняю голову, чтобы поцеловать его.

— Ты тоже. — Я рассматриваю его. Он всегда был красив, но он наиболее привлекателен, когда смотрит на меня с любовью в глазах, потому что я знаю, что он мой. Его темно-каштановые волосы самые шелковые, которые я когда-либо ощущала, и пользуюсь возможностью провести по ним руками. Но именно его глаза заставили меня забыть все эти годы. Не совсем карие, но и не зеленые, они искрятся умом и теплом. Сейчас он одет для офиса, в темно-синий костюм и белую рубашку.

— Когда ты вернёшься домой? — спрашиваю я с улыбкой на лице.

— После семи. У меня несколько встреч. Ты будешь в фонде целый день?

— Да, через пару недель мероприятие, поэтому я должна утвердить все расходы.

— Я горжусь тобой. — Схватив меня за бедра он разворачивает меня, чтобы поцеловать до упомрачения.

— Хватит уже. Ты опоздаешь.

— Я всегда буду опаздывать, если это означает еще один твой поцелуй, — вкрадчиво отвечает он. Я игриво бью его.

— Люблю тебя, теперь иди.

— Я тоже люблю тебя, милая! — Он бросает последний взгляд на меня, прежде чем схватить портфель и уйти.

Милая. люблю…Иногда я задаюсь вопросом, любит ли он меня на самом деле или я просто такая, какая есть для него. Смог бы он вообще полюбить меня, если бы знал меня настоящую? Ответ: нет, и я с болью осознаю это.



Мне было шестнадцать, когда я впервые увидела его. Он только что окончил университет Квантико и общался с различными потенциальными работодателями на одном из многочисленных банкетов моего отца. Меня там не должно было быть, но это был не первый раз, когда я ослушалась. В тот вечер началась моя одержимость Тео, и она никогда не прекращалась. Помню, как увидела его в банкетном зале из своего укрытия на веранде. Он разговаривал с двумя пожилыми мужчинами, и у него был суровый, лишенный всякого высокомерия взгляд, который просто заинтриговал меня. Когда он повернулся, я мельком взглянула ему в лицо, и увидела в его глазах отражение моего будущего. Я без сомнений знала, что он мой, и однажды я завладею им. Мне не потребовалось много времени, чтобы узнать о нем все и привести свой план в действия. Пройдет еще три года, прежде чем я официально встречусь с ним.

Он только начинал свою карьеру в мэрии и искал поддержки у моего отца, а я была юной дочерью человека, которого он знал и на которого равнялся. Обстоятельства сложились удачно, поскольку у меня было преимущество моего происхождения и богатая информация о его предпочтениях. Мне не стыдно сказать, что я использовала эту информацию, чтобы сделать из себя женщину его мечты.

Невинная, милая, ранимая.

У Тео был комплекс спасителя. И мне просто нужно было сыграть роль девушки, попавшей в беду. Не то, чтобы это было сложно с моим непреклонным отцом и, казалось бы с ограниченным воспитанием. Он бросил один взгляд на мою трусливую фигуру и тут же пришёл на помощь.

Ему также нравились нежные и заботливые женщины.

Я не была ни той, ни другой.

Но я сделала себя таковой.

Два года периодических встреч, затем год медленных ухаживаний, и я знала, что завоевала его. Теперь, спустя три года брака, моя невинная личность стала второй кожей. Заботится, однако, было всё еще трудно. Не помогло и то, что он уже давно воспитывает детей, но не знаю как долго еще смогу откладывать это.

Я не вижу себя в роли матери, но больше всего на свете я не хочу делить его с другим существом. Он мой, только мой. Он думает, что мы пытались последний год, но я втайне делала укол.

Есть так много вещей, которые, если мой муж узнает, то никогда не простит.

Бросив последний взгляд в зеркало, я подхватываю сумку и выхожу.

Последние пять лет я участвую в фонде по борьбе с бездомностью, который основал мой отец. Почему? Уверена, вы уже догадались. Проблема бездомности очень близка сердцу Тео. После смерти родителей, он провел некоторое время на улицах, чтобы избежать приемных семей. Благодаря своему уму и целеустремленности он закончил среднюю школу, а затем поступил в колледж, получая стипендию за заслуги и подрабатывая, чтобы прокормить себя. Вначале он хотел стать адвокатом, потому что видел слишком много несправедливости в мире.

Но Тео не был человеком маленького масштаба. Он был идеологом. Он хотел спасти всех, и поэтому пошел работать в правоохранительные органы. Теперь он был главным комиссаром полиции Нью-Йорка и доверенным другом мэра. А я, благодаря своей благотворительной деятельности и связям, была для него идеальной женой. Этот образ я намеревалась сохранить.

Я заеду в фонд и проверю все документы. Я не лгала, когда сказала ему, что буду в фонде, просто это не займет целый день. Как у директора у меня и вправду много дел и обязанностей, которые нужно успевать выполнять. Мне это не особо нравится, а учитывая размер моего трастового фонда, я вообще не должна работать. Но это хорошее прикрытие, когда мне нужно выйти из дома. Я быстро провожу пару встреч с персоналом и ухожу.

Я сажусь в машину и еду в свою запасную квартиру в Мидтауне. Эта недвижимость, зарегистрированная на имя моей покойной матери, которую я получила, когда мне было восемнадцать. Больше, чем квартира, это убежище для меня и моих пороков. Посколько уже почти полдень, движение на дорогах ужасное, поэтому мне требуется некоторое время, чтобы добраться до квартиры.

В ней три спальни, но только одна из них функциональна. Одну из спален я превратила в оружейную комнату, где хранятся все мои бесценные вещи: пистолеты, винтовки, ножи и защитное снаряжение. Там также есть слежка и прослушка.

Другая спальня стала большим шкафом, в котором хранится вся моя маскировка. В ней есть шкаф во всю стену и еще одна панель с париками и дополнительными аксессуарами, которые имеют большое значение, когда хочется стать кем-то другим. Несколько манекенов одеты в маскировочные костюмы, которые особенно дороги моему сердцу. В центре — тот, который я помню с наибольшей теплотой: розовый парик, облегающее фиолетовое платье, едва прикрывающее попу, чулки в сетку и высокие сапоги. Я закрываю глаза и с нежность вспоминаю как впервые попробовала Тео.

Как и все молодые «белые воротнички», он стал часто посещать этот стрип-клуб в Ист-Виллидж. Тео, возможно, самый праведный человек из всех, кого я знаю, но даже он не может устоять перед сиськами и заманчивой улыбкой. Именно тогда я поняла, что при всей его серьезности и повседневной жизни он груб и доминантен в спальне. Он трахал меня семь раз каждый день с понедельника по воскресенье, а я все еще хотела большего. Но при всей нашей продолжительной связи я была для него лишь проституткой, а не Бьянкой Эшби.